Читать книгу "Тибетский лабиринт - Константин Жемер"

- Виной всему - непреодолимый ужас, который усиливался по мере спуска под землю, - объяснил Герман. - Они ведь не просто «поспешили подняться», а бежали в панике. Видели бы вы их лица! Позже у Кондилайнена проявились симптомы истерии, напоминавшие те, что зачастую наблюдаются у местных жителей…

- Вот так исследователи! - хохотнул Кобулов. - Нечего сказать - хороши!

- Да уж, действительно, - согласился Берия, - немцы в этом плане демонстрируют куда большие дальновидность и решимость, наверное, оттого их усилия не столь бесплодны. По имеющимся данным, сейчас Аненербе в строжайшей тайне готовит очередную экспедицию в Тибет, а в недрах самой организации творится форменная чертовщина и мистика. На этот раз речь идет о настоящей мистике, профессор. Помнится, вы утверждали, что доисторические цивилизации обладали летательными аппаратами?

- Я лишь предполагал…

- Правильно предполагали, вот, ознакомьтесь, - нарком достал из внутреннего кармана большой кожаный бумажник, а из него - фотографический снимок, который протянул Герману.

Тот разглядел на снимке невероятного вида аппарат, парящий над землей. Растущие в отдалении деревья казались карликовыми.

- Знакомая штуковина, не так ли? - с улыбкой спросил Берия.

Действительно, Герман знал, что это такое: вимана, легендарная огненная колесница древних, изображение которой не раз встречалось в свитках Блюмкина. Только теперь перед ним был не рисунок, а фотография реально существующего объекта.

- Это снято в Тюрингии, на испытательном аэродроме Люфтваффе, - пояснил Берия. - Наши ведущие конструкторы авиационной техники внимательно изучили снимок и вынесли заключение, что, при существующих на сегодняшний день технологиях, создать нечто подобное невозможно. И совершенно точно выяснено, что разработан аппарат не в бюро Мессершмитта или Хейнкеля, а институтом Аненербе…

- То есть организацией, не имеющей никакого отношения к самолетам, зато занимающейся поисками древних знаний! - продолжил мысль наркома пораженный профессор.

- Ах, как у вас загорелись глаза, Герман Иванович, - обрадовался Берия. - А мы с товарищем Кобуловым в последнее время вообще лишились сна из-за всех этих загадок - верите, ночами над ними бьемся. Но без соответствующей квалификации разве разберешься? Тут нужно, во-первых, быть очень серьезным специалистом по древним цивилизациям, а во-вторых, иметь возможность исследовать не фотографии, а, так сказать, непосредственный источник. Впрочем, одного такого специалиста я знаю, к тому же он очень скоро отбывает в Берлин, где сможет приблизиться к означенному источнику.

Берия заговорщицки подмигнул Герману.

- Я?! - встрепенулся профессор.

- Почему нет? Разве вам не хочется проникнуть в тайну? Или, все же, привычнее, напугавшись до истерики, отступить в последний момент, как тогда, в двадцать втором? - внезапно растерял прежнюю щепетильность нарком.

Герман покраснел от незаслуженной обиды.

- Но я же пробуду в Германии от силы неделю, или сколько там продлится симпозиум, да и кто меня, советского гражданина, допустит к подобным секретам! - он щелкнул ногтем по фотографии. - Разве, при таких условиях, возможно что-либо выяснить?

- При таких - невозможно, но если изменить условия - тогда в лучшем виде. Что, если так: по окончании симпозиума вы объявите о нежелании возвращаться в СССР и попросите убежища в Рейхе? Биография подходящая, немцы в вас нуждаются, так что отказа не последует. А поскольку специалист вы - узконаправленный, чьи знания применимы лишь в строго определенной области, с высокой долей вероятности можно предположить, что искомой области не миновать.

