Читать книгу "Забава королей - Чингиз Абдуллаев"

– Браво, – сказала Джина, – этот анализ за те минуты, которые вы видели Пастроне, по меньшей мере удивляет. Я просто поражена. Вы очень наблюдательный человек.

– Это моя профессия, – пояснил Дронго, – зато ничего большего я делать не умею.

– Вам и не нужно, – убежденно произнесла Джина. – Человек, умеющий так просчитывать характеры людей, может быть одинаково успешен и в бизнесе, и в любом другом деле. Вы никогда не думали уйти в бизнес?

– Боюсь, что я был бы плохим дельцом, – признался Дронго. – Ведь бизнесмен должен уметь рисковать, а я бы не стал доверять человеку, которому изначально не готов поверить. Очевидно, что бизнесмену важны совсем другие качества. Интуиция, везение, умение рисковать, умение торговаться, добиваться своего… Очевидно, что моя интуиция направлена несколько в иное русло. Я уже не говорю о возможности торговаться. Даже на восточных базарах, где просто неприлично не делать этого, мне становится скучно и неудобно. И поэтому я, как правило, соглашаюсь с ценами продавца. И самое главное – я не считаю деньги мерилом успеха в жизни, мерилом счастья. Бизнесменом может стать только тот человек, который искренне убежден в том, что именно деньги являются главным стимулом его работы, и готов рискнуть ради них всем, что у него есть. А я не готов ради денег рисковать своей свободой или своими взглядами, устоявшимся образом жизни. Мне много раз предлагали достаточно крупные гонорары, чтобы я согласился на работу, которая претит моему характеру, моим убеждениям. И тогда я отказывался. Кажется, в Библии сказано: «Что стоит человек, если он завоюет весь мир, но потеряет при этом свою душу?» Вот поэтому я и не хочу терять свою душу.

Джина молчала. Она подняла руку, подзывая официанта и попросив его принести ей еще один коктейль. Дронго попросил еще чашку зеленого чая.

– Боитесь, что немного выпьете и потеряете контроль над собой? – ехидно спросила она.

– Нет. Просто мне нравится чай, – ответил он. – А вы встречались раньше с этим швейцарским банкиром?

– Встречалась, – нахмурилась Джина, – очень неприятный тип. Не люблю я таких. Наверное, мне больше нравятся наши мужчины – раскованные, общительные и веселые. А этот спокойный тип, кажется, никогда в жизни не повышал голоса. Очень педантичный, скрупулезный, всегда говорит негромким голосом. Носит очки – кажется, у него плохое зрение. И смотрит на весь мир через эти очки очень недоброжелательно. Видите, я тоже немного могу работать психоаналитиком. Хотя до вас мне, конечно, далеко.

Официант принес заказанные коктейль и чай. Джина взяла свой бокал и неожиданно сказала:

– Я рада, что вы решили с нами поехать. Будет не так скучно. Мужчины обычно охотятся и ни о чем, кроме охоты, не могут говорить.

– Там будут еще две женщины, – напомнил Дронго, – кажется, двое гостей прибывают со своими дамами.

– Я их уже один раз видела в Швейцарии, – пояснила Джина. – Этих дамочек волнуют только магазины и счета, которые оплачивают их мужчины. Все остальное им не слишком интересно. Одна из них однажды спросила меня: «Кто такой Вильгельм Телль, о котором все говорят? Он был известным писателем или художником?» Только не смейтесь. Вот такие у нас бывают дамы. Хотя нужно отдать им должное: они словно сошли с подиумов лучших домов моды. Рядом с ними я чувствовала себя просто неповоротливой и толстой уродиной с неприметной внешностью.

– Не нужно напрашиваться на комплимент. Вы прекрасно выглядите.

– Завтра вы будете говорить иначе, – пообещала она, – когда увидите этих красавиц, которые ждут нас в Сан-Сити. Особенно меня поражают их ноги. Вы не знаете, почему у славянок бывают такие невероятные ноги?

