Читать книгу "Репетитор - Георгий Исидорович Полонский"

поправляется, а для кого — неизвестно. И стихи с этого дня посвящай Черевичкиной! Гуд лак!

Рита ушла. Пусть зазвучит здесь мальчишеский радиоголос — сам Генка едва ли расположен сейчас петь, — голос, исполняющий в третий раз песню о блуждающем огоньке:

Будет воду мне мутить

Смутное созданье!

Если ты рожден светить —

Прекрати блужданье!

Если ты рожден блуждать —

Прекрати свеченье!

Что еще за мода — лгать

В виде излученья?

М е л ь н и к о в  дома, с матерью  П о л и н о й  А н д р е е в н о й.

М е л ь н и к о в. Мама, если позвонит Наталья Сергеевна… ну, Наташа, Наташа Горелова… обещай мне, что не будешь радоваться слишком бурно, звать ее сюда, не согласовав это со мной… обещай, что не появится на твоем лице печать какой-то значительной миссии… нелепая печать, которая, черт возьми, уже появилась… и которая бесит меня!

П о л и н а  А н д р е е в н а. Все сказал? Мой руки, садись ужинать.

М е л ь н и к о в. Но ты обещаешь?

П о л и н а  А н д р е е в н а. Лицо мое тебе придется извинить, оно уже такое, как есть, и другим быть не может. А когда она позвонит… ну что, сделать вид, что я не слышу, не помню, сыграть старческое слабоумие? По-твоему, мне это совсем не трудно, но я не хочу!

М е л ь н и к о в. Зачем передергивать, мама? Я не сказал ничего подобного…

П о л и н а  А н д р е е в н а. Сказал, не сказал… Я знаю даже то, чего ты еще и подумать не успел!

М е л ь н и к о в. Да ну?

П о л и н а  А н д р е е в н а. Вот тебе и «ну». Для кого-то ты, может быть, сложный, как Гамлет, а для меня ты простой, как Муму!

Мельников хохочет.

Глянь-ка, ты еще не разучился смеяться…

М е л ь н и к о в. Что же тебе так ясно и понятно про меня?

П о л и н а  А н д р е е в н а. Ишь ты! Я скажу, а ты укусишь… Да, тебе депеша какая-то пришла… Я думала, от Сереженьки, но — увы… (Протянула письмо.)

Мельников повертел конверт так и сяк, вскрыл, читает.

М е л ь н и к о в. Послушай, это занятно… «Уважаемый Илья Семенович! Надеюсь, это письмо, намеренно посылаемое Вам на дом, а не через школьную канцелярию, заменит доверительную беседу, для которой, к сожалению, я сейчас не имею времени. Дело в том, что моя дочь Люба систематически получает тройки по Вашему предмету. Это удивляет и настораживает. Ведь история — это не математика, тут не нужно быть семи пядей во лбу, согласитесь…» Согласись, мама, ну что тебе стоит?! «Люба характеризуется нечастой среди современных девушек скромностью, не обучена краснобайству, голос имеет тихий. Я как родитель не собираюсь растить из нее женщину-академика или другой подобный цветок эмансипации, она скорее всего будет фармакологом, как ее мать и сестра, которые, кстати сказать, всегда постараются помочь Вам и Вашей семье в отношении лекарственного дефицита. Ибо это наш долг — всемерно поддерживать здоровье наших любимых учителей!» Ну как, мама, ты дрогнула, а? Вот уже месяц, как этих твоих венгерских таблеток нигде нет… «Но вернемся к истории. Я сам проверил Любу по параграфам с 61-го по 65-й и чистосердечно убежден, что Ваша повторная проверка по данному разделу принесет нам хороший результат. С уважением, Потехин Павел Иванович». Так-то, мама! И этот чичиковский тезка не постеснялся приписать свой полный титул: «Замначальника Областного аптекоуправления». Он чистосердечно убежден, что результат будет хороший… Он чистосердечно убежден, что вещи, о которых беседуют с глазу на глаз, мне можно написать черным по белому… и что это не выйдет ему боком! Потому что лекарственным дефицитом не бросаются, он и нас с тобой, мамочка, укрепит, и Любу с тихим голосом!..

