Читать книгу "Покорись страсти - Луиза Аллен"

Натан выплеснул в иллюминатор воду.

— Тебе придется потереть мне спину, — сказал он полушутя.

— Думаю, я могла бы это сделать, — с сомнением в голосе отозвалась Клеменс, — с закрытыми глазами, конечно. У тебя есть мочалка?

— Не нужно, я пошутил.

Клеменс улыбнулась, и Натан неожиданно обнаружил, что на его лице появилась ответная улыбка.

— Ты всегда спокойно относишься к таким предложениям, Клем? Я уж было решил, что ты мне сейчас истерику закатишь.

— Что толку от истерик? — ответила девушка, аккуратно складывая разбросанную одежду. — Я бы хотела, чтобы отец мой был жив и я сейчас была рядом с ним, в родном доме. А если это невозможно, то хотя бы чтобы мой дядя и кузен были порядочными людьми. Ну, или если бы мне все же пришлось убежать из дома, то я хотела бы попасть на корабль к какому-нибудь купцу. Сидела бы сейчас в каюте жены капитана и распивала бы чай. Но если бы, да кабы… Вряд ли тебе понравилось бы, если бы я закатила истерику.

— Очень разумно. — Натан наполнил бочку чистой водой и принялся расстегивать рубашку.

— В моих интересах не злить тебя, — сказала Клеменс. Она уселась на свою койку, поджав ноги, и уставилась на стену.

От холодной воды у Натана на мгновение перехватило дыхание. Потом мысли его вернулись к Клеменс. Девушка на «Морском скорпионе»… Да в портовом борделе ей и то было бы безопаснее. По крайней мере, оттуда можно было бы сбежать через окно.

Намыливаясь, Натан восхищенно тряхнул головой. Это же надо — вылезти из окна, спуститься по плющу, украсть лошадь… Перед ним была женщина умная и храбрая. Натану с детства внушали, что идеальная женщина хрупка и доверчива.

Все эти девицы, которых мать прочила ему в жены, были богаты. Она всегда старалась игнорировать тот факт, что, каким бы благородным ни было происхождение ее покойного мужа, он проиграл все деньги, и теперь их старший сын вынужден вести хозяйство с экономностью, граничащей со скупостью. Она никогда прямо не говорила, что Натан должен жениться на деньгах, но он всегда понимал, что, если не обретет благосостояние таким путем, придется жить на жалованье флотского офицера. В список потенциальных невест были включены дочери сквайров, внучки торговцев, младшие дети из обедневших аристократических семей. Главный критерий — деньги. Натан находил это отвратительным. Его мать вышла замуж за человека, которого презирала. Брат Дэниэл женился на девице с кислым лицом — младшей дочери графа — из-за ее происхождения и приданого. Надо полагать, приданое это было довольно значительным, уж очень семья стремилась сбыть девицу с рук. Натан не хотел жениться по расчету. И потому женился по любви. Глупо с его стороны. Теперь-то девица из приличной семьи даже не посмотрела бы в его сторону. Натан ухмыльнулся и выпрямился, разбрызгивая воду. Намылив голову, он протянул руку к кувшину с пресной водой. Вряд ли Клеменс что-то оставила, подумал он, но, к своему удивлению, обнаружил, что кувшин наполовину полон.

— Восхитительная женщина, — сказал он, поливая голову, — оставила воду.

— Мне не так уж много было нужно — волосы короткие, — отозвалась Клеменс, по-прежнему упершись взглядом в стену.

— Раньше они были очень длинные? — спросил Натан, протянув руку за полотенцем.

— До пояса, — вздохнула девушка, — мое единственное украшение.

— Не верю.

— Я не напрашиваюсь на комплименты. Я знаю, что слишком высокая и худая и лицо угловатое.

— Ты всю жизнь прожила на Ямайке? — спросил Натан, натягивая брюки.

— Да. Родители приехали сюда сразу после свадьбы. Папа был младшим сыном в семье, как ты. — Клеменс вздохнула. — Мама умерла десять лет назад от желтой лихорадки.

— Здесь не очень здоровый климат, — сочувственно сказал Натан, вытаскивая из сумки чистую рубашку.

— Я знаю, но, похоже, эта зараза ко мне не липнет, поскольку я здесь родилась. Ты закончил?

У Клеменс затекла спина, и она уже устала представлять себе, что происходит позади, — уши ее ловили каждый всплеск, каждый вздох Натана.

— Да, закончил.

Она опустила босые ноги и поморщилась, угодив в лужу. Казалось, что в каюте случилось наводнение, повсюду мокрые полотенца, мокрая одежда.

— Ну и ну! — произнесла Клеменс, уперев руки в бедра.

— Ты сейчас очень похожа на мою матушку, — сказал Натан стоя посреди этого мокрого хаоса.

— Почему мужчины такие неряхи? Женщины совсем не такие, по крайней мере, я точно не такая. — Она взяла полотенце и принялась убирать воду с пола. — Впрочем, легко быть аккуратной, когда в доме есть слуги.

— У вас есть рабы?

— Нет! Папа никогда бы не согласился. С тех пор как десять лет назад запретили работорговлю, он стал выступать за отмену рабства. Но плантаторы, конечно, были против. Они говорили, что у американцев тоже рабы и потому наемный труд использовать невыгодно из-за конкуренции. Мы — торговцы, поэтому нам легче было придерживаться наших принципов. Дядя Джошуа и кузен Льюис — плантаторы.

— Хотелось бы мне познакомиться с ними, — сказал Натан, и Клеменс увидела, как сжались его кулаки.

— Со своей стороны надеюсь, что больше никогда их не увижу. Это грязная одежда? Вытру ею воду, все равно придется стирать.

Натан принялся вычерпывать из бочки грязную воду.

— Ты вовсе не обязана стирать мою одежду.

— Я же твой юнга, забыл? Кроме того, вряд ли на корабле имеется прачка.

— Да уж. Как голова?

— Нормально, если не трогать.

Хорошо, подумала Клеменс. А ведь сейчас, пожалуй, она чувствует себя лучше, чем дома. Должно быть, свежий воздух и еда пошли ей на пользу. А может быть, это оттого, что она наконец сама распоряжается собой. По крайней мере, она уже не пассивная жертва. И Натан теперь знает, что она женщина, и воспринял это нормально.

Вряд ли из этого что-то выйдет. Девица, из хорошей семьи и пират. В дамском романе она бы наверняка наставила его на путь истинный в конце последней главы, и они уплыли бы в закат, чтобы на каком-нибудь острове вести идиллическую жизнь.

Клеменс закатила глаза. Интересно, что скажет Натан, если она примется расспрашивать о том, что побудило его стать пиратом, и пытаться наставить его на путь истинный? Он ей уже рассказывал о том, как его с позором изгнали из флота и как он дошел до жизни такой.

А хотелось бы ей уплыть с ним? Конечно нет. Ее удел — Лондон, балы, аристократические джентльмены с приличными манерами и состоянием. Мисс Рейвенхерст могла себе позволить мечтать об этом. Она была независима и могла делать все, что ей заблагорассудится.

Впрочем, теперь она — прачка, а не леди, и вряд ли станет ею в обозримом будущем. Клеменс принялась собирать мокрую одежду. Надеюсь, оливковое мыло хорошо мылится в соленой воде, а мистер Стрит скажет, где можно развесить белье.