– В смысле – красивые?

– Безупречные, – вздохнула Джина. – Просто смотри и любуйся.

Дронго улыбнулся.

– Чему вы улыбаетесь? – не поняла она.

– У моего отца был многолетний друг, – пояснил эксперт, – довольно известный адвокат в Баку, Николай Арташесович Ереванцев. Он всегда говорил отцу, что он «ножист», так как считает, что самое главное в женщине – это ее безупречные ноги. И он влюблялся именно в эти ноги.

– Интересно, что отвечал ваш отец?

– Смеялся и говорил, что это неправильно. Хотя еще бельгийский писатель Луи Поль Боон однажды заметил, что девяносто девять процентов мужчин на вопрос «что вам более всего нравится в женщине?» сразу ответят, что душа – и тут же посмотрят на ее ноги.

– Значит, ваш отец не был «ножистом»?

– Нет. Он был, как бы это лучше сказать по-итальянски… Он был «мордистом», то есть его привлекала прежде всего красота женского лица. Есть разные вкусы. Кому-то нравятся тяжелые фигуры с мощной филейной частью, кому-то – подтянутые тонкие фигуры, как у подростков, кому-то – длинные красивые волосы. У каждого свой небольшой бзик.

– А что нравится вам? – с вызовом спросила Джина.

– Глаза, – ответил Дронго, – глаза, наполненные смыслом. Пустые глаза при самом идеальном теле делают женщину похожей на надувную куклу, которую продают для робких, застенчивых мужчин или подростков. Собственно, куклу можно сделать по любому размеру и стандарту, с любой внешностью. А вот умные глаза подделать невозможно. Даже не умные, это не совсем правильное слово. В конце концов, даже разговаривая с Марией Кюри или Маргарет Тэтчер, вы будете остро чувствовать собственную ущербность. Я говорю о другом. Интеллект, понимание, сострадание, чувство юмора, наблюдательность, скрытая эмоциональность – все это отражается в глазах. И подделать это практически невозможно. Даже если вы слепой, этот интеллект вы все равно почувствуете.

– Вы странный человек, – в который раз произнесла Джина, – но с вами интересно… – Она посмотрела на часы: – Уже второй час ночи.

– Идемте спать, – предложил Дронго. – Я провожу вас до вашего номера.

Она согласно кивнула. Они поднялись к ней на этаж. Джина открыла дверь своего сьюта и обернулась к Дронго.

– Спокойной ночи, – протянула она ему свою узкую ладонь.

– Спокойной ночи, – он поцеловал ей руку. – Не забудьте закрыть дверь изнутри и никому ночью не открывайте. Предупреждения висят во всех номерах.

– Я не пугливая, – улыбнулась она, – и не думаю, что ночью кто-то захочет полезть именно в мой номер. Но все равно спасибо за вашу заботу.

Она вошла в номер, закрывая за собой дверь. Он повернулся и пошел по коридору. Его сьют был рядом с номером, который занимал приехавший банкир. Дронго увидел, как дверь открылась и из номера вышел мужчина среднего роста, одетый в куртку и кепку. Он взглянул на эксперта и, отводя глаза, быстро пошел по коридору. В этот момент раздался телефонный звонок, и незнакомец достал аппарат.

– Я уже еду, – сообщил он, – буду минут через двадцать или двадцать пять.

Он обернулся, посмотрел на подходившего к своему номеру Дронго, который как раз собирался открыть дверь, и поспешил к кабине лифта. Эксперт вошел в номер и заперся. Очевидно, это был тот самый банкир, о котором они говорили. Он был в очках и говорил очень негромко. Интересно, куда он может направляться в такое позднее время? Или Фостер не предупредил его, что в этом городе нельзя ночью ходить по улицам, особенно после двух часов ночи? Нужно быть осторожнее…