Читать книгу "Кровавая весна 91-го - Алексей Шумилов"

сразу видно.

— Дурак ты, Рудик и не лечишься, — глаза Татьяны гневно сверкнули. — Говорю же, по делу пришла.

Максимова ситуация откровенно забавляла и он решил подыграть парням.

— Любимая ты меня бросаешь? — добавив в голос трагизма, с придыханием осведомился Андрей. — А как же наши страстные поцелуи, клятвы в вечной любви, жаркие объятья в подъезде? Все было зря?

Белобрысый довольно заржал, даже серьезный здоровяк улыбнулся.

— Ты! — девушка задохнулась от возмущения. — Это уже слишком! Ты… козел и врун! Не было ничего! И вообще, я пошла. Завтра на собрании сам перед Хомяковым отдуваться будешь!

— Танюш, — Максимов мягко придержал за руку, дернувшуюся к двери девчонку. — Извини, пошутил я. Уж больно забавно твоё возмущение выглядело. Подожди минутку, гляну, может материалы лежат где-то.

— Дурак, — буркнула Татьяна, остывая. — Иди, смотри, только быстро, мне домой нужно.

Прозрачная папка с вырезками из газет, карандашными пометками, и парочкой исписанных листов, представляющих собой «скелет» будущего доклада нашлись на книжной полочке над столом. Максимов торжественно вручил девушке материалы, и она коротко попрощавшись с парнями, быстро ушла. Правда, напомнила, что перед докладом, надо будет пообщаться.

— Чувство юмора осталось, — ухмыльнулся белобрысый, как только дверь за Татьяной захлопнулось. — Значит, Игнат тебе не сильно башку отбил.

— Оно меня никогда не покидало, — сообщил Андрей. — Ты, я так понимаю, Рудик?

— Издеваешься? — округлил глаза белобрысый.

— Уточняю, — снисходительно пояснил политтехнолог. — Тебе же Серега сказал, я память потерял.

— Ну не настолько же, чтобы меня и Вадика забыть, — ошеломленно пробормотал блондин. — Много лет же дружим.

— Ладно, парни проходите на кухню, — Максимов посторонился, пропуская ребят. — Чаю будете?

— Будем, — улыбнулся немногословный Вадим.

— А пожрать у тебя по-быстрому есть чего? — деловито осведомился Рудик, — А то я со школы только. Встретил Серегу, закинул сумку, отзвонился пацанам и сразу к тебе.

— Найдем, — усмехнулся Андрей. — Бутерброды с сосисками или пельмени устроят?

— Сосиски годятся, — кивнул блондин. — А куда Санька пропал? Вы же со школы обычно с ним возвращались. Мать сказала, прискакал такой воздушный, радостный и сразу куда-то убежал.

Максимов пожал плечами.

— Наш Ромео, сто пудов полетел, порхая крыльями, на свиданку, — насмешливо улыбнулся Вадик. — Очередную телку подцепил и втрескался по самые уши. В первый раз, что ли?

— У тебя дым идёт, — кивнул на кухню Рудик — Готовишь чего?

— Проходите пацаны, я сейчас, — буркнул Максимов и рванул на кухню.

Чайник на плите возмущенно пыхтел и стрелял клубами пара. Максимов выключил конфорку, наполнил водой кастрюлю, достал из холодильника сосиски.

— Варить собираешься? — проницательно уточнил, зашедший следом Рудик.

— А что с ними делать? Конечно, варить.

— Не надо, так съедим, с хлебом, — попросил блондин. — Сильно жрать охота. У тебя майонез есть?

Открытая баночка майонеза, прикрытая жестяной крышкой, обнаружилась в боковом кармашке холодильника.

