Читать книгу "Игра в отрезанный палец - Андрей Курков"

«Слишком рано встает», — подумал про нее Виктор.

Галантно усадил Броницкую за тот же угловой столик, за которым он сидел здесь с Димой. — Кофе? — спросил вдову.

— И коньяк, — добавила она, улыбнувшись. Уже в первые минуты разговора Виктор оценил правоту позвонившего ночью «мобильного» Георгия. Действительно, заданный утренний ритм уже приносил свои плоды. Броницкая была в минорно-романтическом состоянии, но при этом часто улыбалась и, как казалось Виктору, кокетничала с ним. При этом спокойно, как бы между прочим отвечала на его вопросы. И отвечала по-настоящему. Он уже узнал о тех старых друзьях ее мужа, которые исчезли после перехода его на работу в аппарат президента.

Исчезли они не просто так — оказывается, в штабе случился переполох, какая-то утечка информации. Назревал большой скандал, и его пытались замять. В конце концов замяли, но в результате этого «замятия» один полковник покончил с собой, пропала без вести вольнонаемная секретарша и три человека из командования штабом оказались в Москве. Оказались очень быстро, при этом их посадочная полоса была заранее подготовлена и, пока скандал разгорался, их семьи преспокойно переехали в Белокаменную и заняли неплохие квартиры на Кутузовском проспекте. Один из этих троих — Максим Ивин — и был лучшим другом Броницкого.

Он несколько раз звонил после переезда, а до скандала часто бывал у них дома.

Броницкий в старые добрые времена ездил с ним на охоту, в преферанс играл.

Когда Виктор сказал, что для преферанса надо как минимум три игрока, вдова игриво махнула рукой.

— Они за карты обычно садились ночью, когда я уже спала. Максим вызывал по телефону своего сына или кого-то из подчиненных. Утром встану, а мужики кто на диване, кто на креслах спят. Только посмотришь, кого они ночью вызвали, и в ванную…

Взяв еще кофе с коньяком, Виктор продолжил разговор, но то ли утро заканчивалось, то ли коньяк оказывал на Броницкую затормаживающее воздействие, но она говорила все меньше, паузы между вопросом Виктора и ее ответом удлинялись. Виктор понял, что на этот раз хватит, пора сворачиваться, чтобы закончить разговор на приятной ноте.

— Вы обещали ускорить дело с похоронами, — напомнила вдова. — Неудобно как-то, звонят коллеги мужа, соседи. Спрашивают… Хотят попрощаться.

Виктор еще раз твердо пообещал помочь.

Когда Виктор с Броницкой уже встали из-за стола, им на смену в бар пришла еще одна пара посетителей — двое мужчин лет пятидесяти: один в дорогом темно-синем костюме, второй налегке — в черных брюках и белой рубашке с ярким шелковым галстуком.

Вдову Виктор подвез к ее парадному и на прощанье получил приятную, обещающую дальнейшее общение улыбку.

В райотделе, куда он приехал только к часу, его ждала новость — труп Броницкого исчез. Ночью кто-то отключил допотопную сигнализацию и вломился в здание судмедэкспертизы., Украли только труп, все остальное было на месте.

Быстро записав на листе бумаги все самое важное, что он услышал в баре от вдовы, Виктор выбежал к машине.

* * *

Ник проснулся с первыми лучами солнца. Вечером он не закрыл легкую занавеску и теперь щурился, крутил головой, приходя в себя. Опять на руке ощутил холодный металл часов. Наконец открыл глаза и поднес к лицу руку с часами. Только четверть шестого. Сколько же он спал? Два часа? Три? Ложась, он не смотрел на часы, и теперь оставалось только догадываться, сколько длился его сон.

Он присел на кровати, задумался. Вспомнил прошедшую ночь и «кино», показанное ему Иваном Львовичем. Вспомнил последовавший затем разговор с полковником. До него постепенно доходило, что время, его время, ускорило свой ход и вот-вот должно было сорваться с места, как по сигналу стартового пистолета. Сегодня вечером ему предстояло спасти жизнь этому парню, Сергею Сахно. Он еще не знал, где и как это будет происходить. Но потом, после этого, придется прятаться и бежать, бежать и прятаться. А значит, сюда ему скорее всего уже не вернуться. А как же вещи? Как же пять тысяч квартирных долларов, завернутых в полотенце и лежащих в чемодане? Как дальше?

Торопившиеся мысли не подсказывали, что и как делать. Они только ставили перед фактом, но и этого Нику оказалось достаточно, чтобы полностью прийти в себя.

Иван Львович придет в одиннадцать, сейчас только полшестого. Времени у него масса и можно что-нибудь сделать. Только что?

Ник встал, оделся. Поставил чайник. Нарезал хлеб, колбасу, сыр. И делал все это механически, думая совсем не о еде.

Потом пил растворимый кофе. Пил кофе и думал. Думал уже спокойнее.

Что делать с документами, с долларами, с вещами, ведь не будет же он таскать за собой эти два чемодана. В домике оставлять их не хотелось. Если б у него были здесь друзья — оставил бы у них, но он, похоже, и появился здесь только потому, что никого у него в Киеве, да и вообще на Украине не было. Он был идеальный Неизвестный. Найди милиция его труп — он бы и остался неопознанным. Пусть даже по телевизору фотографию покажут. Только Валентин с женой могли бы его опознать, но и то, вряд ли бы они присматривались. Ведь смерть сглаживает выражение лица. Иногда только родные могут легко узнать своих покойников.

Размышляя так, Ник вернулся мыслями к Валентину. Ведь никто не знает, что они познакомились.

Не допив кофе, он вернулся в спальню, вытащил из-под кровати оба чемодана.

Раскрыл. Выложил на пол полотенце с долларами, записную книжку, папку со своими документами — свидетельство о рождении, военный билет, свидетельство о браке и прочие бумаги, которыми постепенно обрастает человек.

«Хорошо бы им что-то подарить», — подумал Ник, остановившись и снова осмотрев содержимое двух раскрытых чемоданов.

Взял в руки электробритву «Филипс», отложил к полотенцу и папке с документами. Он уже давно брился безопаской, а электробритву купил как-то сдуру. Она новая, в футляре и с инструкцией на арабском языке. Но зачем бритве инструкция?

Снова его глаза забегали по вещам. Хотелось найти что-нибудь для Светланы, жены Валентина. Но ведь ничего у него женского в вещах не было. Ник задумался.

"Надо будет им обязательно оставить адрес саратовской родни. На всякий случай… думал он. — Ручка, у меня красивая ручка с золотым пером. Китайская.

Вот что ей подарю…"

Собрав полотенце, папку и другие мелочи в кулек с надписью «Marlboro», Ник вышел из домика. Оглянулся — вокруг было тихо. Прошел к обрыву, повернул направо, спустился по ступенькам к реке, потом по тропинке через дырку дальше.

Надеялся увидеть Валентина с удочкой в том же месте, но его там не было.

Остановился на мгновение, осмотрелся. Вот та тропинка, по которой они поднимались к его калитке.

Ник осторожно направился вверх по тропинке. Узнав калитку, успокоился.

Зашел во двор.

Остановился перед дверью в красивый трехэтажный особняк. Внутри было тихо.