Читать книгу "В Карэре все любят кошек - Саша Урбан"

бухты. Под широким балконом раскрывалась ощетинившаяся камнями морская пасть. До изобретения адвокатов, осуждённых просто сбрасывали с балкона на камни. Если человеку везло и он попадал в приливную волну, его помиловали. Когда власть начала соотносить слушания с календарём приливов и отливов, везунчиков стало в разы меньше. Потом морскую казнь отменили.

Дорога к Стеклянному дворцу тянулась вдоль берега, и ехавшая в механической карете Эмили через зарешеченное окно смотрела на город, в котором прошла ее настоящая жизнь. На узкие улочки, кафе, магазины, прогулочные аллеи, которые на ее глазах обрастали электрическими проводами, музыкальными проигрывателями и прочими атрибутами современности. Она прощалась. Эмили знала, что после оглашения приговора ее снова отправят в одиночную камеру без окон, с одним только стулом и исписанной именами дверью. У неё будет один шанс, пока ее будут пристёгивать к стулу, засунуть под язык капсулу, вручённую Патриком. Потом королевский офицер принесёт ей бумажный стаканчик с похожей капсулой, но препарат будет смертельным, и заставит проглотить. Эмили нужно будет раскусить первую капсулу и правдоподобно изобразить конвульсии, привалиться к стене и быстро выплюнуть второй препарат вместе с пеной изо рта, прежде чем ее вырубит. Потом из судебного морга ее выведет кто-нибудь из младших по званию, а к утру она уже будет стоять на границе с новыми документами. На ее памяти так вывозили только одного человека, предшественника Эскроу, уже пожилого Верховного Шпиона, который имел неосторожность раскопать какие-то королевские секреты, пока разбирал дело об измене.

Казалось бы, проще простого. На фоне этих нескольких секунд борьбы с королевским правосудием, трёхчасовой судебное заседание казалось скучной мыльной оперой, которую нужно было просто пережить в ожидании основного действия.

Зал заседаний действительно напоминал театр. В королевской ложе присутствовали лично Их Величества. Два брата, постоянно проверявшие боевую мощь Галстерры, но так и не выигравшие ни одной войны. На двух высоких трибунах сидели военные генералы и высокопоставленные члены Шпионской Службы. На одной из трибун Эмили увидела секретаря, который заходил во время допроса. В первом ряду сидела мисс Рулд и ещё несколько машинисток, которые активно разминали пальцы, готовясь вести запись. Эмили посадили в зарешеченный куб. Осужденным вроде неё не полагалось говорить в свою защиту, эту функцию доверяли только адвокату или старшему по званию. Защитником Эмили был офицер Линдт. Амбициозный мужчина средних лет, обладавший прямо настоящим даром залезать под чужие юбки, за что пользовался особым почетом в области похищения грязных секретов. Эмили ему не очень доверяла и по возможности старалась не здороваться с ним за руку, просто из опасений за своё здоровье. Но не нагловатое лицо Линдта заставило ее занервничать, а огромная шоколадного окраса кошка, растянувшаяся на коленях у младшего брата-короля. Мужчина словно не замечал ее присутствия, но при этом постоянно проходился длинными изящными пальцами по хребту кошки. Та мурчала, периодически заглушая стук клавиш машинисток.

Началось зачитывание обвинений. Выступали королевские гвардейцы, столкнувшиеся с Эмили возле дворца, военные генералы. Затем Каллас Эскроу взял слово и рассказал о миссии Эмили, о ее находках на острове и подозрительной деятельности, которая там велась. Но ни слова о кошачьем заговоре, только о не-Соррель, которая могла быть руководителем повстанцев.

— Вы можете подтвердить это фотографиями? — спросил прокурор.

— Мы работаем над этим. Если этого предложения достаточно, Служба требует переноса слушания до тех пор, пока не будет найдено доказательство.

— Мы не можем позволить себе держать на территории Галстерры предателей.

— Старшая Шпионка Эмилия — ценное вложение Шпионской Службы Их Величеств. И, как и любой человек, жертвовавший не раз своей жизнью и здоровьем во благо нашего города, она заслуживает если не помилования, то шанса на полноценную защиту.

— Это недопустимо, — сказал старший брат-король со своего места. Как только он заговорил, присутствующие резка встали. Эскроу поклонился. — Мы таким образом покажем уязвимость власти. Нерешительность. Мягкость. Эта женщина принесла во дворец оружие и напала на гвардейцев. Мы так и не услышали объяснений этому поступку.

Эскроу насупился, как пойманный на невинной лжи человек, которому теперь предстояло сообщив неудобную правду.

— Мы предполагаем, что мисс Эмилия попала под влияние повстанческой группировки, которая использует гипноз и иные… инструменты воздействия. Это важное и серьезное подозрение, которое способно на корню подорвать власть Ваших Величеств. Но случай мисс Эмилии — симптом, а не причина. Это демонстрация силы, способностей врага, лица которого мы не знаем. Вернее, его знает только мисс Эмилия. Казнить ее — значит начинать все поиски заново, если будет не слишком поздно.

Старший брат-король смотрел на Калласа Эскроу с неприкрытым пренебрежением. Словно спрашивая, не возомнил ли Верховный Шпион себя самым умным.

— И как вы могли это допустить? Этот «симптом» и «саму болезнь»?

— Возможно, это результат недальновидной островной политики, — произнес Эскроу. — Сейчас важным вопросом становится не «как мы это допустили?», хотя он безусловно важен. Но на первый план выходит вопрос «что делать?». В лице мисс Эмили нам сделали предупреждение, и если Вы не видите проблему на сегодняшнем этапе, то дальше мы увидим только катастрофу.

— И какой прогноз? — спросил Король, всем видом показывая, что слова Эскроу его не убедили.

Лорд Каллас Эскроу открыл было рот, чтоб с уверенным видом произнести цифры, которые никто на сможет подтвердить, как вдруг с