Читать книгу "Небесный скиталец - Кеннет Оппель"

— Успокойся, Мэтт, — мягко сказал он, — ты не делал ничего худого. Твоя служба на этом корабле всегда была образцовой. Это не мой выбор. Меня вынудили взять младшим матросом сына Отто Лунарди.

Я, конечно, знал это имя. Отто Лунарди, магнат, владелец «Авроры» и еще более сорока воздушных кораблей огромного флота.

— Я возражал, — говорил капитан, — но Лунарди оставил это без внимания. Похоже, он решил, что сынок не годен управлять его империей, вот и сослал его на мой корабль. От меня это не зависело. Надеюсь, ты понимаешь.

— Конечно, сэр.

— Ничто не доставило бы мне большей радости, чем увидеть тебя уже теперь с нашивками матроса.

Я подумал о тисненой золотой эмблеме с изображением штурвала, что носят на воротниках матросы; я так долго мечтал о ней. Я кивнул капитану:

— Благодарю, сэр. За все, что вы для меня сделали.

— Я не сделал ничего, чего ты не заслужил бы, — нетерпеливо ответил он. — С тех пор как я начинал, все изменилось. Сорок лет назад, если у тебя не было денег — а у моей семьи их не было, — ты тоже начинал юнгой. Я начинал именно так, точно как ты теперь. Но потом ты мог продвинуться благодаря усердному труду, честности и способностям. А теперь есть Воздушная Академия — и, чтобы поступить в нее, нужны не только способности, но и деньги или связи, а лучше всего — и то и другое. И они считают, что могут подготовить людей в своих замшелых классах. Конечно, они смогут чему-то научить их. Но не силе характера. Не умению тяжко трудиться и не отваге, которая нужна, чтобы водить корабли над континентами и океанами. Лунарди и другим владельцам нравятся выпускники Академии. У тех есть бумаги на фирменных бланках и сертификаты со всякими замысловатыми печатями, и владельцам кажется, что это удачное вложение денег и что теперь можно спать спокойно! Разумеется, у юного Лунарди тоже есть сертификат Академии. Но сомневаюсь, чтобы он хоть часок провел на воздушном корабле в шторм. А это, будь уверен, Мэтт, хорошее средство от самонадеянности. Я полагаю, что сынок Лунарди сбежит, едва мы доберемся до гавани Сиднея.

— Он на борту, сэр?

— Да, стажером. — Он мгновение глядел мне в глаза, потом вздохнул. — Ты знаешь, я всегда буду рад устроить тебе перевод на другое судно, где понадобится матрос. Мне жаль будет терять тебя, но твои рекомендации окажутся наилучшими. На любом корабле рады будут заполучить тебя.

— Благодарю, сэр, но я вполне счастлив здесь.

И так оно и было. «Аврора» была для меня настоящим домом, а не крохотная комнатушка в Лайонсгейт-Сити. За последние три года я считаные дни провел на земле. Теперь вся жизнь моя была в небе. Я не хотел расставаться с Базом, или с капитаном Уолкеном, или со своей койкой у иллюминатора, из которого можно было видеть больше, чем из любого окна на земле. Сердце мое билось в такт двигателям «Авроры». Я знаю, есть и другие славные корабли, и некоторые, возможно, даже грандиознее «Авроры». Но лишь она способна питать мои мечты.

— Я понимаю. — Капитан обошел стол и положил руку мне на плечо. — Это корабль твоего отца.

— Да, сэр.

— Не падай духом, мальчик. Твое мужество и сноровка не останутся без награды. Я ни на миг не пожалел, что взял тебя юнгой. И я не нарушу своего слова дважды.

— Спасибо, капитан. — Мне не хотелось выглядеть ребенком и выдать свое разочарование, и я встал и быстро вышел.

И там, в коридоре, глаза мои защипало от стыда. Самонадеянный молодой болван, вознамерившийся стать младшим матросом. И это без учебы в Академии и без денег, которые помогли бы тебе выдвинуться. Конечно, меня и будут отталкивать типы вроде отпрыска Отто Лунарди. На капитана я не сердился. Он человек честный и всегда делал для меня все, что мог. Но всем нутром я ощущал жестокую, жгучую ненависть к сынку Лунарди.

Потому что он вор. Он взял то, что по праву принадлежало мне. Если бы я украл у него форму и фуражку, меня бы поволокли в суд и кинули в тюрьму. Но он-то проделал со мной именно это, и даже еще хуже. Он украл мою жизнь. Это место было моим. И я ничего не могу сделать, чтобы вернуть его. Кто знает, когда теперь передо мной снова откроется вакансия. Может быть, через много лет. А может, и никогда. Если капитан выйдет в отставку или перейдет на другой корабль, я лишусь покровителя, думающего о моем продвижении. А без этого шансы когда-нибудь подняться выше юнги ничтожны.

В этой работе нет ничего постыдного, я не настолько обуян гордыней, чтобы считать, что я выше нее. Но это не то, чего я хотел. А хотел я, мечтал изо всех своих сил в один прекрасный день повести «Аврору». Чтобы она стала частичкой ветров над степями Монголии, парила над Антарктикой, выдерживала шторм над Терра Нова. Чтобы поднять ее в небо и остаться там навсегда.

Всем заинтересовавшимся экскурсией по кораблю было предложено собраться у великолепного фортепьяно в холле правого борта в половине одиннадцатого. Когда я подошел туда, там был один-единственный человек. Кейт де Ври.

— Состоится ли экскурсия? — спросила она. — Потому что я, похоже, единственный экскурсант?

Я окинул взглядом пассажиров, полулежащих в шезлонгах. Кто читал газеты и журналы, кто дремал на солнышке, наевшись так, что лень было пошевельнуться. Может, конечно, они так часто путешествуют, что уже бывали на подобной экскурсии и раньше. Но, скорее, похоже, что подавляющее большинство из них не интересует удивительный корабль, несущий их ленивые тела над целым миром.

— Да, — сказал я, — конечно, я проведу экскурсию. А мисс Симпкинс…

— Она отключилась, — отозвалась Кейт с легкой улыбкой. — Сразу после завтрака она заявила, что у нее страшно болит голова и ей надо полежать.

— Прекрасно. — Я ничуть не был огорчен отсутствием ее костлявой компаньонки.

Мы подождали еще пару минут, но никто не появился, и мы тронулись в путь вдвоем. Не могу сказать, что у меня в это утро было легко на сердце после разговора с капитаном. Обычно нет большего удовольствия, чем показывать корабль, но теперь у меня появилось ощущение, будто мой желудок набит камнями. Как всегда, я начал с А-палубы. «Аврора» двигалась вслед за солнцем, оставляя позади побережье Северной Америки и держа курс на Тихий океан. Через пару часов земля вообще скроется из виду.

Солнечный свет лился в окна холла, и мы шли через кабинетный зал с плетеной мебелью и увитыми плющом трельяжами, с маленькими столиками с промокательной бумагой, чернильницами и фирменными канцелярскими принадлежностями. За ним находилась гостиная первого класса, где люди могли собраться за столиками и заказать напитки и кофе до или после еды. Столовую накрывали к обеду, стюарды звенели серебром и хрусталем приборов. Вся посуда была украшена эмблемой воздушных линий Лунарди. Баз подмигнул мне, когда я шел мимо.

Я проводил эту экскурсию сотню раз, и сегодня слова лились автоматически: понемножку истории, технических подробностей и сведений по воздухоплаванию. Кейт де Ври, должен признать, оказалась благодарной слушательницей. По ее глазам и наклону головы видно было, что она ловит каждое слово.