Читать книгу "Прогулки с пантерой - Наталья Саморукова"

* * *

Несмотря на то, что современный мир все настойчивее толкает женщин в самостоятельное плавание, с молоком матери мы впитываем зависимость от мужчин. Это также трудно изжить в себе, как избавиться от генетической полноты или поменять характер. Ты можешь быть умной, талантливой, какой угодно. Но от рождения тебе дано соблазнительное право быть никем. Быть просто женщиной, уповающей на сильное плечо. Никто не осудит. Но что делать в отсутствие такого плеча, коли собственные давно атрофировались? С благодарностью принимая заботу Лешки, в какой то момент я поймала себя на том, что начинаю слишком уж сильно привыкать к этому. Я стремительно теряла навыки борьбы за жизнь, потому что бороться мне было не с кем и не с чем. Все труднее было заставлять себя рассчитывать на собственные силы. Я ловила себя на мысли, что вместо того, чтобы торчать у чужого подъезда, с куда большим вдохновением я приготовила бы на обед что-то вкусное и с кайфом улеглась на диван смотреть дневное ток-шоу.

Нет, Настя, это ни в какие ворота не лезет, — сказал мне внутренний голос. Я достала из бардачка темные очки, распечатала новую пачку сигарет Пуская дым в приоткрытое окно, я смотрела на себя со стороны и эта независимая, уверенная в себе, и очень занятая женщина нравилась мне куда больше хлопочущей у плиты домашней наседки. Я еще ого-го! — сказала я своему внутреннему голосу, — со мной не балуй! Мелькнула мысль, что вот такая, я бы скорее понравилась Алексу, чем Лешке. Лешка часто любил повторять, что мир и без нас есть кому переделывать и что слишком уж высокий накал рабочего энтузиазма ведет к язвенной болезни, а больше ни к чему. А Алекс в своем последнем письме написал: «Конечно, мир нельзя переделать, но человек, который даже не пытается это сделать, вызывает у меня противоречивые чувства. Я не могу осудить такого человека, но это не мой путь. Пусть в мелочи, пусть по крохам, но надо стараться двигать камни с места». Это было… красиво. Моя душа не могла оставаться равнодушной к этим несколько пафосным, но без сомнения очень верным посылам. Ну почему Лешка такой скептичный? Почему, когда я начинаю рассуждать о высоком, принимается зевать? Из нашей с ним жизни пропала романтика. А может, о ужас, ее никогда и не было?

* * *

Сидеть мне пришлось долго. От нечего делать разглядывала редких прохожих и глазела в открытое окно офиса на первом этаже. Со своего места мне хорошо было видно мужика, с упоением листающего сайты. Даже по его затылку было видно, до чего он увлечен. Что же он такое смотрит? Порнуху что ли? Достала маленький бинокль, настроила резкость картинки. То, что я увидела, заставило содрогнуться. Мужик смотрел новостную ленту. Крупным планом на экране была развернута фотография — два растерзанных тела, мужчины и женщины. Потом изображение на экране дрогнуло и появился второй снимок, еще более чудовищный. Снова — мужчина и женщина, буквально разорванные, развороченные. О господи. Я опустила бинокль и постаралась справиться с приступом тошноты. В Москве объявился новый маньяк? На всякий случай запомнила название сайта и закурила еще одну сигарету. Дядька по-прежнему пялился в экран, но желание подсматривать за ним пропало.

Многие люди находят для себя оправдании в лицезрении жестоких сцен. Мол, это помогает бороться с дефицитом эмоций, сливать скрытую агрессию. Да ничего подобного! Есть один псих, некто Гюнтер фон Хагенс, который демонстрирует на выставках трупы (или как он их еще называет, пластинаты), самые настоящие. Некоторые он развертывает точно книгу, выпрастывая на потребу зрителям мертвые внутренности. Что удивительно, у него часто бывает аншлаг. Многих людей тошнит прямо в зале, женщины и мужчины падают в обморок, но очередь за билетами не становится меньше. Во многих из нас есть интерес к темному и недозволенному. Никакой психотерапии, никаких гуманитарных обоснований тут нет, обычное стремление поваляться в грязи.

Соня вышла из подъезда без четверти семь. Поймала частника на разбитых жигулях и покатила в сторону центра. Я следом. По пробкам мы тащились больше часа и притормозили у неказистой пивнушки. Даже в машину проникал запах прогорклого масла и жирного мяса, щедро сдобренного чесноком и зирой.

Идти вслед за ней? Наверняка заметит. Впрочем, безвыходных положений не бывает. Я замотала голову синим шелковым платком, обильно напудрила нос, ярко накрасила губы. Из зеркала заднего вида на меня смотрела вульгарная мрачная баба, разменявшая пятый десяток. К счастью, в машине оказалась вторая пара обуви и легкий длинный плащ, который я возила на случай дождя.

Соню я увидела сразу, как только вошла в зал. Она сидела за столиком на двоих и нервно поглядывала на часы. Держась от нее на безопасном расстоянии, решила устроиться так, чтобы объект наблюдения сидел ко мне спиной, а вот тот, кто придет на встречу, оказался развернут лицом. Официант в засаленной жилетке положил передо мной меню, но не ушел, стоял над душой.

— Кофе, пожалуйста, — кивнула я ему.

— Кушать не будете? — с подозрением спросил он.

— А что у вас можно покушать? — с его большим подозрением спросила я.

— Манты, люля-кебаб, шашлык из свинины, баранины, курицы…

— А овощи есть? — харчеваться мясом в этом заведении было откровенно страшно.

Через пять минут назойливый гарсон поставил передо мной тарелку с крупно нарезанными помидорами и огурцами, часть из которых была порядком заветрена. Хорошее дополнение к густому, но совершенно безвкусному кофе. Соня скучала в обществе чайника и бутерброда с красной рыбой, такого же замшелого, как мой салат, романтично названный в меню «Дыхание весны».

Сидящие рядом мужчины косились на одиноких дам. Обросшие щетиной дети гор не допускали мысли, что женщина может прийти в это место просто так, а не для того, чтобы подцепить добычу. Скорей бы уж пришел Сонин загадочный кавалер. Если он конечно кавалер.

Словно услышав мои мысли, в кафе вошел грузный мужчина лет сорока и с порога помахал дожидающейся его даме ручкой. Та отреагировала неадекватно.

— Ты? — громко спросила она, — но почему? Что такое?

— Потом, потом объясню. Возникли проблемы. Пошли быстрее.

— Постой, погоди, — не сдавалась Соня, но мужчина уже тащил ее за руку к выходу. Кинув на стол пару сотенных бумажек, я рванула за ними. Парочка загрузилась в старый «Мерседес». Я уже дергала ручку своей «ладушки», когда заметила нечто странное. Что-то меня встревожило. Не я одна держала Соню и ее спутника под прицелом. Не успели они отъехать и десяти метров, как с тротуара лениво сползла филигранно припаркованная между урной и столбом черная «Лада калина». За рулем сидел мужчина редкой красоты. Второго такого в Москве не скоро сыщешь. Это был Петя.

* * *

Дальше события развивались с такой скоростью, что я не успевала как следует их осознавать. Проехав за парой около трех кварталов, Петр свернул в сторону. Размышляя, за какой машиной податься, я потеряла драгоценное время и осталась с носом. И Мерседес и Калина быстро потерялись в дорожной толчее. Ну за каким чертом мне сдался Петя? Он вообще мог здесь случайно оказаться.