Читать книгу "Комната в башне - Джулия Веллсли"

Я старалась вести себя непринужденно, танцуя то с Игэном, то с его многочисленными друзьями. В конце концов все эти люди вольны думать и говорить обо мне, что им заблагорассудится. Их мнение не значило для меня ровным счетом ничего. Главное на данном этапе — занятия с Тарквином. Если станет совсем уж невмоготу, вернусь в Лондон, и никто обо мне здесь и не вспомнит. Зачем принимать близко к сердцу какие-то досужие разговоры?

Но настроение все равно было непоправимо испорчено. И когда Родрик намекнул, что пора ехать домой, я вздохнула с облегчением.

Мы ехали в машине с открытым верхом. Я с наслаждением вдыхала холодный ночной воздух. От луны остался на небе тоненький светящийся серп. Волшебная ночь.

— Вам понравилось?

— Все было замечательно, — рассеянно ответила я, наглядно представляя при этом, с каким наслаждением вонзила бы острый каблук своей вечерней туфельки в самодовольно ухмыляющуюся физиономию Эшфорта.

— Эта напомаженная макака весь вечер болтала о вас, — словно угадав мои мысли, сказал Игэн. — Какая наглость!

— Он разносит гнусные сплетни обо всех, кого знает. Для него это что-то вроде профессии. Не обращайте внимания.

Узкая улочка протянулась в гору: этим путем мы ехали с Мэйкинсом от станции, но дальше местность показалась мне незнакомой.

— Вы хотите сократить путь?

— Наоборот, я решил, что сейчас самое время подъехать к старому маяку и полюбоваться видом с набережной.

— Ночью, в темноте?

— Да, именно в темноте. Лунная дорожка на канале — неземная красота! — Игэн немного смутился.

Мы остановились на круглой, мощенной булыжником площадке.

— Смотрите вон туда! — воскликнул Игэн.

Я повернула голову, но не увидела ничего, кроме превратившейся в тонкую ниточку луны и россыпи крупных звезд на совершенно черном небосводе. Становилось совсем холодно, я передернула плечами.

— Замерзли? — участливо осведомился мой спутник. Я не отстранилась, когда он обнял меня одной рукой за плечи, потому что была уверена: никаких вольностей он себе не позволит.

Мы еще немного поболтали о прошедшей вечеринке, потом Игэн опять задал вопрос о Веннерах.

— Мое мнение о них не изменилось, — ответила я. — К тому же Тарквин делает заметные успехи, стало быть, мои старания не пропадут даром.

— Странная семейка.

— Что вы имеете в виду?

— Ну, люди говорят всякое. И уже очень давно. Знаете, как бывает, когда семья на протяжении нескольких поколений живет в уединенном поместье… Возникают самые невероятные легенды, которые тоже передаются по наследству. А Веннеры…

Он достал из кармана пиджака сигареты, протянул одну мне, поднес зажигалку, потом закурил сам, опять положив руку мне на плечи.

— Вы, наверное, не знали, что дом, где сейчас живут Веннеры, не такой уж и старый, построен в начале века. Раньше на его месте был другой.

— И что же с ним случилось?

— Сгорел дотла. Говорят, в 1830 году… — Игэн замолчал.

— Интересно.

— Тогдашний хозяин, предок Веннеров, был человеком жестоким и коварным. Улыбался он редко — только когда умирал кто-нибудь из его недругов, а уж в таковых числилось чуть ли не пол-округи. И вот то ли соседи, то ли собственные слуги так возненавидели его, что однажды ночью подожгли дом. Веннер был один, его жена и дети куда-то уехали — кажется, погостить к родственникам. Он не смог выбраться и сгорел заживо. Так по крайней мере гласит официальная версия.

— Значит, есть еще и неофициальная?

— Мне ее рассказал в, детстве наш слуга, — смущенно улыбнулся Игэн. — Он уже тогда был дряхлым стариком. В этом году как раз будет двадцать лет, как он умер. Так вот, он говорил, что старый Веннер якобы заключил союз с нечистой силой, продал душу дьяволу, чтобы приобрести взамен какие-то сверхъестественные способности.

Будь эта история рассказана там, на вечеринке, в кругу беззаботно веселящейся молодежи, она не вызвала бы у меня ничего, кроме улыбки. Но здесь, в тишине, на каменистой площадке, под черным звездным куполом, рассказ показался почти достоверным. Меня пробрала дрожь.

— Получается, что причиной ненависти, страха стал не отвратительный характер Веннера, а его нечеловеческие способности. Люди боялись, что он способен заколдовать их, возыметь над их бессмертными душами страшную власть. Рассказывают еще, что это был не только поджог, но и преднамеренное убийство. Веннер на миг показался в дверном проеме — горящий, страшный, словно живой факел, — но кто-то из поджигателей толкнул его обратно, в бушующее пламя.

«Вот какие истории рассказывают здешним детишкам на ночь», — подумала я.

С канала подул ледяной ветер.

— Но вы не очень-то верьте этим старинным легендам, — сказал Родрик. — Это ведь было так давно. Конечно, тут есть доля правды. Старый Веннер, должно быть, действительно был далеко не подарок для окружающих, иначе его не ждал бы такой страшный конец. А все его потомки… Ну что о них можно сказать? Если соседи замечали за ними какие-нибудь, пусть даже безобидные, странности, этому придавали особое значение, помня тот давний случай. Здесь, на болотах, вообще распространены всякие невероятные суеверия. Не поверите, еще лет тридцать назад кое-кто считал автомобиль нечистой силой…

— В Лондоне и сейчас многие так считают, потому что от выхлопных газов уже некуда деваться, — я улыбнулась, немного успокоившись. Становилось совсем холодно. — По-моему, нам пора ехать.

Родрик невнятно извинился и завел мотор.

— Вы будете кататься верхом на той неделе? — спросил он, когда мы тронулись с места.

— Думаю, да.

— Тогда, может быть, встретимся во вторник? На обрыве, где мы сидели в тот раз, помните?

— Договорились.

До Лонг Барроу мы домчались быстро. В доме, конечно, уже не светилось ни одно окно! Родрик неловко чмокнул меня в щеку, поблагодарил за «прекрасно проведенный вечер» и уехал.

Дверь, как я и просила, оставили незапертой. Я тихонько прикрыла ее за собой, задвинула засов и в почти полной темноте, держась за перила, двинулась на второй этаж.

Уже на верхней ступеньке мне почудился в глубине коридора какой-то шорох. Я остановилась, прислушиваясь, затаив дыхание, но не услышала ничего, кроме стука собственного сердца.

Добравшись ощупью до своей комнаты, я зажгла свет, перевела дыхание и тут же вздрогнула от неожиданности.

В мое отсутствие здесь явно кто-то побывал. Платье, висевшее на спинке стула, было сдвинуто, книга лежала не на кровати, где я ее оставила, а на столе.

Первым инстинктивным движением было открыть шкаф, где хранился футляр с Гварнери. Слава Богу, скрипка оказалась на месте. Но все белье на полках было перепутано.