Читать книгу "В огне - Александр Афанасьев"

– Найди…

– Так его уж…

– Найди гвардейцев. Кто стрелял. У ворот. Они здесь?

– Так здесь, в посольстве. На внешнем периметре флот, наши только внутреннее кольцо держат…

– Найди.

– Сию секунду, ваше высокопревосходительство. Лежите, не вставайте, вам нельзя.

Интересно – сильно или нет? Похоже, что сильно, хоть на мне и заживает, как на собаке, а пару недель поваляюсь. Или больше. Черт, как не вовремя!

За стеклами опять грохнуло – зарядом взрывчатки свалили очередное дерево. Это-то зачем, господи, есть же площадка! Потом эти деревья десятилетиями растить, зачем так валить-то…

Кто-то вошел в кабинет, я повернул голову – хоть это я мог сделать, ожидая увидеть Варфоломея Петровича. Но вместо него в кабинет вошел смутно знакомый офицер в черной морской форме, с оружием и бронежилетом. На груди – Георгий третьей степени, памятная медаль «За Бейрут». Знаки различия – майор от адмиралтейства, морская пехота. Понятно – эвакуационная группа, с авианосца.

– Господин контр-адмирал! – Понятно, для морпехов я именно контр-адмирал флота, то есть изначально свой, а не гражданский.

– Вольно…

– Майор от адмиралтейства Пескарев, одиннадцатая экспедиционная группа. Мы должны эвакуировать вас, поступил приказ.

– Отставить… пока. Гражданских эвакуируете, потом и я… с вами.

– Господин контр-адмирал, это приказ командующего флотом. Тем более – вы ранены.

– Отставить. Несколько часов еще поживу. Подойдите ближе…

Майор подошел.

– Помогите… Немного… вот так.

Я показал, что хочу не лежать как бревно, а сидеть.

– Вам док разрешил, господин контр-адмирал?

– Если лежа не помер, то и сидя выживу. Исполняйте.

Вместе нам удалось придать мне более приемлемое положение – теперь я не лежал, а почти сидел, опираясь на подложенные под спину подушки. Больно не было – видимо, обдолбали болеутоляющим, больно будет потом. Потому и голова как чумная…

– Докладывайте. Что происходит?

– Господин контр-адмирал, приказано эвакуировать весь гражданский персонал, всех русских. Десантники заняли аэропорт Мехрабад, основная зона эвакуации сейчас там, там приказано держаться. А мы отсюда вывозим тех, кто блокирован в зоне дипломатического квартала. Из города уже не прорваться.

– Что в городе? Вы держите периметр?

– Держим… пока. Армия – кто разбежался, большая часть на стороне этих… психов. Все как чумные. Только что докладывали – один обвязался взрывчаткой и на пост бросился… трое нижних чинов… безумие какое-то, господин контр-адмирал…

– Армия взбунтовалась?

– В основном разбежалась… потом уже эти разбежавшиеся в банды влились. У меня мало информации, господин контр-адмирал, мы не проводим разведку, у нас задача – вывезти всех отсюда, к чертовой матери… потом разбираться будем.

– Что значит – нет разведки? Вы опрашиваете беженцев?

– Так точно, господин контр-адмирал, опрашиваем.

– И что?

Разговор наш прервался, в кабинет сунулся Варфоломей Петрович, с гвардейцем, я заметил, как майор инстинктивно положил руку на рукоять пистолета. Нервы у всех на взводе.

– Заходите! За столом пока подождите…

Что-то неладное делается. Сам не могу понять что, но что-то очень неладное. Конечно, сама по себе экстренная эвакуация посольства силами морской пехоты – неладное дело, но все равно есть что-то еще.

Мысли путаются… Из-за ранения, что ли?

– Что говорят беженцы?

– Что все взбесились… вроде как. Жандармы друг в друга стреляли. Говорят, что тюрьму… не знаю, как называется… строгого режима на окраине города то ли штурмом взяли, то ли заключенные взбунтовались… в общем выпустили всех, там несколько тысяч человек сидело, в основном политические, из заговорщиков. Арсенал разграбили, на руках оружия полно. Стреляют постоянно.

