Читать книгу "Белая субмарина - Влад Савин"

Хотел добавить, «Шарнхорст» и так никуда не денется, а вот после, «Мидуэи» и «Айовы» у наших берегов… Но промолчал. Пока мы все ж союзники. Пока.

— Ну, это пока рано, Михаил Петрович. Но будем иметь в виду. Да, за выполнение боевого задания вы и экипаж будете представлены к наградам. Поскольку, по словам пленных, командир U-622 за прошлый поход был награжден Рыцарским крестом всего лишь за то, что «произвел разведку», то есть незаметно для нас проник в Баренцево море, за меридиан Полярного, никого не встретил и поспешил назад, благополучно вернувшись живым, то наградить К-25 за шесть потопленных в одном походе будет по справедливости.

Разговор как-то плавно перетек на планирование будущих операций. Зозуля поинтересовался, как работают новые торпеды. Я честно ответил, что против надводных целей выше всяких похвал, а вот на глубине и не проверили, и сильно сомневаюсь. Ну не верится мне в хорошую работу пассивного самонаведения по подлодке на электромоторах! Так что работать против лодок нужно только, пока они не погрузились. Или эсминцы наводить, как мы делали уже.

— А по надводным кораблям? Насколько тактически осуществимо взаимодействие К-25 с тяжелым крейсером? В бою против вражеского артиллерийского корабля.

— «Шеер»? — сообразил я. — То есть «Диксон»? Так же, как и с эсминцами, при условии, что на нем будет нормальная ГАС. Но вот тут играть придется на опережение: торпедами достанем с трех-четырех миль, не больше, значит надо успеть выдвинуться. И глубина должна быть не меньше двухсот — чтобы нам разогнаться до полной.

А что, план хорош. Представляю встречу «Диксона» с «Шарнхорстом», с «Дюнкерком», да хоть с гипотетическим противником класса «Айовы», который видит перед собой заведомо слабейшую добычу, и не знает, что внизу ходит атомарина. Выход на дистанцию, и залп с глубины самонаводящимися, по ГАКу, не поднимая перископ — такую атаку ПЛО здесь отразить не способна. «Айове» песец — а нам пропаганда, как карманный линкор, с немецкой командой сдавшийся вооруженному пароходу, под русским флагом бьет всех одной левой. Да еще намекнуть на участие в этом походе немецких спецов из бывшего экипажа «Шеера». Фюрера инфаркт хватит, когда он об этом прочтет!

Вице-адмирал Август Тиле. «Адмирал Арктики».

Нарвик, 22 января 1943 года.

Я приказал задержать выход в море всех конвоев, ввиду присутствия там русской лодки, или морского змея, или черта, все равно. Важно лишь то, что это нечто безнаказанно топило немецкие корабли, и пока ему нечего было противопоставить. Минные поля, выставленные в проливах между островами и вдоль всего открытого участка берега, отгораживая фарватер, тоже не давали, как оказалось, никакой гарантии безопасности конвоев. Несмотря на них, потери от действий вражеских лодок были регулярными, но терпимыми. Да что там говорить, эти безумцы в прошедшей кампании умудрялись выводить свои лодки даже из Финского залива в Балтику. Вероятно, смогут и в этом году, потому что за зиму минные поля проредятся, а весь запас мин, предназначенных для полной изоляции Балтийского флота русских, мы вывалили в норвежские воды. Как выясняется, напрасно. Впрочем, по крайней мере, теперь можно не опасаться совместных действий вражеских лодок и эсминцев, подобных той резне, что они устроили в Порсангер-фьорде. Добавляли уверенности в этом и пушки спешно построенных береговых батарей, демонтированные в Тулоне и перевезенные в Нарвик благодаря клятвенному заверению Геринга, что действий надводного флота союзников в районе этой средиземноморской базы он не допустит и совершенно не гарантировавшего безопасности Норвегии в зимний период. Всю систему береговой обороны надежно связали проводными линиями связи, помня помехи по радиоканалу, а для поиска источника этой напасти развернули вдоль берега посты радиопеленгаторов. Мальчики Геринга по нашей просьбе держали эскадрилью торпедоносцев и эскадрилью истребителей, готовые немедленно вылететь в район и утопить вредителя, если это какое-то судно, или сбить, если это самолет. Если бы еще были введены в строй береговые акустические станции, то ваффенмарине СС могло бы чувствовать себя в прибрежных водах вполне уверенно, однако, к сожалению, они только начали строиться.

Но от этого морского черта чего угодно можно ожидать, поэтому транспортам сейчас делать в море нечего, придется опираться только на десантные баржи типа «Ф», малоуязвимые для торпед из-за их малой осадки. Снабжение баз и сухопутного фронта не пострадает, а вот вывоз руды придется приостановить.

Инженеры божатся, что автономностью эта русская бестия похвастаться не может, поэтому выждем немного, недельки две-три, и разом проведем все транспорты одним конвоем, пока русские будут отдыхать в базе.

Берлин, штаб ваффенмарине СС.

29 января 1943 года.

— Так, герр Дёниц, проходите. Вы ничего не хотите мне сказать?

— Уточните ваш вопрос, герр рейхсфюрер. Наша аналитическая группа ведет работу, активно собирает и обрабатывает информацию. Наш последний отчет…

— Засуньте этот отчет в… ватерклозет, Дёниц! Вам известно, что произошло на севере?

— Герр рейхсфюрер, командиров всех пяти погибших субмарин я знал лично. Как помню в лицо и по именам многих из их команд. Что нельзя сказать про командира и экипаж Z-38.

— Дёниц, я отлично помню ваши выводы и рекомендованных вами господ. Касаемо мифической «большой русской подлодки», если она действительно существует… Вот карта, в этой точке вот в это время был потоплен русский траулер, успевший, к сожалению, дать радиограмму. А примерно в этой точке, никак не дальше, вот в это время все три лодки погибли, почти одновременно, согласно последней радиограмме U-622. То есть временной диапазон известен — а теперь возьмите линейку и измерьте расстояние. И ответьте на вопрос, если мифическая подводная лодка есть, то с какой скоростью она должна была подойти от русской базы Полярный? Или еще западнее, где сейчас находится фронт.

— Это… невозможно, герр рейхсфюрер!

— Вот именно, невозможно. Тридцать пять узлов. Причем это средняя скорость, по всему пути. Это если считать от Полярного, если же от русских передовых баз, то выйдет и тридцать восемь. По-вашему, это возможно для подводной лодки? Сколько вы насчитали в прошлый раз вашей экспертной командой? А ведь русским надо было еще потратить какое-то время на поиск целей!

— Но наши субмарины могли быть потоплены и авиацией. Или же русские оказались настолько умны, что развернули корабли ПЛО для охраны своих траулеров.

— Во-первых, чтобы троих почти сразу? Во-вторых, в радиограмме U-622 говорится, что они не видели противника!

— Но русская сверхлодка могла уже находиться в том районе.

— И что она там делала? Охраняла рыбаков? С очень большой натяжкой я мог бы еще в это поверить. Но не поверю, и знаете отчего? То, что я вам сейчас скажу, настоятельно рекомендую не разглашать. Так как Канарис сейчас в опале, я сумел прибрать к рукам кое-что из его хозяйства. Ведь если сверхлодка с единым двигателем замкнутого цикла, что вы мне описали, то она должна потреблять большое количество химикатов, весьма опасных в обращении, как заявили мне эксперты, которым я доверяю. Не говоря уже о том, что горючее для машин этой лодки должно быть обычным, соляра или мазут.