Читать книгу "Антик с гвоздикой - Ирина Мельникова"

— Что ж, и лодок даже не осталось? — поразился Аркадий. — А я собирался по озеру пройтись.

— Лодки тоже прогнили. В последнее время их даже зимой на берег не вытаскивали, не говоря уже о том, чтоб под навес какой упрятать. Затонули они по весне, когда дожди были сильные. Вода в озере поднялась, даже за дорогу перехлестывало. Крестьяне из Изместьева на своих лодках чуть ли не к вашей усадьбе подплывали. Пока Завидово без хозяина стояло, они себя тут вольготно вели, вовсю в ваших угодьях шалили. — Караваев с упоением ябедничал на соседку. Как и все трусливые люди, он жаждал расправиться с обидчицей, но предпочитал сделать это чужими руками — князя Григория Панюшева, например.

— Вы не возражаете, если я оставлю вас на некоторое время? — самым вежливым образом обратился князь к Караваеву. — Все-таки я хочу посмотреть, в каком состоянии купальня и берег. По правде, есть у меня желание построить легкую яхту и походить под парусом по озеру. Думаю, глубины здесь позволяют?

— Позволяют, — вздохнул Караваев, — однако… — Он замер на полуслове и спросил: — Вы ничего не слышите? Кажется, кто-то кричит?

— Кричит? — переглянулись Григорий и Аркадий.

— Да-да, — закивал торопливо головой Караваев. — Я поначалу думал, что это ребятня на озере плещется и визжит, а потом думаю, нет, кто-то по дороге скачет.

И в следующее мгновение из-за поворота показалась летящая с дикой скоростью лошадь, запряженная в коляску с кожаным верхом. Кучер, стоя с перекошенным от страха лицом, нахлестывал лошадь изо всех сил, но она и сама неслась, не чуя под собой ног от ужаса. А за ней, отстав всего лишь на десяток шагов, мчался огромный бык с кольцом в носу и волочившейся за ним кованой цепью.

— Давай в сторону! — крикнул Григорий Караваеву, а сам пришпорил коня и бросился к дороге. И он почти достиг цели, когда бык сделал мощный рывок и с ходу поддел рогами коляску под задок. Колеса взметнулись вверх, и тут Григорий заметил женщину и ребенка, сжавшихся на дне экипажа. Они, видимо, уже не могли кричать от испуга и, когда задок коляски от удара подбросило вверх, вывалились из нее на обочину. К чести женщины, она не растерялась, не свалилась в обморок, а, подхватив ребенка, помчалась в сторону экипажа Караваева. Бык вновь поддел коляску, и кучер, заорав благим матом, тоже свалился с облучка. Постромки оборвались, и лошадь, испуганно взбрыкивая задними ногами и разбрасывая облепившую ее морду пену, помчалась к лесу. А бык в это время крушил коляску. Грозно мыча и взбивая копытами землю, он набрасывался на нее, топтал, рвал рогами, подбрасывал вверх. И казалось, никто не в состоянии остановить эту слепую, дикую ярость взбесившегося животного.

Григорий на скаку бросил быстрый взгляд за спину. Кажется, все обошлось благополучно! Аркадий помогал подняться в экипаж женщине, а Караваев держал на коленях ребенка. И тогда князь опять пришпорил своего Мулата, и тот вынес его к коляске. Бык взревел, отбросил сильнейшим ударом ее исковерканный верх на обочину и, опустив огромную голову, принялся бить копытом о землю, не отводя распаленного взгляда от неожиданно возникшего перед ним всадника.

Князь лихо свистнул. Мулат загарцевал под ним в нескольких саженях от разъяренного животного. Бык глухо замычал и несколько раз хлестанул себя по бокам хвостом. Комья земли фонтаном летели из-под его копыта, которое выбило уже приличную колею на дороге. Низкие, рокочущие звуки исходили, казалось, из самого его нутра и напоминали отдаленные раскаты грома.

