Читать книгу "Дикобраз - Джулиан Барнс"

Иные же считали, что Алешу нужно оставить на холме… В конце концов все знают, что Советская Армия и в самом деле освободила от фашизма страну, что русские солдаты погибали здесь и похоронены в этой земле; верно и то, что многие и многие долго были благодарны Алеше и его боевым друзьям. Почему же не оставить его на месте? Не всякий памятник всем нравится. Но не станете же вы сносить пирамиды в знак протеста против бесчеловечного обращения с египетскими рабами?

В половине десятого утра Петр Солинский, стоя за своим рабочим столом, приступил к допросу. Он беззвучно допрашивал торец книжного шкафа, расположенного шагах в пятнадцати от него. Он упражнялся таким образом перед началом каждого рабочего дня. Допрос этот, представлявший собой не столько судебное расследование, сколько изложение гипотезы, включавшей в себя обвинения скорей этического свойства, был прерван в самом разгаре назойливым телефонным звонком, извещавшим о приходе посетителя. Солинский поспешно извинился перед струхнувшим и виновато утиравшим с чела пот шкафом и переключил свое внимание на Георгия Ганина, начальника Народных сил безопасности (бывший Отдел внутренней безопасности).

Теперь Ганин ходил в штатском, что знаменовало безобидный, гражданский характер его деятельности. Но в тот памятный день, всего два года назад, когда его увенчала внезапная слава, тучная фигура Ганина была облачена в лейтенантскую форму, и погоны на его плечах открыто утверждали, что он офицер Северо-Западного военного округа. С двумя десятками милиционеров его направили проконтролировать «малозначительную демонстрацию в провинциальном центре Сливене» – так это определили тогда.

И в самом деле сборище было невелико: сотни три местных «зеленых» и оппозиционеров топали ногами и хлопали в ладоши на покатом, мощенном булыжником склоне – скорее для того, чтобы согреться, чем для чего-либо еще. Сугробы грязного снега перед зданием провинциального комитета Партии образовали вполне надежную баррикаду. Но существовали два обстоятельства, резко менявшие эту, казалось бы, безобидную ситуацию. Во-первых, на демонстрации присутствовал Отряд Девинского, студенческая организация, еще не отраженная как следует в полицейских досье. Удивляться этому не приходилось – в последнее время стало все труднее получать информацию о студенческих делах. Правда, Отряд Девинского был зарегистрирован в качестве литературного общества, названного так в честь местного поэта Ивана Девинского, который, несмотря на декадентские и формалистические склонности, показал себя патриотом и мученически погиб во время фашистского вторжения в 1941 году. Вторым осложняющим обстоятельством оказалось случайное присутствие в Сливене шведских тележурналистов. Они взяли напрокат автомобиль, но тот как раз накануне сломался, и телевизионщикам нечего было снимать в Сливене, кроме заурядной провинциальной стычки.

Если бы служба безопасности попыталась разобраться, что такое Отряд Девинского, она установила бы, что этот поэт имел репутацию ирониста и скандалиста; что в 1929 году его «верноподданнический сонет» под названием «Спасибо, Ваше Величество» немедленно повлек за собой трехлетнее изгнание автора из страны, которое Девинский провел в Париже. Членов Отряда Девинского можно было узнать по красным беретам юных пионеров: крохотные головные уборы десятилетних ребятишек студенты либо натянули на головы до самых бровей, либо с помощью заколок знакомых девиц присобачили издевательским образом к темени. Остальные демонстранты, подобно милиции ничего не знавшие об Отряде Девинского, с раздражением взирали на группку, как им казалось, примазавшихся к ним коммунистов. Подозрения усилились, когда девинисты развернули полотнище с надписью: «МЫ, ВЕРНОПОДДАННЫЕ СТУДЕНТЫ, РАБОЧИЕ И КРЕСТЬЯНЕ, ПОДДЕРЖИВАЕМ ПРАВИТЕЛЬСТВО».

Пробившись сквозь ряды демонстрантов, студенческий отряд остановился ближе всех к стене грязного снега и принялся скандировать: «ДА ЗДРАВСТВУЕТ ПАРТИЯ! ДА ЗДРАВСТВУЕТ ПРАВИТЕЛЬСТВО! ДА ЗДРАВСТВУЕТ ПАРТИЯ! ДА ЗДРАВСТВУЕТ ПРАВИТЕЛЬСТВО! ЧЕСТЬ И СЛАВА СТОЙО ПЕТКАНОВУ! ДА ЗДРАВСТВУЕТ ПАРТИЯ!»

