Читать книгу "Депутат за семь миллионов - Кирилл Казанцев"

Ларин попросил счет, заплатил за суп и морковный фреш.

Янчевский с девицами уже устраивались на берегу. Служащий пляжа притянул им лежаки, поставил столик и воткнул зонтики. Андрей прошел мимо них и свернул к яхт-клубу.

Холодная водка на майском субтропическом солнце быстро сделалась противно-теплой. Салатные листья скукожились. Раскроенным на тонкие полоски хамоном – вяленой свининой – заинтересовались мухи. В голове у Паши образовался вакуум, он тупо смотрел перед собой на плескавшееся на мелководье немецкое семейство.

– Ни хера они в этой жизни не смыслят, – пафосно проговорил он. – Европейцы хреновы. Нет в них нашего размаха. Трахаются в презервативах и плавают вдоль берега. Нет, чтобы к горизонту! А ну-ка, подъем! Разлеглись тут, шалавы старые!

Янчевский вскочил и принялся пинать ногами топчаны со своими подружками. Девицы неохотно встали на ноги.

– Объявляю заплыв. Гип-гип, ура!

– Может, не стоит? – засомневалась блондинка. – Пьяному лучше на берегу посидеть.

– Это я-то пьяный? – изумился Янчевский. – Да я, пузырь засадивши, интервью перед выборами «BBC» давал. И никто не заметил. Пошли! – и он, покачиваясь из стороны в сторону, двинулся к морю.

– Паша, борсетку сопрут, – напомнила брюнетка. – Я покараулю, пока вы сплаваете.

– Резонно. Остаешься за старшего, – распорядился молодой политик.

Янчевский разбежался и прыгнул в воду, подняв фонтан брызг, а затем бешено заработал руками. Блондинка никак не поспевала за ним, хоть и плыла изо всех сил.

– Паша, да подожди ты!

– Русская баба – она и в горящую избу… и коня на скаку… и под водой… возьмет, – фыркая, огрызнулся Янчевский, минуя линию буйков.

Блондинка, матерясь, выгребала следом. И тут послышался ее отчаянный визг. Паша обернулся. Неподалеку резал воду черный лоснящийся треугольник.

– Акула! – завизжала блондинка и, выскочив из моря чуть ли не по пояс, погребла к берегу.

Паша не стал раздумывать о том, что вообще-то акуле нечего делать в здешних водах. Нет, они, конечно же, присутствуют в Средиземном море, но к берегу никогда не подходят, у них на мелководье жабры песком забиваются. Вид черного треугольного плавника, разрезающего воду, показывал, что акула не оптический обман.

– Нах! – замахал руками Янчевский, пытаясь догнать блондинку.

Но не получилось, плавник отрезал ему путь отступления к берегу. Обезумевший Паша вынужден был грести в открытое море. Круги тем временем сужались. Черная мокрая кожа плавника искрилась на солнце.

На берегу поднялась паника. Люди пробками выскакивали из воды. Никто и не думал бросаться на помощь. Блондинка, визжа, выбежала из воды и понеслась к променаду, брюнетка схватила ее на ходу и повалила на песок.

– Куда, дура? На пляж она не вылезет.

Янчевский уже нахлебался воды, ужас завладел всем его существом, он бестолково барабанил руками. Плавник грозно надвигался на него, а затем ушел под воду. И тут Янчевский почувствовал, как что-то коснулось его ног. Он изо всех сил с криком рванулся вверх. Крик разлетелся над морем и захлебнулся – выскочившее тело, повинуясь законам физики, ушло под воду.

Люди на берегу в тревожном молчании всматривались в море. Голова Паши, заплывшего за буйки, так и не появилась, как исчез и акулий плавник. От пирса, ревя мотором, уже мчалась моторная лодка со спасателями…

Бездыханное, посиневшее тело Янчевского уложили на песок. Вернуть ему жизнь пытался один из туристов – медик, но ничего не получалось. Прибывшей бригаде «Скорой помощи» оставалось лишь констатировать смерть.