П о л и н а  А н д р е е в н а. Мне ничего не нужно! Ты слышишь? Или я вообще не дотронусь до лекарств!

М е л ь н и к о в. Он зря старался, Павел Иванович… По крайней мере, в этой четверти Любины результаты зависят уже не от меня…

П о л и н а  А н д р е е в н а. Почему?

М е л ь н и к о в.

Я перейду в другую школу,

Где только счастье задают…

П о л и н а  А н д р е е в н а. Что-что-что? Я не поняла, Илюша… куда ты перейдешь?

М е л ь н и к о в. Это стихи такие, не придавай значения… (Стоя у окна.) Смотри-ка, опять моросит. Мама, ты не замечала, что в безличных предложениях есть безысходность? «Моросит…», «Темнеет…», «Ветрено…» А знаешь почему? Потому что некому жаловаться. И не с кем бороться. Слушай, мам, почему мы так редко себя балуем? Почему мы не можем себе позволить лукуллов пир?!

П о л и н а  А н д р е е в н а. Если ты насчет отварной картошки, то сперва ее надо купить… я тебе уже три дня напоминаю. А если насчет устриц с шампанским и паштета из страсбургской печенки, то давай, я не прочь!

М е л ь н и к о в. Чревоугодие в твои годы — фу, стыдно! Я тебе о другом: люди забыли, что можно на ночь глядя почитать Диккенса вслух — и испытать счастье! Или Булгакова… Или позднюю лирику Твардовского… Или «Демона»! Понимаешь, не письма от «жука» из аптекоуправления, а «Демон» Лермонтова! Или нет… сегодня вечером мы будем смаковать Гоголя. Идет? Пусть это будет, к примеру… «Нос»! Да, «Нос» — и никаких гвоздей! (Достает нужный том с полки.)

П о л и н а  А н д р е е в н а. Гениальная идея! Ты способный человек, Илюша!

М е л ь н и к о в (открыл). Вот он, «Нос»… Так я начинаю?

П о л и н а  А н д р е е в н а. Я только возьму плед… У него были какие-то трудные отношения с женщинами, у Гоголя… Читая его, я так и чувствую: пишет закоренелый холостяк!

М е л ь н и к о в. Ну и что?

П о л и н а  А н д р е е в н а. Нет, ничего… я только подумала: почему бы тебе не взять женатого классика? Я хочу, сказать, такого, который понимал в любви… Льва Николаевича, скажем. Или Бунина…

М е л ь н и к о в (грозно). Мама! Я сведу тебя с гражданином Потехиным — вы оба дальновидные, оба свободно читаете в чужих сердцах… И умеете искушать их дипломатично!

П о л и н а  А н д р е е в н а. Да я ничего такого не сказала, не придирайся, пожалуйста! Гоголь так Гоголь, «Нос» так «Нос», я слушаю с удовольствием… (Пауза.) А еще у него очень смешно, как этот чиновник… забыла фамилию… драпает от невесты, перед самым венчаньем, через окошко! Вещь на все времена!

М е л ь н и к о в. Мама, ты дождешься, я хлопну дверью сейчас…

П о л и н а  А н д р е е в н а. Но в чем же я не права, сынок? Никак в толк не возьму…

Телефонный звонок.

М е л ь н и к о в (быстро). Меня нет дома.

П о л и н а  А н д р е е в н а (в трубку). Да, слушаю. Его нет дома. (Положила трубку.)

Пауза.

По-моему, это была она. Так и подмывало сказать: в окошко сиганул ваш Илья Семенович! Да-да… от большой храбрости. Это я должна, если хочешь знать, хлопнуть дверью! Потому что не желаю обманывать людей! А тем более — Наташу Горелову… Отвечай сам, что тебя нет дома! И сиди тут… с «Носом»!

М е л ь н и к о в. Мама!

П о л и н а  А н д р е е в н а. Да-да, ты с «Носом» будешь, а