Читать книгу "Вишня в шоколаде - Мэгги Кокс"

Сейчас, видя перед собой худощавое красивое лицо с непроницаемым выражением, она молча размышляла о том, что и в жизни такого мужчины непременно должно произойти чудо.

И снова она подумала, что ему угрожает какая-то смертельная болезнь... Поднеся ложку ко рту, Марианна почувствовала, как у нее сжалось горло, а аппетит пропал.

Очень вкусно, — произнес Эдуардо, попробовав суп. Он пристально взглянул ей в глаза, и Марианна затрепетала:

Спасибо.

Отломив ломоть от еще теплой буханки хлеба, он попробовал кусочек.

А вы действительно умеете готовить. Это тоже очень вкусно.

Говорят, необходимость всему научит. Я росла в не слишком большом достатке, но у моих родителей был какое-то время огород. Однажды мы собрали огромный урожай лука-порея, моркови и турнепса. Надо было что-то делать с этим. Самым легким решением стал овощной суп. С тех пор я начала интересоваться готовкой и экспериментировать. Оказалось, что выпечка хлеба — к тому же своего рода терапия.

Взгляд ее собеседника стал более заинтересованным.

А я думал, что у вас нет родителей.

Все это было давно...

Почувствовав, как у нее защемило сердце, Марианна с трудом проглотила ложку супа и замолчала.

Что случилось с ними? — Эдуардо замер в ожидании ответа.

Когда мне было четырнадцать лет, моя мама уехала в Америку с... одним человеком. Отец...

Да?

В данный момент мой отец, вероятно, лежит пьяный под каким-нибудь лондонским мостом. Тауэр-бридж был его излюбленным местом. По крайней мере, когда я видела его в последний раз...

Как давно это было?

Марианна опустила глаза.

Около трех лет назад. Он безнадежный алкоголик. Поэтому моя мама не смогла оставаться с ним. Ешьте свой суп, а то остынет.

Она поднялась и пошла по просторной кухне к раковине, чтобы налить себе стакан холодной воды.

Мучительные детские воспоминания... Разговор на эту тему только увеличивал ее страдания.

Сознавая последствия расставания с единственной дочерью, мать уговаривала Марианну уехать с ней в Америку. Но даже в столь юном возрасте — а Марианне было четырнадцать лет — девочка понимала, что не сможет бросить жалкую развалину, в которую превратился отец. Ведь в глубине ее сознания еще жили теплые воспоминания о том, как он возился с ней и играл, когда она была совсем маленькой, называя своим ангелом. Правда, воспоминания о последующей жизни становились все более печальными...

Они остались вдвоем в доме, который перестал быть их семейным очагом. Отец безутешно плакал и умолял Марианну простить его за то, что он потерял работу и все время пил...

Марианна?

Простите. Мне надо было попить.

Она вернулась к столу, села и, поймав на себе взгляд Эдуардо, попыталась улыбнуться.

Вам надо что-нибудь съесть, — произнес он резко, но его взгляд был полон такого сочувствия!.. Марианна опустила голову, отводя от Эдуардо глаза. — Детям нужен отец... Сожалею, что ваш отец не смог заботиться о вас, как должен бы был.

А у вас есть родители? Братья или сестры? — спросила она.

Мои родители живут в Бразилии. В местечке неподалеку от моего дома на побережье. Они уже пенсионеры. К сожалению, судьба не подарила мне братьев или сестер. Я у них — единственный сын.

Я очень мечтала о брате или сестре, когда была маленькая, — призналась Марианна, — но может, оно и к лучшему... Боюсь, мои мать и отец не были созданы для исполнения родительских обязанностей.

Воцарилось долгое молчание. Марианна искренне радовалась, что Эдуардо не стал расспрашивать ее дальше о столь несчастливом прошлом. Да и он, как ей показалось, тоже с благодарностью отнесся к тому, что она не проявляла любопытства и к его жизни. Вот только ее впечатление о том, что Эдуардо — человек замкнутый, еще больше усилилось. Она больше не будет засыпать его докучливыми вопросами. В конце концов, Эдуардо дал ей работу и кров, а то, что он не хочет рассказывать о себе... Это его право. Надо с уважением относиться к стремлению человека оставлять некоторую информацию при себе.

И тем не менее тот факт, что хозяин этого дома очень болен, мучил Марианну, давая излишнюю волю необузданному воображению. А может, ей удастся осторожно разузнать об этом у Рикардо, если представится такая возможность?

Я обычно совершаю прогулку после завтрака. — Потянувшись за своей тростью, Эдуардо встал из-за стола. — Не хотите присоединиться?

Промокнув губы льняной салфеткой, Марианна с тоской взглянула в окно на заснеженный пейзаж. Такие солнечные дни были излюбленными у лыжников. Над ними — безоблачное синее небо, все вокруг покрыто сверкающим снегом. О такой волшебной прогулке она могла только мечтать! Но Марианна покачала головой — она работала у этого человека, а не гостила.

— Я бы с удовольствием погуляла, но уже наметила уборку в некоторых комнатах... Их так много, что, наверное, у меня уйдет целое утро на то, чтобы обойти их все.

Борьба с пылью может и подождать. Это не так важно, — немного раздраженно произнес Эдуардо, направляясь к двери. — Жду вас у черного входа через пятнадцать минут. У вас найдется подходящая обувь? Если нет, в прихожей полно сапог. Я уверен, вы подберете пару своего размера.

Спасибо... но у меня есть свои сапоги, которые я захватила с собой.

Вот и отлично! — Эдуардо окинул ее цепким взглядом. — Пятнадцать минут! — бросил он через плечо и отвернулся.

Последнее, что успела увидеть Марианна, — широкая спина в синем свитере крупной вязки.

К сожалению, вскоре снова повалил снег. Интересно, сколько еще дней небо будет продолжать плакать пушистыми слезами?

Эдуардо радовался наступающей непроницаемой тишине, которую приносил с собой снег и в которой он искал убежища от всего остального мира. А в следующее мгновение уже испытывал непреодолимую тоску по теплу, звукам, запахам и ощущению жизни — всему тому, что было присуще месту, где он родился.

Тяжело вздохнув, он искоса взглянул на идущую рядом спутницу и увидел, что ее яркая шерстяная шапочка была усыпана быстро тающими кристалликами льда. На бледной атласной коже ее скул рдели розовые пятна, легкое облачко пара вылетало при дыхании.

Если вы замерзли, пойдемте в дом, — предложил он, но весьма неохотно.

Я вполне счастлива, — ответила Марианна. Ее удивительные глаза сияли. — Когда замерзаешь, всегда можно согреться. А что там?

Они перешли через перекинутый над оврагом резной мостик, облупившуюся зеленую краску которого недавно обновил Рикардо, и остановились перед развилкой дороги. Одна тропинка вела к широкой лужайке, примыкающей к дому, другая, петляя, уходила в чащу окружающего поместье леса.

На лесную тропинку Марианна и показала своей рукой в варежке.