Через минуту парни за обе щеки уплетали бутерброды с сосисками и майонезом, запивая горячим чаем. Одновременно расспрашивали Максимова о драке с Игнатом. Наперебой предлагали варианты мести. Сломать руку или ногу палкой, атаковать его по возвращении домой. Максимов предложил пока оставить боксера в покое, а потом если он не угомонится, пообещал навалять ему в честном бою, один на один. Рудик и Вадим понимающе переглянулись, и усмехнувшийся блондин многозначительно покрутил пальцем у виска. Посмеялись, потом пояснили: Андрей ещё хорошо отделался. Сейчас Игнатов его нокаутировал, а в следующий раз вообще убьет. Сам боксер далеко за метр девяносто, весом под сотню и отлично поставленным ударом. А Воронов только полгода карате начал заниматься, когда оно в городе появилось. Лучше палкой Игнатову по ноге неожиданно засадить, быстро отпинать и пусть лечится. Иначе не справиться. Может и троих положить. Затем разговор зашел о маньяке. Вадик слышал от брата, хитрая и очень осторожная сволочь, как менты не бьются, поймать не могут. Словно заговоренный все ловушки обходит, когда облавы ведутся, не показывается. Но стоит милиции чуть успокоиться, опять появляется очередная жертва и записка. Дословного содержания посланий маньяка Вадим не знал, но слышал, брат родокам говорил: «будто поп в церкви, клеймит бабские пороки».

Дальше разговор свернул на спорт. Воронов подтянул Вадика, качавшего мышцы, в свою секцию карате. Рудик, уже больше двух лет увлеченно занимающийся кикбоксингом, пытался перетянуть ребят к себе, но ещё недавно запрещенное загадочное японское искусство оказалось интереснее. Идти на сегодняшнюю тренировку Максимов отказался, сославшись на головную боль, пообещал возобновить занятия, когда оклемается. Договорились завтра прогуляться по городу, попить кваса, заодно и окончательно прийти к решению, что делать с Игнатом и зареченскими. От предложений встречать его после школы и проводить в больницу, политтехнолог вежливо отказался, сообщив, что со своим здоровьем и прочими подобными проблемами разберется сам.

Затем попросил ребят больше рассказать о себе, упирая на то, что любая информация поможет справиться с амнезией и вернуться в нормальное состояние. Парни удивились, взяли с Андрея обещание, если память не вернётся, обязательно посетить врача, но согласились и охотно поделились подробностями своей жизни.

Дружить они начали с шести-семи лет, когда родители заселились в девятиэтажки нового микрорайона. Познакомились во дворе, и со временем детские игры, прогулки по району, общие интересы и увлечения переросли в дружбу.

Рудик жил в «военном» доме напротив и ходил в соседнюю двадцать вторую школу вместе с Вадиком и родной сестрой — двойняшкой. Отец Рудольфа, отставной офицер, после десятков лет скитаний по гарнизонам и командировок получил огромную пятикомнатную квартиру. Правда, обитала в ней куча народу: сестра, младший брат — первоклашка, свекровь, сам Рудик с родителями.

Предки Вадика всю жизнь работали на местном заводе «Агрегатмаш». Батя — начальником ОТК, мать — в заводской столовой. Там встретились и поженились восемнадцать лет назад. Старший брат, как уже знал Максимов, трудился в райотделе, местным опером.

Четвертый из компании бабник и весельчак Саня Русин учился в одном классе с Максимовым. Родители Русина — из интеллигенции. Мать главбух блатной организации — «Снабсбыт», батя — начальник прокатного цеха «Агрегатмаша». Старший брат, Влад жил отдельно в бывшей бабушкиной квартире. Закончил Московский Юридический, в столице занимался торговлей, но неожиданно уехал в родной Пореченск. Саня рассказывал, у него возникли проблемы со столичным рэкетом. Брат держал кооперативный магазин и два места на вещевых рынках.

Периодически к компании присоединялся Серега Цыганков. Потомственный пролетарий, родители трудились на том же «Агрегатмаше», папаша — мастер цеха, мать — сотрудница отдела кадров. Брательник работает помощником тренером по боксу в местной ДЮСШ.

Новые друзья Максимову понравились. Готовность впрячься в разборки с зареченской шпаной и чемпионом города по боксу Андрей оценил. Никаких сомнений и попыток «сдать назад». Другие варианты даже не рассматривались. Если и