Читать книгу "Аромат рая - Дженнифер Блейк"

Правда, в эти дни очень трудно было решить, какую же фракцию в правительстве страны следует поддерживать. Отец Элен слыл ярым роялистом, который жестоко критиковал Наполеона Бонапарта, называя его «корсиканским выскочкой с претензиями на славу». Сама же она, после своего временного пребывания во Франции, почувствовала, что ей стал близок лозунг «Liberte, egalite et fraternite»[6], хотя эксцессы революции вызывали в ней такое же отвращение, как и события на Сан-Доминго. И все-таки Элен казалось, что она не имела права забывать о том, что она француженка, независимо от того, кто правил в ее стране.

– Вашей горничной Дивоте можно доверять? – услышала она тихий голос Райана.

– Конечно, можно!

– Слово «конечно» здесь неуместно. И если вы доверяете ей только потому, что знаете ее всю свою жизнь, то это совсем не означает, что ей не захочется увидеть вас с перерезанным горлом.

– Если бы она хотела этого, ей было бы достаточно оставить меня вечером в лесу, – ответила Элен, вздрогнув. – Сомневаюсь, что без нее я смогла бы вовремя улизнуть из дома на нашей плантации и тем более добраться до леса. А кроме того, она не просто рабыня.

– Даже если вы хотите сказать, что она вам родственница по крови, все равно это никак не может гарантировать ее доброту и верность. Но я поверю вам, тем более ее имя в переводе означает – преданная и благочестивая.

– Принимая во внимание наше с вами положение, – тихо, но с легкой ехидцей в голосе сказала Элен, – вам не остается ничего, кроме как положиться на мою горничную.

– Вы неправы. Если предупредить человека, он сможет сделать очень многое, чтобы устранить угрозу, – бесстрастным голосом возразил Райан.

– Как вы можете думать о том, чтобы причинить вред Дивоте, если она только что принесла еду и все, что обеспечит нам некоторые удобства в таких условиях?

– А сколько людей из тех, что напали на ваш дом сегодня вечером, до этого только тем и занимались, что обеспечивали вам комфорт?

– Я... я бы предпочла об этом не задумываться.

Элен снова отвернулась от него. Аромат ее духов незаметно окутывал его. Под действием этого и паров бренди в его голове предательски возник образ его самого, уже распахивающего разорванный корсаж платья Элен...

Он представлял, как зарывается лицом в мягкую ложбинку между ее грудями, вдыхает этот мучительный аромат и ищет его источник. Райану пришлось поставить на пол свой бокал и сжать пальцы в кулаки, чтобы не дать им воли.

Спустя некоторое время он сделал долгий, почти беззвучный выдох, словно успокоился. И все же, когда он заговорил, его голос звучал напряженно:

– Здесь становится немного душно. Вы не будете возражать, если я сниму камзол?

– Нисколько, – ответила Элен, и в ее голосе послышалась фальшивая нотка удивления.

– Вас что-то рассмешило? – спросил он.

– Нет, просто... просто ваш вопрос прозвучал немного формально, если учесть, что в течение последнего часа я щеголяла перед вами в разорванном, наполовину открывающем спину платье... – насмешливо проговорила Элен.

Повисла пауза, и вдруг она заговорила снова. Теперь голос ее дрожал.

– Я вспомнила, что эта ночь должна была стать моей брачной ночью... А я волею судеб оказалась с вами, с человеком, которого никогда раньше даже не встречала...

– Я хорошо вас понимаю, – прервал ее Райан.

Элен же не была уверена, что этот мужчина правильно понял ее... Правда, ей показалось, что и себя-то она не слишком хорошо понимала. Каким-то непостижимым образом сложилось так, что ей почему-то больше нравилось вынужденное заточение с Райаном Байяром, чем ожидавшая ее перспектива выносить затворничество в спальне с Дюраном. Она чувствовала, что на время обрела облегчение, за которое ей, возможно, придется расплачиваться.

– А ваш жених... Его что, убили?

По тихим шуршащим звукам Элен поняла, что Райан снимает свой камзол. Она подумала, что он его собирается, наверное, положить в головах их постели, как подушку. Последовавшие за этим шорохи и шелест ткани говорили о том, что он развязывает и снимает с себя галстук-шарф, расстегивает ворот рубашки.

– Не знаю, что стало с Дюраном, – слегка сдавленным от спазма голосом ответила она. – Я потеряла его из виду, когда он исчез в толпе во время схватки.

– В таких случаях всегда остается надежда, что человек выживет.

– Естественно.

– Уверен, что он храбро сражался.

Элен тоже была в этом уверена. Хотя Дюран, казалось, не ставил перед собой высоких целей в жизни и стремился только получать удовольствия, выжимая для этого средства из своей плантации сахарного тростника, однако едва ли можно было отказать ему в мужестве и храбрости.

– Да, – прикрыв глаза, слабым голосом ответила Элен.

Мужчина, сидевший рядом с ней, потянулся за своим бокалом бренди и рукавом нечаянно дотронулся до ее руки. Элен резко отодвинулась от него. А мгновение спустя удивилась своему порыву – когда они ехали в его экипаже, она сидела гораздо ближе к нему, чем теперь. «Почему же я так среагировала на его прикосновение?» – подумала Элен.

Элен постаралась переключить свои мысли на укрытие, в котором они оказались.

– Что же это за сооружение, как вы думаете? – спросила она. – Нет ли в нем туннеля?

– Думаю, что туннель собирались прорубить от этого подвала сквозь скалу до самого пляжа. Но когда на остров вернулись французы, Фавье прекратил работы, испугавшись.

– Кстати, о Фавье. Насколько я наслышана о Дессалине, его мало беспокоят мулаты, он стремится изгнать с острова только белых. Так почему его должны пожалеть, как говорит сам Фавье, если начнется массовая резня?

– Думаю, из-за взяток, которые Фавье щедро раздает. Хочется надеяться, что он все же не решится выдать двоих белых на радость Дессалину ради спасения своей желтой шкуры.

– Выдать нас? И это... возможно? – В голосе Элен от ужаса послышалась хрипота.

– Очень даже возможно, если его как следует припрут к стенке. Единственное, что его заставит подумать об этом дважды, так это боязнь, что я дотянусь до его горла раньше, чем Дессалин дотянется до меня, – заключил Райан.

– Значит, вы думаете, что его страх обеспечит нам безопасность?

– Иногда страх человека становится более надежной гарантией, чем его добрые побуждения и намерения.

– Замечательно! – произнесла она с язвительной ноткой в голосе.

Райан рассмеялся и отпил еще один добрый глоток бренди. Может, ему стоило промолчать и не признаваться ей в том, что он не доверяет Фавье? Но ему хотелось предупредить ее на тот случай, если им вдруг придется действовать очень быстро.