Читать книгу "Штрафной удар - Фридрих Незнанский"

Таким образом, корпорация Union Banking стала крупнейшей «прачечной», отмывающей деньги нацистов в Соединенных Штатах».

Какой кошмар! Если чертов Vater[2]благодаря этому сможет легально осесть в Штатах — все, конец налаженному бизнесу.

Естественно, скандал с семейством Буш никто раздувать не станет, замяли же, что у них теснейшие связи с кланом Бен Ладенов. Но если Vater под шумок, кое-кого пошантажировав, добьется легализации… А шантажировать и скандалить он будет, разумеется, с помощью Кина — тот на такие дела мастер… Насколько Vater посвятит Кина в свои тайны? Что будет с конторой в Рио? Не захочет ли Кин за свои услуги прибрать контору к рукам? А что будет, если у папаши ничего не получится? Его посадят? Он вернется к работе и все пойдет как прежде? Будет нарываться, пока не нарвется на пулю?

Что-то подсказывало Брюкнеру, что как прежде уже не будет. Vater не захочет больше в Бразилию. Капитала ему на оставшийся век хватит. Герхарду тоже хватит, конечно. Но глупо отмахиваться от денег, которые сами плывут в руки.

Чертов Vater!!!

Все знакомые, и даже жена и дети, знали, что Герхард Брюкнер осиротел семи лет от роду. Его родители небедные, но и не слишком богатые бюргеры (у отца якобы была небольшая ткацкая фабрика) погибли, когда американские самолеты бомбили Дрезден. Герхард избежал их участи только потому, что в это время воспитывался в католическом монастыре в Швейцарии. Небольшой капитал, удачно размещенный отцом там же, в Швейцарии, помог Герхарду закончить образование и начать собственное дело.

Эту историю знали все. И пока не истечет срок давности за нацистские преступления, а он не истечет, очевидно, до кончины последнего нациста, Брюкнер никому не собирался открывать правду. Ибо правда состояла в том, что его родитель самый настоящий махровый наци, гестаповский чин, близкий друг и соратник небезызвестного Мюллера, группенфюрера СС, начальника IV отдела РХСА. Вместе с шефом он избежал Нюрнбергского процесса, драпанув в Южную Америку. После пластической операции и смены имени папа превратился в бразильца Рауля Риверо и вплоть до 1953 года не давал о себе знать. Только деньги, исправно поступающие на банковский счет Герхарда, говорили о том, что Vater жив, не пойман и, очевидно, неплохо себя чувствует. То есть пока Герхард учился в школе, он, как и все остальные, полагал, что отец вместе с матерью погибли при бомбежке — так сказали ему учителя. Но когда Герхарду исполнилось четырнадцать, он однажды нашел в своей Библии запечатанный конверт (как он туда попал, так и осталось загадкой), в котором лежал ключ от камеры хранения на железнодорожном вокзале в городке, где располагался монастырь. А в камере хранения лежал еще один конверт…

Герхард не помнил почерка отца, у него не осталось ни одной бумаги, ни одного письма, написанного им, но он сразу понял, от кого это послание. И вначале перепугался, что оно с того света, а прочитав, чуть было не побежал делиться радостью с однокашниками. Отец дал понять, что он выжил, но вынужден скрываться и не может пока встретиться с Герхардом, однако будет теперь более или менее регулярно писать. Но никому, даже самым близким друзьям, если таковые имеются, категорически нельзя об этом говорить. Из этого же письма Герхард узнал, что мать действительно погибла при бомбежке и похоронена на солдатском кладбище, которое оказалось теперь на территории ГДР.

О том, от кого и почему скрывается его отец, Герхард узнал гораздо позже и вначале ужасно испугался. Что, если о его происхождении станет известно? Однако Vater в его биографии умудрился следов не оставить. Из архивных документов Герхард узнал, что в Дрездене и в самом деле проживала семья Брюкнеров и у них был сын, тезка Герхарда, того же возраста, что и Герхард. Брюкнеры-старшие действительно погибли во время бомбежки, а о дальнейшей судьбе их сына документы умалчивали. Герхард же предпочел даже не задумываться. Он больше не беспокоился.

Будучи очень основательным молодым человеком, он долго просчитывал, в какой области приложить свои способности для получения максимального результата, и в конце концов остановился на спорте. Герхард видел и понимал, что послевоенное деление мира сохранится надолго, новой войны не предвидится, а при этом люди просто не могут не болеть и не страдать. Новой страстью человечества, источником боли, радости, источником острых ощущений становится спорт. Это новая любовь, наркотик для многих, возвышенное влечение, вселенское поветрие. Спорт будоражит и захватывает прежде всего в силу заключенной в нем потенции ускорения и интенсификации мирочувствования, миропонимания, мироощущения. После Пеле и Гарринчи, Брумеля и Бимона, Фишера и Капабланки человечество уже никогда не будет прежним. Они совершили революцию, толкнули мир от цивилизации постиндустриальной к цивилизации информационной не меньше чем профессор математики Массачусетского технологического института Норберт Винер, чьи труды по кибернетике переносят нас в компьютерный век, в виртуальную реальность.

13 февраля (продолжение)

— Может, сделать официальный запрос «Олимпии» или немецкой футбольной федерации? — с какой-то безнадежной интонацией в голосе сказал Рыбак.

— Ни в коем случае! — испугался Турецкий. — Ты что! Если мальчишка тебе голову морочит, то ведь не от большого же ума, им кто-то руководит, возможно, тот же брат его, и если они с немцами уже нашли общий язык, то ты сейчас правды не добьешься. Лучше это мы сами выясним, в Германии он или нет.

— Как же ты это узнаешь? — с сомнением поинтересовался Рыбак.

— Во-первых, узнаем, не вылетал ли Комаров в Германию за последние две недели.

— Блестяще, — саркастически кивнул Рыбак. — А поездом, а морем, а на автобусе, а на машине, в конце концов? Ты думаешь, все это можно проверить?!

— Не твоя забота, — отрезал Турецкий.

— Да, Антон Иванович, — спохватился Денис, — но что же вы ответили лично Комарову? Уже потом, когда, как вы говорите, он «предпочел Англию или Испанию»?

— Я сказал, что он связан контрактом с нами еще на год и пока что я продавать его никуда не намерен — ни в Англию, ни в Испанию. А поскольку мы выполняем свою часть договора — платим ему деньги, обеспечиваем жильем, транспортом и все такое, то и он обязан вести себя соответственно. На этом разговор закончился. Я, признаться, думал, что это просто блажь, ну понятно, гонору у парня прибавилось, он же теперь знаменитость. Но вот тут случился этот матч в Эмиратах…

— Что за матч? — спросил Денис.

— Сборная мира против сборной Арабских Эмиратов. Они провожали своего самого знаменитого игрока, ну и устроили такую игру. И нашего Комарика тоже позвали. Вернулся он оттуда — как подменили. Это было… сейчас… — Рыбак заглянул в перекидной календарь на столе. — Две недели назад. Вот после этого один раз только на базе появился, как я сейчас понимаю — вещи забирал. Вообще-то Рябов игрокам после Кипра дал десять дней отдыха, так что никто никого не контролировал. Это я теперь уже пытаюсь все концы свести. Вот, а неделю назад, значит, получаю я факс от его агента.