Читать книгу "В постели с врагом - Эмили Роуз"

Он вытащил лист бумаги из аккуратной стопки у него на столе.

— Сын Патрика, Майкл, последнее время несколько отошел от дел, потому что его жена лежала на химиотерапии и он все время проводил у нее в больнице. Второй сын Патрика, Дэниел, уступил место главного редактора «Снепа» своему младшему сыну. Внучка Эллиота, одна из близняшек, обручилась с рок-звездой, а ее бывший жених достался ее же сестре.

Мэтью бросил газету на стол.

— Это — только то, что можно найти в газетах. В «Издательском Холдинге Эллиот» идет какое-то брожение, и я хочу выяснить, что же там происходит. Выясни.

— Но я коммерческий директор, а не папарацци, — возразила Обри.

— Я дал тебе задание, Обри. Ты знаешь Лайама Эллиота. Так используй это.

Используй это.

— Я… я не думаю, что смогу тебе помочь.

— Я не просил, чтобы ты думала. Просто сделай это. — Своим тоном он ясно дал понять, что разговор окончен.

В моей семье и так достаточно проблем. Не хватало мне еще связаться с дочерью врага, — пронеслись в голове Обри слова Лайама.

— Я посмотрю, что можно сделать.

Но она не собиралась обращаться к Лайаму. Она поговорит с их общими рекламодателями. Если в ИХЭ что-то не так, это наверняка кто-нибудь заметил.

Но все равно это грязно.

Ее отец вернулся к своим бумагам, а это означало, что он ее больше не задерживает. Обри пошла в свой кабинет. Бывали дни, когда она просто ненавидела свою работу. Это был именно такой день. Она открыла дверь кабинета и замерла от неожиданности. На ее столе в хрустальной вазе стоял огромный букет цветов.

Розы и азиатские лилии нежнейшего бледно-розового цвета благоухали на весь кабинет. Кто их прислал? Она никогда ни от кого не получала цветов, не считая дежурного букета ко дню рождения от отца. Она подбежала к столу и перевела дух, прежде чем открыть запечатанный конвертик, лежавший в цветах.

«Их цвет напомнил мне твое платье, а аромат — тебя. Еще раз спасибо за картину. Л.».

Лайам. На балу она была в платье из бледно-розового шелка, расшитого стразами. Он это помнил. Она приложила руку к колотящемуся сердцу, потом достала из сумочки визитницу, вытряхнула все ее содержимое на стол и нашла карточку Л а йама, которую он дал ей в баре. Почерк был тот же. Он написал это сам, а не продиктовал по телефону цветочнику. Это было очень важно, хотя она и не знала, почему.

Только не впадай в романтику, Обри.

И что теперь? Поблагодарить его по электронной почте? Она не смела писать отсюда, где все поступающие и исходящие были доступны любому, но могла сделать это с домашнего компьютера. Послать ему вежливую, но холодную открытку? Или лучше позвонить? Опять-таки не отсюда.

Не придя ни к какому решению, Обри сунула обе визитки в сумочку и попыталась прогнать с лица улыбку.

Зачем он себя мучает? Надо сделать так, как она сказала. Выкинуть трусики и попытаться уснуть.

Но Лайам не выкинул их. Он лежал в кровати, перебирая пальцами черный атлас.

Он лег рано в надежде отоспаться, но теперь вертелся с боку на бок, вдыхая ее запах, исходивший от шелка. Потом бросил трусики на ночной столик, включил свет и приготовился провести еще одну ночь, глядя в потолок.

Что такого в Обри Холт, что ее так трудно забыть? Фиалковые глаза? Стройное тело? Ее аромат? Или то, как она сводила его с ума в постели? Если бы он мог понять, в чем ее очарование, ему было бы легче от него отделаться.

И что такого в нем, что его все время тянет к «не тем» женщинам? В колледже это была старшекурсница. Он узнал, что она замужем, только после месяца бурного романа и немедленно порвал отношения с ней. В университете он встречался с женщиной, искавшей в его объятиях утешения после неудачного брака. Она разбила ему сердце, вернувшись к мужу.

Все это научило его с первого взгляда определять, есть ли у женщины мужчина.

У Обри мужчины нет.

Остановись.

Зазвонил телефон, и он был рад, что его оторвали от этих мыслей. Лайам поглядел на часы у кровати. Одиннадцать. Наверное, Кейд. Он поднял трубку.

— Привет.

Тишина.

— Привет, — повторил он.

— Лайам.

У него разом подскочил пульс. Не Кейд.

— Обри?

— Извини, что так поздно. Я тебя не разбудила?

— Нет.

— Спасибо за цветы. Они прелестны. — Ее слова звучали не совсем естественно, как будто она их заранее отрепетировала.

— Я очень рад. Они напомнили мне тебя.

— Ты не должен так говорить.

— Может быть. — Никаких «может быть». Не должен. Но он подумал об Обри сразу, как только увидел этот букет в витрине цветочного магазина во время утренней пробежки. Он и так думал о ней всю неделю. Почему это утро должно было стать исключением? Во время перерыва вместо того, чтобы идти на ланч с Кейдом, он помчался в магазин.

— Ну… пока. Я просто позвонила, чтобы… чтобы поблагодарить тебя.

Лайам не хотел, чтобы она вешала трубку. Он снова взял в руки ее трусики.

— Что ты делаешь?

— То есть?

— Прямо сейчас… что ты делаешь? Он слышал в трубке ее дыхание.

— Собираюсь в кровать.

— Я уже там. — Что?

— Я уже в кровати.

— О! О господи. Ты один? Я не…

— Обри, ты не помешала. Я один. А ты?

— Я? Конечно… То есть да, я одна.

Он улыбнулся.

— Что на тебе надето?

— Лайам… Ты не должен…

Она была шокирована. Он перешел границу. Ему не стоило бы удивляться, если бы она бросила трубку.

— Белая шелковая ночная рубашка.

Он сразу же представил себе ее и едва не застонал.

— Короткая или длинная?

— Длинная. — Долгая пауза. — А на тебе? Его сердце тяжело билось.

— Здесь только я и твои трусики. — Зачем он так сказал?

— Ты носишь мои стринги?

Он резко сел в кровати, с трудом переводя дыхание.

— Конечно, нет. Я их держу. В руке.

Ее тихий смех отозвался дрожью во всем его теле.

— Ты меня напугал.

— Ты подумала, что я трансвестит?

— Да. А ты что, трансвестит?

— Конечно, нет.

— Все равно. Ведь мы все равно не видим друг друга.

— Нет.

— Пока.

Но Лайам не хотел отпускать ее и мучительно искал, что бы еще сказать. Он вспомнил, что она говорила в баре, еще не зная, кто он.