Читать книгу "Бенефис чертовой бабушки - Валентина Андреева"

Ксения с опозданием вскрикнула, всплеснула руками и попыталась запахнуть халат, дабы целомудренно скрыть показавшуюся светло-розовую батистовую сорочку, которую я не преминула отметить. Но внимание ее мгновенно переключилось на невидимый мне с пола объект. Впрочем, он заговорил Юлькиным голосом, и на меня нахлынул порыв злости. Откормила же Маринка доченьку! Или это великая сила любви? Одним пинком освободилась из плена.

Казалось, девушка забыла, зачем так настырно вырывалась на свободу, заговорила только после того, как я осознанно пожалела табуретку.

– Бабуля умирает… – заявила она скучным будничным голосом. И, словно проснувшись, завопила: – Данька-а-а-а!!!

– Врача, быстро! – выскочила из комнаты свекрови Маринка и с негодованием отметила непорядочное поведение дочери.

– Опять!!! – взревел выскочивший с перепугу из кухни Димка, отметив на полу хорошо знакомую ему фигуру. Мою, разумеется. Следовательно, рев относился ко мне.

Суматошно вскочив, я пояснила, что просто выполняла обязанности лежачего полицейского. И только по о-очень настойчивой просьбе Юлькиного ударного инструмента – босой правой ноги – покинула сидячий пост каменной бабы.

– Светлана Никитична умирает! – Не дав мне как следует оправдаться, Маринка потащила Димку в комнату, а до меня наконец дошел ужасный смысл этих слов.

Повторив их пару раз скороговоркой, я полетела следом. На пятки мне наступала Ксюша, ее подгоняла Наташка. Юлька, надо полагать, собиралась прибыть чуть позднее – после короткого свидания с любимым, оставленным на попечение Бориса.

Димка стоял над умирающей, держа ее за запястье и считая пульс. Глаза Дамы были закрыты, лицо хранило спокойное достоинство. Лицо хирурга Ефимова постепенно прояснялось.

– Светлана Никитична принимала какие-нибудь лекарственные препараты?

– Только таблетку снотворного, – живо пояснила успевшая вернуться Юлька. – Она не могла заснуть.

– Не следовало на ночь переедать. А с чего вы решили, что Светлана Никитична умирает?

– Она сама сказала, – теребя воротник пижамы, виновато пояснила Маринка.

– Светлана Никитична! – громко обратился Димка к умирающей. – Что это вам пришло в голову?

Дама открыла глаза и устало сказала:

– Как же вы все мне надоели! Не пила я никаких таблеток, хотя у меня ужасно болит голова. Боже! Что там так шумит на улице? Канонада в ушах. Закройте окно! Дайте хоть выспаться перед смертью. И запомните мой наказ: похороните меня рядом с Сережей.

– У вас прекрасный пульс, Светлана Никитична, – ободряюще похлопал Даму по руке Димка. – Небольшая тахикардия, ничего страшного. Ни о каких похоронах и речи не может быть. Вам просто приснился дурной сон.

– Я в своем уме. – Виновница вчерашнего торжества снова закрыла глаза и внятно сказала: – Приходил Сережа. Совсем молодой. Коту на хвост наступил. Басурман в окно выпрыгнул. Сережа велел собираться. Нинка даже в смерти меня опередила, только надоела она ему и на том свете. Он… хочет быть… со мной…

С этим Светлана Никитична, несмотря на свет люстры и скопление присутствующих, и уснула, вполне мирно похрапывая.

– Кто такой Сережа? – заинтересованно спросила у меня Ксюша.

– Покойный муж Светланы Никитичны, – ответила за меня Маринка. – Сергей Иванович Брусилов, упокой, Господи, его душу. А Нинка – его вторая жена.

На цыпочках мы покинули комнату, оставив Дмитрия Николаевича разбираться с Юлькой по поводу таблетки снотворного. Ксюша поочередно приставала к каждой из нас, удивляясь нашей невозмутимости. На вопрос Бориса, ранее остававшегося на кухне при раненом Даньке, Наташка с нервным смешком пояснила – у юбилярши и ее кота съехала крыша. Похоже, бабулька задержалась на этом свете из принципа. Выпендривалась – ждала особого приглашения от провинившегося покойного супруга. И дождалась! Он вынужденно сбежал от последовавшей за ним в мир иной любовницы.

Данька с непомерно опухшим носом и рассеченным лбом попытался привстать со стула, но Наташка не разрешила. Кто его знает, может, в его голове все-таки имеются мозговые извилины. В таком случае есть чему сотрясаться. Вот придет Ефимов, он все и рассудит. Покосившись на Ксюшеньку, едва заметно усмехнулась и спокойно добавила:

– А покойная любовница покойного Сергея Ивановича – настырная баба! Он от нее к жене, а она – за ним. Тайной тропой – через окно. Мимо нас с Ириной прошелестела. Белым подолом вильнула и холодом обдала!

Шутку оценить не успели. Распахнулась входная дверь, и на пороге возникли два брата-близнеца Брусиловы. Одинаково мокрые и грязные. После Наташкиного многогранного «О-о-о!» голос Даньки показался особенно тусклым:

– А за что этот Сергей Иванович мордой меня в бочку вписал? У меня с Юлькой все серьезно. Но если желаете, могу хоть сейчас уехать.

И только мы уставились на жертву произвола покойника, как выступил вперед программист Александр Сергеевич.

– Собирайся, солнце мое, Ксения, через пару часов рассвет, мы уезжаем.

Ксюша похлопала глазами, хотела что-то спросить, но застряла на протяжном, вопросительном: «А-а-а-а…?»

– Я сказал, собирайся, – с напором повторил Саша. Но Ксюша даже не двинулась с места. Все еще хлопала глазами и недоверчиво улыбалась.

– Видишь ли, Марина… – не глядя на присутствующих, мялся у двери второй Брусилов, Юрий Сергеевич, – мы только что видели своего отца…

6

– Ты же врач! Анестезиолог! Волшебник, можно сказать! – надрывался Димка, бегая по кухне и подкрепляя свое эмоциональное выступление жестами. – Ты сам… сам!!! отключаешь живые человеческие организмы от главных жизненных функций и возвращаешь их обратно из небытия. Твой фантом – игра воображения, результат утомленного рабочими буднями и праздником сознания.

Юрий Сергеевич, к которому эта речь и была обращена, сидел за столом, вращая вокруг оси бокал остывшего чая, и согласно кивал головой в такт словам коллеги. Но стоило Димке смолкнуть, как он устало бубнил:

– Ты все правильно говоришь, но мы с Сашкой, точно, видели отца. Как живого. Он от дома к лесу шел, а потом словно растворился.

– Угу, – мрачно подтвердил Сашка и зябко передернулся.

– Ну как об стенку горох! – злился Димка и принимался излагать прописные истины из области медицины. Юрка покорно слушал и все так же кивал головой. В знак согласия.

Время от времени Димке поддакивал и дремлющий на стуле Борис. Когда рука, опиравшаяся на подоконник, уставала держать сонную голову и она невольно ныряла вниз, он на пару секунд возвращался в коллектив.

Часы показывали начало пятого. Солнце еще не встало, рассвет казался мутным, не проспавшимся. Казалось, и день будет таким же невыразительным. В душе клубился туман уныния, росло желание заснуть и проснуться с уверенностью, что без меня нашли реальное объяснение жуткой мистической чуши, с которой столкнулись. Честное слово, какое-то наваждение. Может, в этом районе эпицентр аномалии? С другой стороны, сколько подобных случаев имели вполне реальное объяснение.