Читать книгу "Сокровище троллей - Ольга Голотвина"

— Не хочу врать, — продолжал вежливый Клешня, — можем и по кочану тебя, добрый человек, тюкнуть. Великоват твой выигрыш, поперек горла может встать. Давай договоримся: ты нам сейчас возвращаешь всё, а мы с Дабуншем тебе половину этих денег частями выплатим, понемногу. Идет?

Очень возможно, что это предложение не было издевательским. Челивис знал, с каким уважением воры и разбойники относятся к проигрышам в «радугу». И согласился бы, куда деваться. Но…

— Нет у меня этих денег, парни, вот хоть все тут переверните! — Челивис приглашающим жестом обвел комнату.

— В другом месте догадался припрятать? — усмехнулся Клешня смекалке нового знакомого. — Видишь, Дабунш, а ты говорил — по башке! Хороши б мы были сейчас, если б я тебя послушался!

Челивис вздохнул и тоскливо поведал гостям о коварной ночной незнакомке.

Еще не окончив рассказ, понял, что старается зря. Его печальной истории верят не больше, чем байкам Подгорного Охотника в кабаке или жалобным повествованиям, которые каждый день выслушивает сборщик налогов.

— Да, — огорчился Клешня, — не захотел ты по-хорошему. А зря. Придется нам денежки из тебя вынимать. Монетку за монеткой. Не обещаю, что останешься цел…

— У меня точно не останется, — посулил Дабунш. — Я его… вот… вот как…

Он сомкнул гигантскую пятерню на виновнице своих бед — коробке для игры в «радугу» — и с маху грохнул ее об стол. Веером разлетелись костяшки с пестрыми рисунками — драконы, кинжалы, алмазы, подковы, морские звезды, розы…

— Тише, дурень, — поморщился Клешня… и встревоженно замолчал. Что-то странное было в том, как его приятель, склоняясь над столом, разглядывал обломки коробки.

Наконец Дабунш разогнулся — и из его глаз на Челивиса взглянула смерть.

Неписаные законы городского дна защищают игрока с его выигрышем. Но шулер, пойманный со «слоеной» коробкой, обречен.

— Клешня, — неожиданно слабым, каким-то неживым голосом позвал громила. — Клешня, глянь-ка, что тут…

От неожиданности Клешня утратил бдительность и шагнул на зов.

У Челивиса было лишь несколько мгновений — и он их не упустил.

Только что сидел на кровати, вроде как даже не помышлял о бегстве… а тут не вскочил даже на ноги, а взвился!

Проскочил мимо Клешни, вылетел на деревянную галерейку, спиной подпер дверь, чтоб хоть ненадолго задержать погоню. Хотел заорать: «Грабят!» Сбежится прислуга, на людях эти двое Челивиса убивать поостерегутся, а под шумок можно будет смыться…

Но подвело перехватившее горло, не хватило в груди дыхания на крик, из глотки вырвалось лишь гусиное шипение.

И тут в дверь сзади ударили плечом.

Не знал Челивис Дабунша! Тот с одного удара дверь не открыл, а сорвал с петель, вынес напрочь! Да не просто вынес, а вместе с Челивисом, который наивно пытался сдержать его напор.

Дверь и Челивис в едином порыве перемахнули узенькую галерейку, снесли перила и полетели вниз, в трапезную, прямо на широкий стол, за которым мирно ужинала большая компания.

Челивис брякнулся среди блюд и кружек. Сверху его азартно догнала и душевно накрыла дверь. Взвыть бы от боли, да жизнь на кону!

Беглец ужом вывернулся из-под двери. Краем глаза увидел Клешню и Дабунша, спешащих по ступенькам с галереи. Быстро глянул в ошарашенные лица «сотрапезников». Мелькнуло воспоминание: «Играл с ними… кто-то шепнул: контрабандисты…»

В порыве озарения Челивис заорал:

— «Горлодеры» с обыском!

Спрыгнул со стола и ринулся к двери. Болят плечи, ребра, голова — однако ноги, хвала Безликим, целы и бегут.

А за спиной нарастал шум. «Горлодеры», они же стражники, любовью у фатимирцев не пользовались.

— А ежели с обыском, то бляху покажь!

— А ну, с дороги, клопы трактирные!

— Ты еще пихаться, «горлодер» драный?! Парни, суй его в бочку башкой! Суй, не бойся, он без бляхи! Не написано на нем, что из стражи!..

— Дабунш, ломи их по чем попало!

— Так ты драться, мать твою каленой кочергой?..

Под этот бодрый хор Челивис вылетел за дверь, скатился с крыльца… эх, до калитки далеко, а Клешня уже пробился на крыльцо, бросив своего дружка на расправу пьяным фатимирцам.

— Стой, ублюдок! На ломти нашинкую!

Ну кто ж так останавливает беглецов? От этого обещания у Челивиса словно выросли крылья. Что там, у забора? Поленница? На поленницу, да так резво, что сидевший на заборе кот восхищенно мявкнул!

Клешня сунулся к поленнице… это он зря! Сверху в него полетел град увесистых поленьев.

Может, Клешня и был грозным разбойником, но городские озверевшие дрова оказались куда опаснее мирных лесных сучьев. Удачное попадание поленом в голову — и грабитель пошатнулся, опустился на колени…

Челивис не стал любоваться этим зрелищем, а перебрался с поленницы на забор, спрыгнул на ту сторону — и ходу, ходу, пугая редких прохожих…

* * *

Челивис усмехнулся, отошел от окна, сел на кровать, накрытую стеганым одеялом.

Сейчас вспомнить, так даже смешно. А тогда было не до смеха. И когда прятался до утра по городским закоулкам. И когда выбирался из города, зная, что у всех ворот его нехорошо ждут.

Ничего. Вывернулся. А в голенища сапог было заранее зашито по золотой монете: кто же знает заранее, когда судьба захочет дать пинка…

Пинок ждал уже в Джангаше: столичные родичи успели заполучить наследство, а Челивиса и на порог не пустили.

И опять завертела-закружила дорога: город за городом, трактир за трактиром, и везде грохот костяшек в коробках, и везде чужие рожи, и везде монеты, которые не держатся в кармане… Завилась дорога в кольцо, снова привела в Джангаш… и вот тут-то лиса-удача показала игроку свои крепкие белые зубы.

На улице, рожей к роже, столкнулся он с громилой Дабуншем. И счастливый разбойник сообщил недобитому шулеру, что до сих пор хранит обломки той «слоеной» коробки — чтобы при встрече заколотить их Челивису в задницу.

Оказалось, что три года назад Клешня все-таки выкрутился из передряги сам и вытащил Дабунша. Молодец, кстати. Такую сумму за короткий срок раздобыть — это уметь надо. Видать, не все мозги ему Челивис отбил поленьями.

Головастый грабитель за три года не только не примерил на шею удавку палача, но еще и добился в воровском мире уважения. По лесу больше не шляется, перебрался в столицу и стал у тамошнего ворья крупной зверюгой.

Вот к этой крупной зверюге Дабунш и приволок Челивиса.

Клешня обрадовался шулеру, как родному. Оказывается, он тоже не забыл фатимирскую историю. И за три года успел придумать для сволочи со «слоеной» коробкой несколько новых, весьма интересных способов казни. Так не угодно ли почтенному Сыну Рода самому выбрать один из этих способов?