Врач оглядел покойника, на теле которого не имелось видимых повреждений, и предположил, что у несчастного просто остановилось сердце.

– Да показалось тебе все, показалось, – пыталась успокоить подругу брюнетка. – Откуда тут акуле взяться?

– Ему тоже показалось? – всхлипнула блондинка. – И им всем показалось?

– Всем, всем показалось, – брюнетка встряхнула подружку. – В прошлом году я в Турции тоже акулий плавник увидела. Прямо в море, и чуть не обделалась. А потом оказалось, что это пакет черный с мусором углом кверху ветром на меня погнало.

– Пакет? – задумалась блондинка. – А куда он тогда сейчас подевался?

– Какая, на хрен, разница. Пока полиция не подошла, – брюнетка покосилась на остановившуюся на променаде полицейскую машину, – надо бабки из борсетки забрать. Паше на том свете они ни к чему…

Ларин стоял на палубе небольшой арендованной парусной яхты и смотрел на берег в бинокль. У борта лежали мокрые акваланг, ласты и квадрат гибкого черного пластика. Сложенный пополам – по диагонали, квадрат отдаленно напоминал акулий плавник. Но, как известно, у страха глаза велики.

Когда тело на берегу запаковали в черный мешок и неторопливо понесли на носилках к машине, Ларин достал мобильник и отправил эсэмэску: «Отдохнул хорошо. Возвращаюсь». Почти незамедлительно пришел и ответ: «Жду. Стол уже накрыт».

Андрей не обольщался насчет «накрытого стола», эта кодовая фраза означала лишь то, что Дугин еще до гибели Янчевского успел продвинуться в том, чтобы ввести Ларина в думские коридоры.

* * *

Единственная конспиративная квартира, которая не вызывала у Ларина отторжения, – это помещение в тихом Колокольниковом переулке. Именно там Дугин и назначил сегодняшнюю встречу. Квартирой это можно было назвать лишь условно. Жители подъезда в старом трехэтажном доме были свято уверены, что на мансарде расположена мастерская художника. А чего сомневаться-то? Ведь еще в советское время мансарда принадлежала Союзу художников. Работавшие в ней творцы менялись один за одним. А художник – человек не публичный, его не обязательно узнавать в лицо.

Ларин сидел на краю дощатого подиума, занимавшего треть мансарды. Для маскировки в углу стоял мольберт, завешенный полотном, за стеклянными дверцами стеллажа виднелись тюбики с краской, палитра, из глиняных кувшинов торчали разнокалиберные кисточки. На стенах висело несколько московских пейзажей без рам.

Дугин стоял у окна и, раздвинув планки жалюзи пальцами, смотрел на город.

– Тебе испанские рестораторы по справедливости должны скинуться. Теперь там никто не купается, сидят по барам, кафе и ресторанам. Выручка выросла в разы, – произнес Павел Игнатьевич. – Но это так, лирика. Диск просмотрел? Информацию по нашей Думе изучил? Впечатлился? – спросил Дугин у Ларина.

– Впечатлился только масштабами и суммами, но не сущностью, – брезгливо поморщился Андрей. – Я и раньше знал, что у нас все продается и покупается.

– Вот-вот. Масштабы, – хмыкнул Дугин, отходя от окна. – А количество, как ты знаешь, всегда имеет особенность переходить в качество. Где крутятся фантастические суммы бабла, там и коррупция фантастическая, и ее последствия недопустимо разрушительные. Если государство превращается в мафию, то все его институты тоже автоматически превращаются в мафию! – Павел Игнатьевич по своему обыкновению взмахнул рукой, рассекая воздух. – А сколько там депутатов с судимостями, да еще по таким статьям, за которые на зоне приличные зэки «опускают»? А сколько в наш так называемый парламент отъетых харь пролезло только ради депутатского иммунитета?