Читать книгу "Брызги шампанского - Михаил Черненок"

– На гулянке у Одинеки какой-то бас…

Лиза не дала Антону договорить:

– Нет, это сват кузнеца частушки пел. Высокий бритоголовый здоровяк лет под шестьдесят. Приехал из Новосибирска поохотиться на наших лугах. Вчера утром заходил в таверну. На пару с Хачиком распили четушку водки под шашлык.

– А сегодня на утренней зорьке он не охотился?

– Может, и охотился. Сабантуй у Одинеки начался с обеда. Теперь прогудят до полночи.

– Сколько Гусянову было лет?

– Двадцать пять. Володька ровесник моему старшему брату Андрею.

Задавая вопрос за вопросом, Бирюков узнал, что самой Лизе недавно пошел двадцать первый год. После школы она уезжала в Кузнецк. Работала там продавщицей в коммерческой палатке. Выходила замуж, но неудачно. Бросила все и вернулась в Раздольное. Здесь купила небольшой домик рядом с усадьбой родителей и живет в нем одна. В шашлычной работает со дня ее открытия. Пригласил Богдан Куделькин. Пока шашлычная принадлежала Богдану, заработок зависел от выручки. Часто получалось до миллиона в месяц. Теперь, когда стала «таверна», Семен Максимович больше пятисот тысяч не платит, хоть разбейся. В таверну перекрестил шашлычную Володька Гусянов. Название, конечно, как корове седло, но с дурака взятки гладки. Причиной для переименования явилось то, что Володьке нравились песня «В таверне веселились моряки» и мелодия танго «Брызги шампанского». Вот они смешал кислое с пресным. Доволен был этим, как малый ребенок. Нигде, мол, такого названия нет. Главным в таверне считается Хачик. Он ведет учет расходов и доходов. Мясом, продуктами и всем прочим товаром обеспечивает Гусянов-отец, а выручку полностью забирает сын. Вчера Володька не брал из кассы ни рубля, а расплачивался за выпивку новенькими стотысячными купюрами. Он строго соблюдал заведенный им же самим железный порядок: бесплатно в таверне ничего не брать. Даже за пустячную жевательную резинку всегда платил.

– Говорят, Гусянов был неравнодушен к вам, – сказал Бирюков.

Лиза поморщилась:

– Ой, знаете, неравнодушных здесь хватает. Только я обожглась с замужеством в Кузнецке. Теперь не клюю ни на какие посулы. Еще прошлую ошибку не забыла. Как вспомню, так вздрогну. А уж связаться с Володькой Гусяновым – это сверхглупость.

– Почему?

– Потому, что такие беспардонные циники и тунеядцы рождаются раз в сто лет.

– Чем он занимался в Кузнецке?

– Насколько поняла из его трепа, официально числился механиком в какой-то липовой конторе. На самом же деле с бандой таких же трутней, как сам, прикрывал кого-то из крутых бизнесменов. Так мне кажется.

– Вам не угрожал?

– За что?..

– За то, что отвергали его ухаживания.

– Из осторожности я не козырилась перед Володькой. Конечно, он понимал, что пустой номер тянет, но обиды не высказывал. Надеялся соблазнить меня богатством. А я однажды уже была «богатой». Второй раз не хочу обжигаться.

– Имеете в виду неудачное замужество?

– Естественно.

– Почему не сложилась семейная жизнь?

Лиза смущенно потупилась:

– Зачем вам знать эту грязь…

– Поверьте, не из любопытства.

– Наверное, думаете, что мой бывший муж из ревности «замочил» Володьку?

– Разве это исключено?

– Стопроцентно. Вскоре после моего дезертирства с семейного фронта муженек скоропостижно отправился в мир иной.

– Умер?

– Киллеры из автомата Калашникова в упор расстреляли.

– За что?

– Слишком богатый был и хотел стать еще богаче.

– Вот как… – Бирюков помолчал. – Может, и Гусянова из-за богатства прикончили?

– Может быть. У крутых ребят кровавые разборки – заурядное дело. Через сорок дней ждите новый труп. Бандиты, обычно, мстят за убийство после сороковин.

– Откуда вам известны бандитские обычаи?

– Хотя и немного, но я пообщалась с бизнесменами. Наслышалась, какие ужасы творятся вокруг больших денег.

– Неужели Гусянов ни словом не обмолвился, зачем он вчера приехал в Раздольное?

Лиза неопределенно дернула плечиками:

– Наверное, за деньгами. Закарян весь вчерашний день занимался подготовкой юбилейного торжества, и, когда Гусянов заявился, его в таверне не было. Перед пьянкой Володька сказал мне: «Передай Хачику, чтобы приготовил пятнадцать „лимонов“ на мелкие расходы».

– Он вроде бы намеревался у вас заночевать…

– Кто бы ему это позволил?! – словно испугалась Лиза. – В деревне каждый шаг виден, как под микроскопом. Не скрою, напрашивался хам проводить до дому, но я популярным языком ему объяснила, что в провожатых не нуждаюсь. Сказала: «Сначала протрезвись».

– Куда же после этого Гусянов отправился?

– По-моему, в «Белый дом» своих предков.

– Вместе с другом?

– Нет. Друг остался возле таверны в машине дремать.

– Какая машина была?

– Старая спортивного вида иномарка. Кажется, «Лагуна», что ли… Обычно Володька приезжал на своем лакированном джипе, а в этот раз почему-то друг его привез в зашарпанной машинешке.

– Госномер не приметили?

– Мне и в голову не стукнуло примечать.

На все вопросы Лиза отвечала быстро, почти не задумываясь, но при этом было заметно, что внутренне она напряжена и очень встревожена.

– У вас какая-то большая неприятность? – внезапно спросил Бирюков.

– С чего такое взяли?

– По лицу видно.

– А что мое лицо?.. Просто не выспалась сегодня.

– В вашем возрасте «просто» бессонницей страдать рано. Если не спалось, значит, была какая-то серьезная причина. Гусянов не дал спать?

– Ну, вот еще!..

– Тогда расскажите, что случилось ночью?

– Ничего.

– Лиза, вы или в чем-то сами обманываетесь с испугу, или хотите меня обмануть… – спокойно сказал Антон и, сделав паузу, добавил: – Обманываться – нехорошо, а обманывать – еще хуже. Кто вас запугал?

– Я не из пугливых.

– Бывают обстоятельства, когда пугаются не только пугливые. Или, по-вашему, не так?..

– Так, конечно. Бывает, что и ружье само стреляет.

– К Гусянову этот пример не подходит. Гусянова застрелили.

– Я вовсе не о нем сказала.

– А о ком?

– О его друге.

– Вот и давайте поговорим откровенно, без намеков. Поверьте, все тайное со временем становится явным.