- Но я же не шпион - вдруг провалюсь?…

- Если попытаетесь играть в шпиона, - поморщился Лаврентий Павлович, - непременно провалитесь. Но мы вам ничего подобного не предлагаем. Оставайтесь ученым, оставайтесь исследователем, при этом проникните в сердце Аненербе и выясните все, что можно, а потом сообщите нашим людям, которые сами на вас выйдут, когда придет время.

- А назад… Скажите, как я вернусь назад?

- На этот счет не беспокойтесь - существуют наработанные каналы. Годами наработанные. В общем, решайте Герман Иванович: дело очень опасное, так что навязывать свое мнение не стану, слово за вами.

Сузив глаза, Крыжановский минуту смотрел на стену. Причудилось, будто краска внезапно пошла меняющимися разноцветными стеклышками, какие бывают в калейдоскопе. И каждое стеклышко являло собой картинку прошлой жизни. Прошлой, а, возможно - и будущей…

- Я согласен, - наконец вымолвил он.

- Вот и хорошо, иного ответа я не ждал, - Берия подошел и крепко пожал профессору руку. Вслед за ним то же самое проделал широко и белозубо улыбнувшийся Кобулов.

- На этом пока остановимся, сейчас поезжайте, отдохните, детальный инструктаж потом…, кстати, совсем упустил из виду главное, - спохватился нарком, - костюм-то у вас подходящий имеется - такой, чтоб не стыдно было в зарубежной поездке страну представлять?

- Только тот, что на мне, - стесняясь, ответил Герман.

- Ну, ничего, это дело поправимое…, - Лаврентий Павлович подошел к двери и позвал Нечипуренко. Тот моментально явился и, в ожидании приказаний, принял строевую стойку.

- Проводи товарища Крыжановского к моему автомобилю, шофер знает, куда везти.

Оставшись вдвоем с Кобуловым, Берия обронил:

- Ох, уж эти ученые - совсем как дети: любят, чтоб с ними посюсюкали, все разжевали и рассказали интересную сказку.

- Ловко вы, товарищ Берия, провели вербовку, - угодливо ввернул Кобулов, - сразу видно настоящего психолога.

- Я же менгрел! - самодовольно ухмыльнулся Берия. А менгрел - это грузин высшего сорта. Но вернемся к делу, Богдан. Что думаешь по поводу профессора?

- А что тут думать, нас он ненавидит лютой ненавистью, это видно невооруженным глазом. Наверняка по приезду в Германию переметнется на сторону врага, как эта его б…ь, Сокальская. Мне кажется, что вся идея очень рискованная…

- Кажется? А мне кажется, что я тебя рановато с Кавказа в Москву забрал! - взорвался нарком. - Сидел бы пока дома да недобитых дашнаков и мусавтистов вылавливал.

- Их там уже совсем не осталось, товарищ Берия, - побледнев и вытянувшись в струнку, если подобный термин применим к его грузной фигуре, гаркнул Кобулов.

- Не осталось, не осталось…, - продолжал лютовать Берия. - Профессионалов, вот кого в органах не осталось - всех этот кровавый педераст Ежов извел! Ну, да ладно, он за все ответит сполна, а к тебе мои слова не относятся - следователь ты хороший, вдумчивый, руководитель строгий, да и человек надежный.

- Спасибо за доверие, товарищ Берия! - просиял Кобулов.

- Смотрю, ты уже стихами заговорил, - засмеялся Лаврентий Павлович. - Поэт, да? Но внешняя разведка - не для тебя, Богдан, потому что внешняя разведка - это не поэзия. Это… математика!!! Думаешь, я не заметил, какие недобрые взгляды профессор бросал, когда речь об отце зашла? Прекрасно видел! Так и на той стороне увидят то же самое. Соответственно, если здесь доверие к Крыжановскому - со знаком «минус», то там - со знаком «плюс» будет. Дальше можно составить очень красивое уравнение… Богдан, ты чего такой кислый стал? Математику не любишь, да? А что тогда любишь?