Читать книгу "Ученик Бешеного - Виктор Доценко"

А вы кто?

Константин раскрыл перед ним свое удостоверение.

Частный сыщик? Да еще из Москвы? Интересно, чем я могу быть вам полезен? Проходите, пожалуйста. — Он посторонился, пропуская внутрь Рокотова.

Закрыв дверь, провел гостя в гостиную, богато и со вкусом обставленную антикварной мебелью.

Чай, кофе или чего позлее? — со всем русским радушием поинтересовался Мордкович.

Мне — кофе, а вы — что хотите!

У меня как раз заварен отличный «Арабика»…

Через несколько минут они сидели за столом,

и в воздухе витал восхитительный запах прекрасного кофе.

Итак, слушаю вас, уважаемый Константин Михайлович. Чем могу быть вам полезен?

Поначалу, увидев спокойно–довольное лицо пропавшего, Константин хотел искренне повозмущаться таким безалаберным отношением к своим близким, но за те несколько минут, пока хозяин возился с кофе, он передумал и решил быть осторожным. А потому, сам не зная, что заставило его так действовать, задал странный вопрос:

А почему кофе не готовит жена или дочь?

Потому что я не женат, а из этого следует, что и дочери нет. — Он искренне улыбнулся.

И тут Константин понял, что Мордкович нисколько не играет: он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО верит в то, что говорит.

А вы давно не были в Москве? — спросил вдруг Константин.

Лет пять–шесть, а что? — Он все еще не понимал, чего от него хочет московский сыщик.

Константин немного помедлил, взвешивая, каким пойти путем: мягким или рубануть сплеча, и подумал, что в данном случае необходимо действовать резко и решительно. Он достал фото жены и дочки.

Вам знакомы эти лица? — спросил он.

Мордкович внимательно всмотрелся в фотографии, на его лице ничего не отразилось.

Что‑то мелькает в памяти, но… — он пожал плечами, — я что, ДОЛЖЕН их знать?

Не говоря ни слова, Константин протянул ему другую фотографию, на которой дочь и жена обнимали его и счастливо улыбались.

Ничего не понимаю… — пробормотал Мордкович, и впервые по его лицу пробежала тень. — Это монтаж? — неуверенно спросил он Рокотова.

Что вы, Владимир Ефремович? Никакого монтажа! — серьезно и уверенно заявил Константин и добавил: — Вы взгляните на дату, отпечатанную аппаратом…

Господи, снимок сделан в прошлом году…

Константину стало даже жалко его: перед ним

сидел испуганный ребенок, и его глаза были на мокром месте.

Мне кажется, что вы знаете, кто эти женщины, и можете объяснить, почему я с ними снят в столь многозначительном виде, — тихо, можно сказать жалобно, проговорил Мордкович.

Вы правы, Владимир Ефремович, могу. Это ваша любимая жена Валерия Викторовна и ваша любимая дочь Елена.

Господи, как это может быть? — вконец растерялся он.

Более десяти месяцев назад вы выехали из Москвы в Минск на несколько дней, и с тех пор ваша жена и дочь безуспешно разыскивают вас…

Слушая Константина, Мордкович не мигая смотрел на фотографию и ласково поглаживал ее пальцами. Так продолжалось несколько минут. И вдруг

он странно вздрогнул, словно его током дернуло, и он воскликнул:

Боже, Лерочка, Леночка! Мне нужно срочно позвонить жене и дочери…

Без проблем! Надеюсь, телефон помните? — на всякий случай спросил Константин.

Конечно, — ответил тот и принялся суетливо набирать московский номер.

К счастью, трубку подняла жена:

Лерочка, это я! — радостно–возбужденно воскликнул Владимир и несколько минут вслушивался в голос любимой женщины: его лицо светилось блаженной улыбкой, при первой же паузе он тихо проговорил: — Любимая, все расскажу при встрече…

В этот же день Рокотов с Мордковичем вылетели в Москву…

Глава 3

Неожиданное продолжение

Счастливо закончившуюся историю с Мордковичем Константин вскоре бы забыл, уверенный, что воссоединившаяся семья обрела покой и счастье, если бы…

Как часто в счастливое течение жизни вмешивается это многозначительное, зачастую трагическое словосочетание, являющее собой непредсказуемый знак судьбы…

«Если бы…»

Сколько поломанных жизней за этими обычными слова. Сколько людей могли бы радоваться, ЕСЛИ БЫ…

Однако вернемся к Рокотову…

После возвращения из Минска минуло более двух месяцев: срок вполне порядочный, чтобы успеть позабыть о странном исчезновении и обнаружении Владимира Мордковича. Хотя, если говорить честно, нет–нет да возвращались мысли Константина к этому происшествию. Дело в том, что ни врачи, ни сам Мордкович так и не смогли объяснить, от чего у него произошел такой непонятный провал в памяти. Владимир Ефремович даже не смог вспомнить, почему и куда он перевел более половины денег своей фирмы. Причем все было столь профессионально проделано, что проследить всю

цепочку движения этих средств оказалось невозможно. Еще хорошо, что это была частная фирма и принадлежала лично Мордковичу, а то он мог бы и под судом оказаться…

У Константина Рокотова и его партнеров появились новые дела, новые расследования, которыми пришлось заниматься частному сыскному агентству «Барс», и история Мордковича отошла на задний план.

Но одним ранним утром раздался телефонный звонок. Константин узнал голос звонившей: это была Валерия Викторовна Мордкович. Голос у нее был таким потухшим и бесцветным, что он сразу понял: в семье случилось нечто непоправимое.

Константин Михайлович, вы не могли бы меня принять?

Что‑то случилось? — осторожно спросил Константин.

Володя умер, — трагическим шепотом выдохнула женщина и всхлипнула.

Как умер?! — вырвался у него, глупый в данной ситуации, вопрос.

Скоропостижно… говорят, от инфаркта… — Женщина снова всхлипнула.

От инфаркта? Что за ерундистика?! — невольно воскликнул Рокотов. — Я же помню заключение медицинских светил, проводивших полное обследование вашего мужа: «практически здоров», а про сердце и вообще, как говорится, отдельной строкой — «работает отлично»! И на тебе: умер от инфаркта. Может, что‑нибудь напутали?

Вначале и я так подумала и даже добилась повторного вскрытия другим патологоанатомом, однако и тот почти дословно подтвердил вывод первого вскрытия…

И что вы хотите?

Вы можете уделить мне немного времени? — повторила она просьбу и добавила: — Вы не думайте, я не христа ради, я оплачу вашу консультацию.

Мои сомнения не финансового свойства, — заметил Константин. — И немного поразмыслив, решительно произнес: — Ладно, приходите!..