Читать книгу "Урфин Джюс и его деревянные солдаты - Александр Волков"

– Если бы я был на месте Урфина Джюса, я приказал бы своим солдатам защищать головы от камней деревянными щитами. И я уверен, что они так и сделают. Под прикрытием щитов они смело могут ломать ворота.

– Но как же тогда быть, правитель? – спросил Дин Гиор.

– Эти деревянные люди должны бояться того же, чего боюсь и я, – задумчиво сказал Страшила, – огня. А поэтому надо заготовить на стене побольше соломы и держать под руками спички.

Догадки Страшилы Мудрого оказались совершенно верными. Через некоторое время, в самый глухой час ночи, начался новый приступ. Солдаты Урфина Джюса подкрадывались к стене, держа над головами половинки от ворот, снятых на фермах. И тут на них полетели охапки горящей соломы. Деревянные солдаты уже потерпели бедствие от воды, так как не знали, что это такое. Они и об огне не имели понятия: пока Урфин Джюс их делал, он очень боялся пожара и даже не топил в доме печь. Теперь эта осторожность обернулась против него.

Горящая солома падала на землю, на щиты, которыми прикрывались дуболомы. А те с любопытством глядели на невиданное зрелище. Языки пламени в ночной темноте казались им удивительными яркими цветами, выраставшими с необычайной быстротой. Дуболомы даже и не думали защищаться от огня. Наоборот, некоторые совали в пламя руки и, не чувствуя боли, с глупым видом наблюдали, как на кончиках пальцев расцветают красные цветы. И уже несколько деревянных людей пылали, распространяя удушливый запах горелой краски…

Урфин Джюс видел, что его деревянной армии грозит нечто более ужасное, чем приключение на реке. Но что делать? Воды поблизости не было.

Выход подсказал Гуамоко.

– Забрасывай землей! – крикнул он растерявшемуся Урфину.

Первым за дело принялся Топотун. Сбив с ног капрала, у которого горела голова, медведь стал рыть землю мощными лапами и заваливать пламя. Потом и сами дуболомы поняли опасность и начали отбегать от горевшей соломы.

Армия отступила от ворот города с большим уроном. У нескольких дуболомов головы обгорели до того, что их надо было заменять новыми. У иных вывалились глаза, обгорели уши, а многие лишились пальцев…

– Эх, дуболомы, дуболомы! – вздыхал завоеватель. – Всем вы хороши: сильны, храбры, неутомимы… Вот только ума бы вам побольше!

Но чего нет, того нет!

Урфину Джюсу стало ясно, что Изумрудный город можно взять только измором. Это же было ясно и Страшиле. Он устроил военный совет, в котором участвовала и Кагги-Карр.

Страшила думал так напряженно, что у него из головы полезли булавки и иголки и голова стала похожа на ежа с железной щетиной. Он заговорил:

– Урфин Джюс привел с собой много солдат, но они все деревянные. Мой друг Дровосек, правитель страны Мигунов, один, но он железный. Железо не рубят деревом, а дерево рубят железом. Значит, железо крепче дерева, и если Железный Дровосек вовремя подоспеет к нам на помощь, он разобьет деревянную армию Урфина.

Ворона отозвалась:

– Ты совершенно прав, друг мой, и я уже давно послала за ним воздушных гонцов. Но, к сожалению, Дровосек проходит профилактический ремонт, и этот ремонт у него что-то затянулся.

– Как, как ты сказала? – встрепенулся Страшила. – Про-ли-фа… Повтори!

– Профилактический.

– О, какое хорошее слово. А что оно означает?

– Ну, как тебе сказать? – замялась ворона. – Ну, это такое, что делается на всякий случай, чтобы чего-нибудь не вышло.

– Про-фи-лак-ти-че-ский, – медленно произнес по складам Страшила, и видно было, что это слово он запомнил крепко и при случае будет его употреблять. Такая привычка появилась у правителя в последнее время: она придавала его речам очень ученый оттенок.

Так как из всех членов штаба только Кагги-Карр могла быстро и безопасно совершить путешествие в Фиолетовую страну, то ее и отправили с поручением поторопить Железного Дровосека. Она обещала нигде не задерживаться и как можно скорее вернуться с подмогой.

Измена

Прошло еще два дня. Попытки Урфина взять город штурмом успеха не имели. После каждой атаки Джюсу приходилось становиться за походный верстак и чинить поломанных солдат. Неудачливый завоеватель решил посоветоваться с Ланом Пиротом и филином Гуамоко. Расположившись вдалеке от городской стены под большим деревом, они разговаривали тихими голосами.

– Генерал, я прихожу в отчаяние, – признался Урфин Джюс. – Мы семь раз штурмовали город и днем и ночью, и все атаки отбиты с большим для нас уроном. Я не успеваю починять искалеченных дуболомов.

– Настоящий солдат должен рваться в бой даже без головы! – браво возразил Лан Пирот.

– Не представляю себе, как могут драться безголовые солдаты, – усомнился Джюс.

– Усердие все превозмогает!

– Гм… Не думаю. Однако попробую я еще раз уговорить Страшилу сдаться. – Размахивая белым флагом, Урфин направился к стене. – Послушайте, ваше превосходительство, господин правитель, в последний раз предлагаю вам капитулировать.

– Ка-пи-ту-ли-ро-вать? Звонкое слово! А что оно означает?

– А то, что вы должны сдаться. И тогда я обойдусь с вами милостиво, вы станете моим заместителем.

– Послушайте, Урфин, – спросил Страшила, – разве у ваших дуболомов уже выросли крылья?

– Господин правитель, я вас не понимаю.

– Но ведь это очень просто. Чтобы взлететь на стену, ваши солдаты должны превратиться в птиц, а им, по-моему, до этого еще далеко.

– Хо-хо-хо! – разразился смехом Руф Билан. – Наш правитель – гениальный остряк! Завидую вашим удивительным мозгам, господин Страшила!

Урфин возвратился к своим собеседникам.

– Я пригрозил Страшиле новым штурмом, но понимаю, что это бесполезно, – со вздохом сказал Урфин. – Стены города подняты, бреши заделаны, ворота укреплены, запас метательных орудий неисчерпаем. Проклятые птицы сделали свое дело, предупредив горожан о нашем нашествии. Нам остается лишь одно: обложить город и дожидаться, когда его жители начнут умирать с голоду.

– Это не поможет, повелитель, – возразил Гуамоко. – Ночью я летал в город на разведку и убедился, что там полным-полно продовольствия: амбары завалены мукой, бочками масла и сыра, на площадях стада коров…

– Проклятый Страшила, он все предусмотрел, – простонал Джюс.

Филин слетел с дерева, сел Урфину на плечо и тихо сказал:

– Он предусмотрел все, кроме измены…

– Измены?! – вскрикнул Урфин.

– Тише, повелитель! Видишь вон того краснолицего толстяка, который больше всех суетится на стене и славит Страшилу?

– Вижу. Ну и что?