Григорий, действуя шенкелями, а то и хлыстом, заставил Мулата пройтись вокруг изуродованной коляски и быка. Опустив голову почти до земли и разворачиваясь всем телом вслед за лошадью, бык не спускал с всадника взгляда маленьких, налитых кровью глазок. Движения копыта его убыстрились, хвост, как добрая нагайка, рассекал воздух и ударял по мокрым потным бокам. Григорий перехватил покрепче поводья, и в этот момент бык ринулся в атаку. Но князь ждал этого броска. В следующее мгновение, изо всех сил нахлестывая Мулата плеткой, он уже галопом гнал его к озеру, в болото, к узкой полоске камышей. Шляпу князя сорвало с головы. Из-под копыт коня веером разлеталась жидкая грязь, оседая на всаднике и на Мулате, но оба ничего не замечали и не слышали, кроме грозного рева и тяжелого топота за собой.

— Ну, милый! Выноси! — крикнул князь и направил Мулата к узкому мостику через ручей, впадающий в озеро. Конь, как на крыльях, пролетел над мостками и с маху вломился в камыши. Под его копытами зачавкала грязь вперемешку с водой. Но сладостный звук, раздавшийся следом, позволил Григорию оглянуться и натянуть поводья, приказывая Мулату остановиться. Все получилось, как и замышлялось. Бык с разбегу влетел на трухлявый настил, который не выдержал тяжести громадной туши и рухнул в ручей вместе со злобной скотиной.

Бык страшно взревел, мотнул головой, разметал в стороны остатки мостика, попытался выпрыгнуть на противоположный берег, но топкое дно не давало ему точки опоры, и прыжка не получилось. Бык скатился назад, забился, как огромная рыба, отчего вода вокруг него закипела бурунами. Взметнулись в панике одна за другой мутные волны и захлестнули берег.

Пытаясь встать на ноги, бык барахтался, бился, глухо мычал. Наконец у него это получилось, и он поднялся над ручьем, весь облепленный илом и водорослями, словно чудище из детской сказки. Но холодная ванна заметно поумерила его пыл. Бык беспомощно замычал, несколько раз ударил передней ногой по воде, взбивая донный ил, и вдруг склонил голову и принялся жадно и долго пить. Затем поднял огромную морду, глянул окрест, но уже без прежней ярости, и замычал снова, но жалобно, словно корова, отбившаяся от стада.

Свесившись с лошади, Григорий кнутовищем поддел из воды цепь, подтянул ее к себе и захлестнул вокруг деревянной сваи, единственной, что осталась от мостика. Бык воспринял это безропотно, только опять вытянул морду и замычал уже обиженно. Сладили, дескать, с бедным животным! С его губ капала вода, взгляд был покорным, злоба из глаз улетучилась, и если б не знать, что он вытворял несколько минут назад, вполне мог бы сойти сейчас за воплощение ангела на земле. Конечно, если можно представить себе ангела в десятка три пудов весом и с огромным кольцом в носу.

Со стороны дороги послышались громкие крики. Григорий оглянулся. Три мужика с баграми, бранясь на чем свет стоит, бежали по направлению к ручью. Коляска Караваева стояла в отдалении, и ее пассажиры, защитив глаза от солнца козырьками ладоней, наблюдали за происходящими возле разрушенного мостика событиями.

Григорий отъехал в сторону и спешился. Мужики тем временем подбежали к быку. Один из них ухватил его за цепь и потянул из воды. Два других принялись подталкивать его баграми с боков, и укрощенный бык спокойно, как теленок, вышел из воды. Подняв голову, промычал опять, словно сообщил, что сдается на милость победителей, и поплелся, сопровождаемый конвоирами, прочь.

Князь проводил их взглядом, удивившись мрачности и непочтительности пастухов, но пообещал еебе непременно выяснить, чей этот бык и как получилось, что он оказался на свободе. Только по чистой случайности он не успел натворить страшных бед.