Читать книгу "Взлетная полоса - Фридрих Незнанский"

Верность, верность! Да, он обещал Ирине, тысячу раз обещал! А сколько раз срывался? В конце концов, для мужчины измена совсем не то же, что для женщины. Если женщины стремятся все перевести на глобальные духовные рельсы, то для мужчин существует только материальное действие. Но если оно предельно элементарное, предельно естественное, то о чем же, в самом деле, долго рассусоливать? Турецкий любил свою Ирину Генриховну – но он не мог закрыть глаза и сделать вид, будто других женщин на свете не существует. Но ведь он же не перестанет ее от этого меньше любить! Так о чем разговор? Если что-то сейчас произойдет, для него это ничего не значит…

Но – что это будет значить для Ольги? Для молодой, только что овдовевшей Ольги, чьи близорукость и ангелоподобие делали ее существом совершенно особенным, не принадлежащим этому миру? А ведь она – тоже женщина. И вполне способна воспринять акт, в котором Саша воздал бы должное ее красоте, как нечто принципиально другое… как…

А в самом деле, черт ее знает, как она это воспримет!

Все эти мысли, не оформляясь в слова, возникли и погасли в голове Турецкого – и в результате повели к расхолаживанию. Если пару секунд назад от руки Ольги шибало таким животным магнетизмом, ради которого Саша готов был забыть все на свете, то теперь он снова овладел собой. И Ольга, чутко угадав перемену его состояния, поспешно сказала:

– Но у вас так много работы, я вас очень задержала, наверное…

– Нет, что вы… – Магнетизм иссяк, словно просочившись в пол, но Турецкий по-прежнему был не в состоянии выпустить руку Ольги. – Оля, если вам что-то нужно – только скажите… Может быть, все же съездить, купить вам линзы?

– Нет-нет. Я съезжу завтра к офтальмологу, все будет хорошо.

Руку первой убрала она. Медленно, как бы нехотя.

– Но если будет нужно, Саша, я обязательно скажу вам.

– У меня тоже наверняка возникнут еще вопросы. Значит, увидимся, да?

– Конечно! – Голос Ольги вырвался на лестничную площадку, куда ступил Турецкий, оставляя позади море несбывшихся возможностей. – До свидания!

– До свидания, Оля!

Ольга закрывала за Турецким дверь долго, нарочито громко гремя замком. Потом отошла от двери – не щурясь, уверенным шагом, спокойно глядя вокруг. Остановиться ее заставил взгляд, брошенный на связку колокольцев. Под самым потолком Ольга заприметила мелкую петельку – бечевка, на которой подвешены колокольчики, там запуталась и перекрутилась. Не каждый снайпер с изощренным зрением обратил бы внимание на этот микроскопический дефект… Уверенным движением Ольга достала и распутала узелок.

Глава вторая Загробные письма и смутные подозрения

В переговорной комнате стены были такие же яркие, как в креативном отделе, но обстановка строже – без шаржей, без подвешенных стульев, и мебель исключительно офисная. Антон Плетнев не мог не подумать, что здесь сказалось влияние исполнительного директора, который, по всему видать, не слишком любил всяческую креативность. Антон и Леонид примостились у края большого стола, стоящего возле проекционного экрана.

– Значит, будущее агентства вы видите туманно? – подытожил сказанное исполнительным директором Антон.

Савельев устало снял очки, потер переносицу. Без очков вид у него оказался совсем не строгий. Скорее грустный, отчасти даже потерянный. И беззащитный – как часто происходит с очкариками, лишенными привычных стеклышек.

– Я сейчас все вижу туманно, – сказал Леня, и Антон подумал: без очков – конечно, как ему еще видеть? – Мы с Легейдо работали вместе восемь лет. Только тут – восемь, а вообще в рекламе – одиннадцать…

– Понимаю. Вы были друзьями?

Антон надеялся, что его вопрос прозвучал нейтрально. Не провоцирующе. Это ведь не какой-то из ряда вон выходящий случай – то, что партнеры по бизнесу могут быть еще и друзьями. Так иногда случается. А что друзья иногда становятся врагами, тоже не столь уж редкое, хотя и прискорбное явление…

Насколько права Татьяна? Какие доказательства нечестности Савельева она рассчитывает добыть? Антону стало страшновато за нее. Ну да, мир рекламы – это ее мир, где она отлично ориентируется. Но она такая тоненькая, такая юная, такая… отчаянная… Ох влипнет!

– Да, мы были друзьями, – с нажимом, отчасти с вызовом произнес Леонид. – Такое редко бывает в бизнесе – личные связи обычно рушатся. Но мы были именно друзьями! И как партнеры абсолютно друг другу доверяли.

Конечно. Примерно такого ответа Антон и ждал. Только неестественно все-таки, что Леня ни разу не назвал своего покойного друга просто по имени – Кирилл. Ни разу, даже оговорившись. И не слишком по нему заметно, чтобы он горевал… Впрочем, последнее ничего не доказывает. Одни люди выражают свою печаль открыто, другие ее скрывают. Все зависит от характера и воспитания.

Савельев пересел за свой компьютер. Через плечо Антон видел, как он открывает электронную почту.

– Вот. – Леня двинул мышкой. – Вся деловая переписка шла с одного адреса, с общего. Все, что отправлено и получено за последние три-четыре дня, видели мы оба.

– А почему за три-четыре? – не понял Антон.

– Чтоб не захламлять ящик, – пояснил Леонид. – Потом вся документация переносится ко мне в папку, или к нему, или в нашу общую… А в почте хранится только текущая корреспонденция.

Курсор последовательно указал на папки с названиями «ЛЕНЯ», «ЛЕГЕЙДО», «ЛЕГЕЙДО И ЛЕНЯ».

– Ничего не понимаю, – вдруг обеспокоенно буркнул Леня.

В окошке электронной почты настойчиво мигала надпись «1 непрочитанное сообщение». Два раза щелкнуть по нему – откроется окно почты. На мониторе высветилась надпись: «Сообщение от [email protected]».

– Чей это адрес? – живо спросил Антон.

Леонид выглядел растерянным. Кажется, он снова ощутил потребность снять очки, потому что они вмиг запотели. Но, сдержавшись, ответил:

– КаэРэЛ – обычная подпись Легейдо. То ли Кирилл Легейдо, то ли Карлсон. Но такой адрес он при мне не регистрировал. Видите, это свободный ящик, на Яндексе…

– А «flight» – это «полет»… – заинтересовался Антон. – Что в письме?

Открыв письмо, они увидели окавыченный текст. Цитата? Леня медленно, с расстановкой прочел вслух:

– «Как ты справишься?.. Как ты справишься, я тебя спрашиваю, если тебя будут осаждать толпы народа! Ты знаешь, есть три способа: укрощение, низведение и дуракаваляние. И я думаю, что придется применить все три сразу».

В переговорной воцарилось подозрительное молчание. Савельев, не выдержав, все-таки снял очки и принялся суетливо протирать их бежевой салфеткой, предназначенной специально для оптики. Даже в минуты волнения он не забывал об аккуратности.

– И что это значит? – нарушил молчание Плетнев.

– Что значит – не знаю. Но это – из «Карлсона». Из детской книги. Кирилл нас всех к ней приучил.