Читать книгу "Беглый огонь - Петр Катериничев"

– Ты это… – нарушил тишину хриплый голос губернатора.

– Что, простите?..

– Ты, Савчук, из этих?.. Из жидков будешь?..

– Простите?

– Ты чего, глухой, прости Господи?.. Из еврейчиков будешь, спрашиваю?

– В смысле…

– Да в прямом!

– Я – русский. Но родом с Украины. Из Одессы.

– Вот то-то. В Одессе в той у вас все еврейчики и есть. Так?

– Ну почему же все?

– А пес вас знает! И среди банкиров, что ни нос, то в полтора аршина… А пейсы чего не носишь? Не модно, знать, ныне?

Пусть на секунду, но Валерий Эммануилович растерялся: он что, полный дебил, этот губернатор? Речь идет даже не о деньгах, а о Деньгах! Савчук не без труда подавил готовое вспыхнуть раздражение, улыбнулся достаточно непринужденно:

– Если вы, Илья Иванович, насчет отчества интересуетесь…

– Я насчет отечества интересуюсь! – грубо оборвал его губернатор. – Наобещаешь тут, напакостишь там, а потом – в свой Израиль подашься, к раввинам грехи замаливать, так? Гражданство-то, поди, оформил уже на случай? Чтобы, как крыса, сбегти с земли русской, когда припечет?

Валерий Эммануилович вынул платочек, промокнул пот со лба… Этот губернатор не просто дебил, он махровый дебил! Кретин в квадрате, вот кто он! Каких дегенератов плодит еще земля русская, Боже ж мой! И с этим мастодонтом нужно вести разговор о сорока миллионах долларов? А на самом деле речь идет о полутора миллиардах?! Куда все катится?!

Стоп! Не время для эмоций! Он справился с лицом, глянул на этого краснорожего ублюдка, по какой-то непонятной прихоти судьбы занимающего такой ключевой пост, собрался, проговорил, чуть понизив голос:

– Вы правы, Илья Иванович. Я уважаю ваши убеждения и, если хотите, разделяю их. И относительно мирового еврейства – в том числе. Но… – Молодой человек слегка развел руками: – Вы же понимаете, в их руках сосредоточены крупнейшие мировые финансовые центры…

– А ты что, Эммануилович, себя чукчей числишь? Или этим, камчадалом? Папашка, поди, тех самых, голубых кровей, даром что Савчук? А мамашка – вообще Гогельбрюхер какая-нибудь?

Банкир заметил, что тон собеседника чуть сменился с напористо-агрессивного на насмешливо-снисхо-дительный. Это Савчук счел хорошим предзнаменованием. Как учит сайентология, любую фразу, сказанную собеседнику, лучше всего начинать со слов «вы правы».

– Вы правы, Илья Иванович, но признайтесь, у вас имя тоже… Не того…

– Да ты что, банкир, сдурел совсем за барышами?! – громыхнул Купчеев. – Да я в аккурат на Илью Пророка, третьего августа народился! Как меня родители мои православные могли наречь? Марком, что ли? Или Фемистоклом?!

– Вы правы, Илья Иванович! Вот и у меня – та же ситуация! Мой покойный дедушка весьма увлекался философией немецкого мыслителя Канта, открывшего, как известно, шестое доказательство бытия Божия и тем самым дополнившего самого Фому Аквинского, отца схоластики… Так вот: в честь прославленного немца этот мой дедушка, Алексей Миронович, и нарек моего папу таким странным по тем временам именем! А родителей, как известно, не выбирают! И мой отец, Эммануил Алексеевич, был членом ВКП(б) с со-рок девятого года, а тогда, как известно, иудеев не сильно жаловали…

– Ну будет, будет, – совсем уже смягчился «грозный» губернатор. – Вы, хохлы, тоже не сахаром помазаны, только и норовите нашего брата русака объегорить…

– Да полноте, Илья Иванович… Мы же деловые люди…

– И коньячок делу не помеха, а? – хитро, по-крестьянски, прищурился Купчеев.

Валерий Эммануилович внутренне ликовал: вот что значит мастерство! Все будет так, как он задумал! Торг. Этот Купчеев, конечно, дремучий мужик, но хитрый. Хотя… Как формулировал Ларошфуко, хитрость – признак недалекого ума. Дебют он, Валерий Савчук, выиграл вчистую. Осталось сделать следующий шаг. И – поставить мат.

– Людмила, приготовь-ка нам с гостем чайку, эдак по-русски, с коньячком, буженинкой, севрюжкой… – услышал Валерий Эммануилович распоряжение губернатора. Прикрыл глаза, вдохнул глубоко, задержал дыхание, стараясь сосредоточиться. Именно так древнекитайский целитель Цзу Джи рекомендовал восстанавливать тонкую энергию «цы» после напряженного интеллектуального поединка. Который ему еще предстояло завершить победой. Полной победой.

Если бы Валерий Эммануилович видел брошенный на него губернатором вскользь взгляд, он ощутил бы только одно чувство: страх. Страх, одинаково поражающий все зверье, будь оно ползучее, рогатое или двуногое. Страх нерассуждающий, слепой, смертельный. Ибо смотрел Купчеев на подсадного банкира профессионально-оценивающе, с прищуром, будто убойщик на готового к закланию бычка, будто стрелок на дичь – сквозь вороненую прорезь прицела.

Глава 8

Панкратов дослушал разговор Савчука с губернатором, выключил запись. Из автомобиля он видел, как банкир, самодовольный, сияющий, будто новенький гривенник, вышел из дома администрации, медленно двинулся к машине.

Телохранитель, здоровенный качок по имени Костик, по негласной классификации Панкратова – «амбал-вредитель», вроде того, что был у мэра, предупредительно встретил шефа с мобильником в руке. Сейчас Савчук будет докладываться Филину. Но Панкратов ошибся.

– Владлен Ефимович? – произнес Савчук в трубку.

Этот полудурок звонит самому Обновленскому по прямому? Холодная испарина обильно оросила лоб Панкратова. Он был рад, что выключил запись. Если он пропустил контакт банкирчика с олигархом, Филин не просто по голове не погладит… Он ее и оторвать запросто может.

Или Савчук не такой уж олух? Раз решил играть свою игру? И вся его беседа с губернатором лишь прикрытие, и предназначена для его, Панкратова, ушей, и о прослушке он знает априори? Хм… Если хватило ума с Обновленским связаться, то такое не мудрено. Или это олигарх играет свою игру? Теплее. Поживем – увидим, а на нет – и суда нет.

Степан Ильич продолжал напряженно слушать.

– Я обговорил предварительные условия КРОНЭКС-банка с Купчеевым. Хитрит. Да, те, что я вам передал. Думаю, ваше предложение придется ему по душе. Только, если вам интересно мое мнение… Этот губернатор весьма ограниченный человек, к тому же – махровый антисемит… Да… В КРОНЭКС-банке все еще полагают, что… Хорошо, Владлен Ефимович. До свидания.

Довольный собой и жизнью Савчук опустился в прохладу кондиционированного салона, и автомобиль помчался прочь из города.

В машине Панкратова прозвучал зуммер спецсвязи.

– Первый слушает, – отозвался он.

– Докладывает Второй. Блондинчика обставили.

– Давно?

– После встречи с губернатором.

– Насколько плотно?

– Да внаглую: не понять, представительская охрана или – наоборот. Две машины. Возможно, есть еще несколько – это их город.