Читать книгу "Зюзюка, или Как важно быть рыжей - Екатерина Вильмонт"

– Тогда бы это значило, что вы все-таки обиделись.

– Я вообще-то не обидчива.

– Здорово, а то я подумал… Вы ж вот обиделись на тоготипа…

– На какого типа? – искренне не поняла я.

– Который сломал кровать…

. – Да что вы, я ему безмерно благодарна!

– За что?

– Это было последней каплей, и я начала новую жизнь!

– Назло ему? – усмехнулся он. – А где у васможно руки помыть?

Я показала на дверь ванной. Странный тип…

– Ох, я такой голодный, с утра ничего не ел.

Он мне жутко нравился, но я понимала – сегодня ни-ни!Второпях я не люблю. Если полезет, получит отлуп. Я чувствовала, что тоже емунравлюсь, но уже через несколько минут поняла, что и он не хочет впопыхах, исовершенно успокоилась.

– А ты вкусно готовишь, мне нравится, моя бабушка тожетакой грибной суп варила, с геркулесом…

В голосе этого громилы прозвучала нежность.

– Вы любили бабушку?

– Да, я практически вырос у бабушки с дедом. Дед былвоенный инженер, а бабушка окончила Питерскую консерваторию по классу флейты.Играла в оркестре Большого театра.

Она была маленькая, хрупкая, а я уже в четырнадцать вымахалдо метра-восьмидесяти пяти, она мне едва до подмышки доставала и все смеялась:«Герка, ты нарочно так вырос, чтобы я не могла тебя поцеловать…» Бабка быладворянских кровей, правда, с детства привыкла это скрывать…

Вот тебе и простолюдин, ошибочка вышла, драгоценная Зюзюка.

– А дед тоже был высокий, сильный, только, в отличие отбабки, молчун. Она все смеялась: «Вася привык хранить военные тайны, и из всегоделает тайну, даже из неправильно вросшего ногтя на ноге…» Ох, извините, не кстолу будь сказано… А это что такое? Так вкусно пахнет…

– Баранина с овощами.

– Люблю баранину…

Он много рассказывал о себе, почти ни о чем меня неспрашивая. Рассказывал даже такое, что не принято рассказывать мало знакомымдамам. А я слушала с удовольствием, мне было интересно, это во-первых, аво-вторых, мужчины любят, когда их слушают не перебивая. И чем больше онговорил, тем яснее я понимала, что он обязательно еще придет.

Время стремительно приближалось к часу его ухода.

– Даш, ты прости, что я все о себе и о себе, тебепочему-то хочется рассказывать… Я сегодня выболтал что-то такое, чего неговорил никогда и никому, сам не знаю, что на меня нашло… И ведь что самоесмешное, стрезва… Знаешь, мне так хочется посидеть с тобой, никуда не спешить,выпить… А давай поедем ко мне на дачу, я там редко бываю, там живет один мойтоварищ, от жены ушел, то-сё, а мне лучше, чтобы кто-то там жил… А?

– Можно, но у тебя бывает свободное время?

– Бывает, конечно, но… Ты извини, мне уже пора, я знаю,неприлично уходить сразу после еды, но…

– Ладно, дворянин, будь проще! Ты много о себерассказал, вот только я не поняла, почему ты занялся таким, прямо скажем,недворянским делом, как охранное агентство?

Он рассмеялся.

– Я тебе все расскажу, что ты захочешь узнать, кромесвоих женщин, об этом извини…

– Зачем мне твои женщины? – удивилась я.

– По-разному бывает… Ну ладно, спасибо тебе, знаешь, якогда увидел тебя в машине, рыжую, бледную, я сразу понял – неспроста… Ну все,ужин был – супер!

Он как-то замялся на пороге.

– Можно я буду звонить?

– Конечно.

– Хочу заранее извиниться, могу иногда пропасть нанесколько дней, со мной бывает, работа такая… Но ты тоже звони, если я не могуразговаривать, я отключаю телефон. Для работы у меня другой…

– Поняла.

– Пока… Как неохота уходить…

– Иди уже, опоздаешь!

Он ушел. До пробуждения Зюзюки было чуть меньше двух часов.Меня так и подмывало разоблачить старую ворчунью! Смерд, простолюдин! Ничегоона не понимает и вообще врушка! И он мне вполне подходит, нравится, волнует идаже вызывает некоторую жалость, несмотря на рост, силу и околобандитскуюпрофессию. Он – мачо, в нем есть загадка, а еще накаченные мускулы, широченныеплечи… А Егор? Егор мне тоже нравится, но… И вдруг я подумала: Дарья, да тырехнулась! Ты живешь в двадцать первом веке, тебе сорок лет, позади труднаяжизнь, два мужа, были еще романы, и чем ты занимаешься, идиотка? Тебе надо не омужиках думать, а работу искать! На мужиков нынче надежды нет, самой надо себестарость обеспечивать… А ты руководствуешься представлениями Зюзюки! Дворянин –не дворянин! Секс, конечно, важная составляющая, но сама жизнь куда важнее, а втвоем возрасте искать такого мужа, чтобы тебя содержал, по меньшей мере глупо.Денег у тебя хватит ну на год, если прижаться, на два, а дальше что? А ведь ещеи машину надо купить! И к чертям Зюзюку, она безнадежно отстала от жизни… Носегодня я еще поговорю с ней, надо ж утереть ее кожаный нос, а потом займусьвплотную поисками работы. И обязательно надо созвать на новоселье старыхзнакомых. Новая жизнь не означает забвения старой.

Наконец пробило двенадцать. Я вытащила Зюзюку из сумки.

– Знаю, знаю, ошиблась я, бывает… Только все равно негодится он тебе, этот Герман.

– Почему?

– Он от тебя сына скрывает.

– Какого сына?

– Сын у него есть, прижил когда-то, а мать спилась, онребеночка-то отобрал, теперь воспитывает, тетка ему помогает.

– Какая тетка?

Его родная тетка. И он твердо решил не жениться. Так что неженится он на тебе, не рассчитывай.

– Да я и не думала о замужестве.

– Ив отцы нашей девочке он не сгодится.

– Какой девочке?

– Ну ты ж девочку родить должна, пока еще не поздно.

– А почему он в отцы-то не годится?

– Генетика плохая!

– Что? – мне показалось, что я ослышалась.

– Генетика, говорю, плохая, наследственность, непонимаешь, что ли?

– Да ты-то откуда про генетику знаешь?

– Глупый вопрос, откуда я вообще все знаю? Так вот,матушка его от туберкулеза померла, и у мальчишечки тоже легкие слабые, вот онего у тетки за городом и держит. Где воздух свежий.

– Значит, про товарища на даче он наврал?

– Да нет, это правда, только ребеночек у тетки живет,тетка у него помешанная на здоровом образе жизни, живет в деревне, козу держит,козьим молочком мальца поит…

– А почему ж он мне этого не сказал?

– А, видать, не хочет, чтобы ты… Словом, в мачехи парнюне годишься.