– Что с армией? Где советники, что с аппаратом военного советника?

– Не могу знать, господин контр-адмирал.

Об этом узнали потом. Главный военный советник погиб, исполняющий обязанности дежурный офицер не нашел ничего более умного как вызвать в Тегеран весь советнический аппарат для получения указаний, как действовать в новой обстановке! То есть он своим волевым решением оголил воинские части, оставил их без советнического пригляда и помощи! Это в ситуации, когда местный комсостав, кто тайно власть ненавидит, кто доносы друг на друга строчит! Удивительное по глупости решение! Потом, когда все собрались в Тегеране, стало понятно, что ситуация уже идет вразнос. Несколько советников попытались выехать в расположенные у Тегерана части, прежде всего гвардейские части, – и пропали с концами. Потом выяснилось, что их растерзала разъяренная солдатня – агитаторы Махди уже там побывали. Дежурный в критической ситуации полностью потерял контроль над обстановкой, не смог поставить боевые задачи подчиненным ему частям, а у него были под рукой три усиленные дивизии! Эти дивизии так и не смогли выдвинуться к Тегерану для наведения порядка – хорошо, что хоть сумели занять оборону, а один из командиров дивизий по собственной инициативе выдвинул усиленную полковую группу и без потерь занял базу «Тегеран-Мехрабад», тем самым обеспечив нам плацдарм чрезвычайной важности и прекрасную эвакуационную площадку. Когда же из Санкт-Петербурга в ответ на панический запрос пришел приказ вскрыть конверт №… (он лежал в сейфе, и никто не запрещал вскрыть его и без запроса в Санкт-Петербург) и действовать в соответствии с планом развертывания при чрезвычайной ситуации, время было уже потеряно. Это тоже особенность Востока – здесь всегда присоединяются к сильному, кем бы он ни был. Если бы дежурный немедленно вскрыл пакет, приказал бы одной из дивизий сделать то, что она сделала – обеспечивая безопасность расположения, выдвинуться и захватить базу «Тегеран-Мехрабад» для обеспечения переброски в страну дополнительных сил, остальным двум – оставив в расположении по полку, оставшимися силами на бронетехнике броском выдвинуться к Тегерану, занять и обезопасить ключевые точки города… все могло бы сложиться по-другому. Увидев силу и решительность русских, многие офицеры присоединились бы к ним, присоединились бы части, прибывшие в город на парад. Но дежурный не нашел ничего лучше как отдать инициативу противнику, запросить Санкт-Петербург и потерять на это время, а потом вместе со своим аппаратом уносить ноги в Мехрабад, поближе к площадке для эвакуации. Воистину, ни один предатель не сотворит такое, что может сотворить трус и дурак.

Тем временем взбунтовались собранные для парада части, а это была немалая сила. После убийства шахиншаха на глазах у всех, после гибели командного состава армии и жандармерии не нашлось никого толкового, кто бы смог принять командование и при этом был бы авторитетом для нижних чинов. Их никто никуда не отвел – они так и сгрудились на площади, где должен был проходить парад. Потом появились агитаторы Махди, пошли слухи, что русские убили шахиншаха Мохаммеда, потом похитили принца Хусейна и тоже его убили, расстреляли в посольстве (о гибели Хусейна уже знали!!!). Взволновались нижние чины, тут же пошли разговоры про Коран, про грехи, про второе пришествие Махди, про его карающий меч. Потом очень своевременно появилась пленка, записанная очень хитро. Махдистов становилось все больше и больше, люди концентрировались у площади, кое-кто призывал перебить всех солдат, потому что народ немало натерпелся от армии, но махдисты громогласно выступили на защиту солдат, сказав, что они не виноваты в преступлениях режима и убийство солдат будет противно Аллаху. К утру на площади все нижние чины перешли на сторону мятежа, часть офицеров была перебита ночью, оставшиеся также перешли на сторону мятежа. Ни в одной боевой машине не было боеприпасов, но тут кто-то очень умный и прозорливый организовал их подвоз из разграбленного ночью городского арсенала. В итоге – к двенадцати часам дня в городе у махдистов была отлично вооруженная, усиленная артиллерией и танками дивизия.