Минуты через две широкие стеклянные двери провинциального парткома распахнулись и местный партийный руководитель вышел лично убедиться в поддержке масс, столь редкой в эти контрреволюционные времена. Студенты тотчас же расширили репертуар. Подняв вверх кулаки, они выстроили крепкую красноголовую фалангу и выкрикивали прямо в улыбающееся лицо партийного босса:

– ДА ЗДРАВСТВУЕТ ПОДНЯТИЕ ЦЕН!

– ДА ЗДРАВСТВУЕТ ДЕФИЦИТ ПРОДУКТОВ!

– ДАЕШЬ ИДЕОЛОГИЮ ВМЕСТО ХЛЕБА!

Студенты оказались хорошо натренированными, и глотки у них были луженые. Кулаки мерно взлетали в воздух, и лозунги звучали один за другим, без паузы:

– СПАСИБО ЗА ПОДНЯТИЕ ЦЕН!

– УКРЕПИМ РЯДЫ ТАЙНОЙ ПОЛИЦИИ!

– ДА ЗДРАВСТВУЕТ ПАРТИЯ!

– ЧЕСТЬ И СЛАВА СТОЙО ПЕТКАНОВУ!

– СПАСИБО ЗА ДЕФИЦИТ ПРОДУКТОВ!

– ДАЕШЬ ИДЕОЛОГИЮ ВМЕСТО ХЛЕБА!

И вдруг, словно по молчаливому сговору, эти лозунги подхватила и остальная часть толпы. «СПАСИБО ЗА ДЕФИЦИТ ПРОДУКТОВ» прокатилось по площади громовым эхом, партийный руководитель захлопнул стеклянную дверь, и демонстрация сразу же достигла того порога истерики, который – Ганин это знал – был уже опасен. Его люди выстроились шеренгой перед фасадом комитета Партии, и тут Отряд Девинского заметил их. Студенты трижды подбегали к ним с криком:

– СПАСИБО ЗА ПУЛИ!

– СПАСИБО ЗА ПЫТКИ!

– СПАСИБО ЗА ПУЛИ!

– СПАСИБО ЗА ПЫТКИ!

Было замечено, что «зеленые» и оппозиция не присоединяются к этим крикам; они, казалось, выжидали, когда студенты вновь начнут благодарить за дефицит и высокие цены, чтобы тут уж снова оказаться вместе с ними. Телевизионщики уже работали вовсю.

Из боковой двери комитета выскочил человек в кожаном пальто, назвал какую-то фамилию и чин и передал Ганину приказ партийного секретаря: стрелять поверх голов демонстрантов, а если они не разбегутся, стрелять по ногам. Выполнив поручение, он стремительно исчез, но его появление не осталось незамеченным.

– ПРОСИМ ЗАПИСАТЬ НАС В СЕКСОТЫ! – завопили студенты, и дальше: – СПАСИБО ЗА ПУЛИ! ПРОСИМ ЗАПИСАТЬ НАС В СЕКСОТЫ!

Ганин выдвинул своих людей метров на двадцать вперед, и студенты пошли к ним навстречу. Ганин старался, чтобы его голос звучал уверенно, когда он отдавал приказ целиться поверх голов, но его тревожили три вещи. Первое – высокие полномочия того, чье распоряжение ему передали. Второе – страх, что какой-нибудь кретин в шеренге сдуру пальнет ниже. И третье – у каждого милиционера была только одна обойма. «СПАСИБО ЗА ДЕФИЦИТ ПРОДУКТОВ» могла прокричать и армия.

Повернувшись к своей команде, Ганин предостерегающе поднял руку и направился к Отряду Девинского. От шеренги студентов тут же отделился молодой человек в двух пионерских беретах, по одному на каждом ухе. Шведскому телевидению предоставился случай снять эту историческую встречу – бородатого студента в двух алых наушниках и толстого розовощекого офицера, выпускавшего клубы пара в морозный воздух. Человек с камерой отважно шагнул поближе, а звукооператор вспомнил вдруг о своей семье, оставшейся в далеком Карлстаде. Эта заминка оказалась для молодого лейтенанта счастливой. Будь последующий диалог записан на пленку, звезда его карьеры не взошла бы так стремительно.