Читать книгу "Звезда волхвов - Арина Веста"

— Хорошо тут у вас! — признался Севергин.

— Это потому, что язычество — свет, а там — тьма! — Кукер указал палицей в сторону Сосенского монастыря. — Капище позлащенное воздвигли, кумиров золотом расписали, а сами дурят народ ложными чудесами. К винишку сызмальства приучают. А холм Велесов у родоверов отторгли, яко тати ночные, яко волки хищные!

— Вот это новость! На холме когда-то обитали язычники? — удивился Севергин.

— Конечно. Холм до сих пор зовется Велесовым, — пошел в наступление Будимир. — Даже остров Валаам звался когда-то землей Велеса. Вы почитайте христианские летописи: «Куда же древле погании жряху бесом на горах, туда же ныне церкви стоят златоверхие»! Сколько злобы в этих словах! Христиане даже не потрудились стереть из своих летописей эти неоспоримые свидетельства геноцида язычества!

— Мы овладеем древнею святыней! — с угрозой подтвердил Кукер. — Поруганное капище вернем и на вершине утвердим Велеса! Громовый ключ Перуну возвратим! Пусть достохвальные языческие боги наполнят ветром наши паруса!

— Да, ветер действительно переменился. — Севергин вспомнил свою вполне атеистическую юность. — Многие нынче кресты носят, а молятся лишь Мамоне, а то и вовсе ни во что не веруют.

— Это временно, — заверил милиционера Будимир. — Идет очищение кармы целого народа. Люди ищут Стезю Правды и неизбежно придут по ней к древним богам. Вот сейчас, к примеру, всячески поносят коммунистов: мол, церкви взрывали, священников сотнями гнобили на Соловках. Но еще страшнее, буквально огнем и мечом христиане некогда теснили язычников, изгоняли с родовых намоленных мест, из священных рощ и пещер. Предатели исконной русской веры: киевский князь Владимир и его прихлебатель воевода Добрыня взялись сначала вводить на Руси культ варяжского Перуна, а потом столь же люто насаждать христианство, не веря ни в то, ни в другое. Точно так же народу русскому позднее впарили марксизм.

— Смело вы впрягаете в одну телегу «коня и трепетную лань».

— Это кто, по-вашему, «лань»? Христиане? Ох, ничегошеньки-то мы о себе самих не знаем и знать не хотим! Раскройте-ка Библию, и вы убедитесь, что ее заповеди неоднократно использовались в истории, как руководство к действию. Вот, например, такая: «Истребите все места, где народы, которыми вы овладеете, служили богам своим, на высоких горах, и на холмах, и под всяким ветвистым деревом. И разрушьте жертвенники их, и сокрушите столбы их, и сожгите огнем рощи их, и разбейте истуканы богов их, истребите имя их от места того». Вслушайтесь: «Истреби!», «Сожги!», «Уничтожь!». Коммунисты уничтожали прежние «кумиры» с той же ветхозаветной ненавистью и людоедской жестокостью. Но мы выжили в тысячелетних гонениях, мы возродились и вышли духовными победителями. За тысячелетие геноцида нас так и не смогли уничтожить. Язычество — космическая религия, и оно бессмертно! Сегодня мы намерены через суд вернуть себе древнее Велесово капище и восстановить историческую справедливость. А там и до Валаама доберемся!

Подтверждая слова Будимира, Кукер трижды ударил посохом о сухую, гулкую землю и, покачиваясь, завел воинственный речитатив. Язычники подпевали ему и хлопали в ладоши. Будимир вызвался проводить милиционера до окраины Волыжина леса.

— Скажите, когда вы последний раз видели Ладу? — спросил Севергин, едва они остались одни.

Будимир вздрогнул и сдул с плеча впившегося комара, словно не желал обижать даже малую тварь.

— Может быть, вечером двадцать второго… Не помню… Она часто приходила в наш лагерь.

— Провести время?

— Нет, не совсем так… Вернее, совсем не так.

— Вы дружили?

— Если бы я мог с ней дружить! Попробуйте-ка подружиться с Солнцем или утренней звездой… Признаюсь вам, я не смог остаться равнодушным к Ладе, но лишь в границах поклонения… Она — совершенство, которое все реже рождается на Земле. Когда встречаешь такую чистоту, невольно возникает уважение. В язычестве дева, девушка — это почти богиня, если она понимает свое назначение и сознательно хранит непорочность.

— Вот как? Откуда такие благородные установления?

— Мы, русичи, — прямые наследники ариев, точнее индо-ариев. На санскрите слово «девы» и «магадевы» — общее название для полубогов. Даже утренняя звезда Венера на этом языке зовется Деваяни, и целомудрие для потомков ариев так же священно, как и осознанное материнство. А пресловутый разгул страстей в язычестве — лишь поповские выдумки.

— Однако древние греки, да и римляне были весьма свободны в вопросах морали, — возразил Егор. — Если не сказать больше…

— Это так. Для эллинов периода упадка секс приравнивался к занятиям спортом, но существовала и система строгих запретов. Так, языческие жрицы весталки хранили невинность. Оглянитесь вокруг: что сталось с женщиной? Особенно с русской… Она оказалась сломленной веками рабства и унижений. Церковь наложила на женщину несмываемую и неискупимую печать. Самых красивых, умных и гордых женщин столетиями шельмовали как ведьм. Под таким жестоким прессингом наши жрицы не могли сохранить благодать Вед и космических знаний, они вырождались в «баб богомерзких» и деревенских колдуний. Теперь вы представляете, как трудно найти девушку для наших обрядов?

— Да… Вероятно, вы сталкиваетесь с серьезными трудностями.

— Трудности, конечно, есть, но только «в подборе кадров». Суть языческой веры проста и практична. Наши предки не расточали в пространство красивые, но пустые слова. Такие понятия, как «добро», «любовь», «тепло», «живот», имели для них лишь один смысл — изначальный. В язычестве нет путаницы, лукавства или умолчания. Язычнику нет необходимости насиловать свой разум верой в чудеса. Его вера проста: Дыхание Творца разлито в природе, поэтому для язычника нет ничего неживого, а все сущее для него — Бог!

— А как же смерть, тьма и преступные наклонности человеческой натуры? С ними-то как быть?

— Сварог — благ и никогда не сотворял ничего плохого, но после он отошел от дел и увлекся другими, не менее творческими задачами. А в нашей вселенной властвуют его дети и внуки: боги помельче, а то и вовсе «божата». Среди них есть две сестры. Их зовут по-разному: Жива и Моргана, Дива и Кикимора, Сева и Крадо, Доля и Недоля, Жизнь и Смерть, Лада и Мара, и вся наша жизнь это танец Жизни и Смерти, двух прекрасных дев.

— У Лады есть сестра? — внезапно спросил Севергин.

Он уже давно слушал язычника вполуха, по крохам собирая версию, хотя бы отчасти объясняющую исчезновение девушки.

— Откуда мне знать? — почти обиделся Будимир. — Меня не интересуют ее семейные связи. С первого взгляда я опознал в ней жрицу Велеса и сразу предложил ей бросить эту суету и пошлое лицедейство и ответить на зов древних богов.

— Она и вправду очень красивая. — Севергин вызвал в памяти вызывающе женственный образ Лады.

— Нет, дело в другом…

— В чем же?

— Это тайная часть нашего учения.

— Я и пришел вызнать все тайны. Обещаю не разглашать секретов, если это не имеет отношения к исчезновению девушки.