Читать книгу "Дурни Вавилонские - Далия Трускиновская"

— Разве наши подрядчики не знают про страшное число «сорок пять»? — спросили мы.

— Знают. Но они пытаются использовать последние месяцы большой прибыли. А в Другой Башне возводят только тридцать шестой ярус, и там нужны рабочие руки. К тому же, представьте, новички сперва получают в день два «кувшина», но вы-то не новички, вы получите целых три! Видите разницу? И понимаете, почему ваши хозяева не хотели, чтобы вы знали про Другую Башню?

— А что будет на вершине Другой Башни? — спросил Тахмад.

— Площадка с перилами, чтобы смотреть вдаль и наслаждаться. Со всех стран приедут к нам, чтобы посмотреть на мир сверху, — сказала Таш. — И будут за это платить.

Потом она пообещала, что нам придется гонять тачки только первое время — мы сможем их выкупить и сдавать в наем. Если у человека сорок тачек, и за каждую он получает в месяц по «ноге», да еще сам трудится, то уже можно жить! А дальше, накопив денег, можно завести свое дело — поставить маленькую пекарню где-нибудь на десятом ярусе или мастерскую, чтобы чинить сандалии.

— Мы должны отработать двенадцать сиклей, — сказал Тахмад. — Мы дали слово.

— А это еще долго?

— Хозяин скажет, когда мы их отработаем.

— Хотите, я узнаю? — предложила она.

— Ты пойдешь спрашивать нашего хозяина? — удивились мы.

— Не он один это знает. А теперь идем отсюда. Вам пора отдыхать.

Мы вышли из сада и направились к Нашей Башне. То, что сказала Таш, было чересчур сложно для наших голов. У нас всё перепуталось, и только число «сорок пять» осталось для нас вразумительным.

Мы понимали, что нужно вовремя уходить из Нашей Башни, а то явимся в Другую Башню и увидим, что там парни, умеющие гонять тачки, больше не нужны, своих хватает. Но умный Тахмад сказал:

— Наш хозяин не дурак. Он наверняка сам туда перебежит. Надо хорошо работать, чтобы он взял нас с собой. Мы к этому хозяину привыкли, он платит вовремя, а если ругает — то за дело. Какой будет новый хозяин в Другой Башне — одни боги знают. Так вот — мы должны уйти туда вместе с нашим хозяином. Так ты, Гамид, и скажи своей красавице.

Видимо, он сказал, потому что явился поздно вечером с исцарапанным лицом.

— Она сказала, что каждый из нас должен еще по три сикля. И больше я к ней не пойду! — заявил он.

— Мы думали, по два, — возразил Тахмад. — Откуда она знает?

— Она к кому-то ходила. Наш хозяин куда-то сообщает про то, сколько нам платит, и это выдавлено на табличках, а таблички где-то хранятся, и всегда можно на них посмотреть. А она знает того человека. И не спрашивайте, кому и для чего он сообщает! Опять у нас в головах начнется путаница! И отвяжитесь от меня, пожиратели падали!

Больше Гамид про Таш не вспоминал. По крайней мере, вслух.

А потом, два месяца спустя, мы нечаянно заработали «раба». Добрый человек, которого подвел к нам наш хозяин, попросил нас погрузить на тачки его добро, чтобы доставить на восьмой ярус. Он договорился со стражниками, и мы три вечера таскали скамейки, сундуки, столы, подставки и мешки. Этот добрый человек вздумал открыть на восьмом ярусе харчевню для стражи, и мы доставили туда всё необходимое, включая двух толстых поварих, которые боялись крутых лестниц.

— Вот бы еще нашлось несколько таких добрых людей! — сказал Левад. — Тогда мы могли бы выкупить старого осла от священной крестовины и отправить его в Субат-Телль. И были бы уверены, что над нашим Субат-Теллем — рука Мардука.

— Его дешево не отдадут, — ответил Тахмад. — Его не за «рабов» будут продавать, а за сикли. Подумай сам — это же священный осел.

— Пойдем, спросим погонщика, — предложил я. — Заодно узнаем, когда приведут молодых ослов. Может быть, у нас еще много времени, чтобы собрать деньги.

Вечером мы, сдав в сарай тачки, поспешили к ограде с крестовиной. И очень расстроились, увидев, что ее вращают молодые ослы.

— Как же мы их проворонили? — спросил Абад.

Мы стали разбираться кто виноват, и сказали друг другу много всяких гадостей, и ругались бы долго, если бы Тахмад не успокоил нас.

— А если бы мы уследили за ослами? — спросил он. — Всё равно у нас тогда не было лишних денег. Да и сейчас — всего один «раб»!

С горя мы решили устроить пир. Хотя нам два раза в месяц давали жареное мясо к каше, мы хотели его еще и еще. Городское жареное мясо и жареное мясо в Субат-Телле — это два разных блюда. Городское — жирное, сочное, со множеством приправ, его можно есть и есть, пока не онемеешь от счастья. И к нему подают зелень, и гранатовый соус, и лучшее пиво.

Мы пошли к входу в нору — нам нужно было взять чистую одежду, потом спуститься к пруду, умыться и тогда уже идти в город. Абад, который шел последним, нагнулся завязать ремешок сандалии и отстал. Мы заметили, что его нет, уже почти у входа, мы обернулись, мы стали его высматривать, мы даже забеспокоились и решили вернуться. Но он появился и бегом догнал нас.

— Там Таш! — сказал он.

— Где Таш? — спросили мы.

— В загоне для ослов! У крестовины!

— Что она там делает?

— Не знаю!

Вот что видел Абад.

Он нагнулся возле самой ограды, он нарочно к ней отошел, чтобы его не задели идущие мимо люди. И он услышал голоса. Там, у крестовины, говорили об ослах. Ему показалось, что человек, знающий так много о молодых ослах, должен знать и то, куда подевались старые. Поэтому Абад заглянул через ограду и увидел, что ослов выпрягает и уводит человек, рассуждающий об их качествах, а у дверей стоят другой человек, толстый, и Таш.

— Она улыбалась ему и соблазняла его! — с негодованием воскликнул Абад. — И он смеялся, как мужчина, который уверен в себе!

— Боги уберегли тебя! — сказали мы Гамиду. — Еще неизвестно, что ее связывало с теми двумя, которые копались на Первой Башне! И вообще девица, которая в храме пристает к незнакомым парням, недостойна обрезка ногтя с мизинца твоей левой ноги!

— Сам знаю, — ответил он.

Мы уже разобрались, в каких харчевнях самое жирное мясо. Мы хорошенько умылись, нарядно оделись и пошли пировать. Мы шли по улице гордо, подпоясавшись так, чтобы всем были видны сытые животы. Владелец харчевни знал нас и усадил в самом дальнем углу, чтобы нам никто не мешал. Мы сели и стали совещаться, какое мясо взять для начала.

Тут-то к нам и подошел высокий толстый мужчина. От него пахло женскими благовониями, как от младшей жрицы в храме Асторет, которая ловит богатого паломника. И одет он был так роскошно, что мы подумали — это кто-то из царских вельмож с самых верхних ярусов. С ним был маленький, как мальчик двенадцати лет, но немолодой — с виду тридцатилетний, одетый просто, с дешевой головной повязкой. Он еще и почтительно склонялся, так что мы поняли: благоухающий — его господин.