Читать книгу "Принц-пират - Гэлен Фоули"

«Я ни за что не смогу отнять жизнь у этого создания», — подумал он.

Но тут Лазар вспомнил, как навалились на его отца, словно на раненого быка, вновь и вновь вонзая в его тело кинжалы. Вспомнил, как перерезали горло Пипу, его восьмилетнему брату.

Он стянул сапоги.

— Собираешься искупаться? — осведомилась девушка.

Вместо ответа Лазар вошел в озеро, увлекая Аллегру за собой. Она протестующе вскрикнула, но здесь было неглубоко — ему вода доходила до бедер, ей — до талии.

— Куда ты ведешь меня?

Он не ответил.

Они добрели по воде до водопада, где Лазар поставил сапоги на выступ скалы. Аллегра зачарованно рассматривала вход в пещеру, скрывавшийся за стеной воды. Лазар выбрался из воды на камни и протянул ей руку. Когда она, промокшая насквозь, поднялась и встала рядом с ним, желание захлестнуло его.

Мокрый белый шелк облепил все изгибы ее женственной фигуры, а яркая полная луна лишь усилила волшебный эффект. Лазар взглянул на часы.

Сколько же у них времени? Сейчас четверть второго ночи. Мало.

Разозлившись на себя, Лазар убрал часы. Даже если бы у него была неделя, он не стал бы заниматься любовью с этой женщиной. Нельзя и помышлять об этом!

Только совсем бессовестный человек способен соблазнить женщину, которую намерен убить через несколько часов. Но правильно ли, чтобы такое очаровательное создание умирало девственницей?

«Мерзкое животное!» — сказал себе Лазар и заглянул в зияющую черную пасть тоннеля.

— Пошли, — бросил он, запретив себе любоваться ее красотой.

— Зачем ты ведешь меня туда? — спросила Аллегра, наконец выказав страх.

— Чтобы скормить тебя медведям. Поторопись, я не могу топтаться тут всю ночь.

— Твой отряд ждет тебя там? — Девушка подошла ближе к нему и серьезно взглянула на него. — Ты ведь не оставишь меня с ними? Люди злы на моего отца, и я… чувствовала бы себя в большей безопасности, если бы ты был рядом.

— В безопасности? — изумился Лазар. Смущенно посмотрев на него, она отважно улыбнулась и заправила за ухо выбившийся локон.

— Я знаю, ты не позволишь им обидеть меня, поскольку один раз уже спас.

И Лазара вдруг осенило: эта девушка доверяет ему! Так вот почему она так покладиста!

Лазутчики, конечно, рассказали ему о демократических настроениях этой маленькой патриотки, усвоенных ею в Париже, где она общалась с философами и писателями. Аллегра Монтеверди была настоящей защитницей народа. Лазар знал о благотворительности этой девушки и ее попытках сохранить мир. Она действовала так, словно желала искупить грехи отца.

«Не давай ей ложных надежд. Она должна узнать правду», — подумал Лазар, но не нашел в себе сил рассказать Аллегре все.

Какой толк от того, что она проведет последние часы своей жизни в смертельном страхе? Лазар не хотел причинять ей лишних страданий. Страдать должен Оттавио Монтеверди, а не она. «Нет, пусть Аллегра осознает всю серьезность сложившейся ситуации постепенно, — решил он. — Возможно, так ей будет легче».

Она смотрела на него огромными глазами — с надеждой, доверием и страхом.

Как же посмел ее бессердечный жених посягнуть на такую невинность? А ведь Доминик хотел надругаться над ней! И Лазар тотчас решил послать людей за Домиником — он схватит виконта и убьет.

Возможно, хоть это немного успокоит его совесть.

Лазар прижал ладонь к ее лицу, охваченный необъяснимой печалью. Судьба сделала их врагами. Будь он сегодня принцем — а Лазар не сомневался, что его отец все еще здравствовал бы (ему было бы сейчас шестьдесят лет), — и если бы Аллегра стала фрейлиной его маленькой сестры принцессы Анны, точно так же, как ее мать, синьора Кристина, когда-то была фрейлиной его матери, королевы Юджинии, то кто знает? Возможно, он покорил бы эту девушку и научил бы ее искусству любви.

— Пойдем, крошка. У нас мало времени. — Лазар взял Аллегру за руку и повел во тьму.

«Этот мятежник — загадка», — думала Аллегра, когда Лазар ввел ее в пещеру, которая была темнее его черных как ночь глаз. Она видела, с какой жестокостью он бил Доминика, поэтому и представить себе не могла, что его большие руки могут с такой нежностью поддерживать ее.

— Здесь где-то должен быть факел и кремень, — пробормотал Лазар и, оставив девушку, отправился на поиски. Она ничего не видела в кромешной тьме, но слышала его движения.

— Кто ты? — спросила она, и ее голос эхом разнесся по пещере.

— Тебе это незачем знать.

— А как мне тебя называть?

— Как угодно. Это не имеет значения.

— А для меня имеет.

— Почему?

Она пожала плечами:

— Вежливость.

— Сожалею, но это не для меня.

Эхо, разносившееся под сводами, свидетельствовало о том, что пещера гораздо больше, чем предполагала Аллегра.

— Каковы твои условия?

Его молчание сказало ей, что и это она не должна знать.

— Что это за место?

— Перестань задавать вопросы!

Аллегра услышала скрежет кремня по стали и увидела искры. Вскоре маленький огонек разгорелся и осветил смуглое лицо незнакомца, его сверкающие черные глаза и густые брови. Возможно, ей надо не восхищаться им, а бояться его? Нет, Аллегра была уверена, что человек с таким веселым смехом и такими ласковыми руками не может быть жестоким.

— Значит, ты не скажешь мне свое имя?

— Скажу, если на этом твои вопросы прекратятся. — Над вспыхнувшим факелом сверкнула его дьявольская улыбка. — Меня зовут… Умберто.

— Умберто? Нет! — засмеялась девушка. — Все Умберто страшно неуклюжие. Он лукаво улыбнулся:

— Паоло?

Аллегра покачала головой:

— Нет. Паоло слишком слабы.

Лазар внимательно наблюдал за ней.

— Может, Антонио?

— Не исключено. Ты раскачиваешься, как все Антонио. Но если бы ты был настоящим Антонио, то никогда бы не сказал Доминику, что я ненасытна. Ни один Антонио не признается, что оставил женщину неудовлетворенной, даже если это и ложь.

— Я сказал совсем другое: что ты хотела еще.

— Ты не Антонио, — заключила она.

— Пойдем, милая. Впереди две тяжелые мили.

— Две мили? — Аллегра вгляделась в темноту. Когда он поднял факел, девушка поняла, что они идут в самое сердце пещеры.

— Тоннели Фиори, — благоговейно прошептала она. — Антонио-Умберто, как ты нашел их? — Взяв из его рук факел, Аллегра пошла вперед, удивленно осматриваясь.

— Вы, кажется, поражены, сеньорита Монтеверди, — раздался позади нее глубокий голос.