Читать книгу "Чёрный дракон - Андрей Анпилогов"

Сейчас погода стоит самая подходящая для перехода на ту сторону и для испытания твоего паромеха.

— И я бы хотела позагорать там наверху для развития дара, а потом спуститься в Кроулинг и пройтись по волшебным магазинчикам. И взглянуть хоть одним глазком на эту знаменитую Crowling Academy, — мечтательно говорит Софи.

— Твоя правда, Марго. Я же согласился. Можно прогуляться по склону с паромехом, — соглашается Лёва.

— И дойти до Кроулинга, — продолжает Софи.

— Посмотрим, посмотрим, — говорит Лёва.— На этой уникальной горе, никакое авто не пойдёт, и аэропланы, насколько мы знаем, глохнут. Только мой механический голем, как я его называю – паромех, сможет пройти и подняться.

— А почему ты называешь его голем? Он что, имеет какое – то управляемое сознание? — спрашиваю я.

— Я не уверен, что это управляемое сознание, как ты сказал, но железом я могу управлять, и паромех под моим управлением может делать гораздо больше, чем с кем – нибудь другим в его кабине. Это уже фактически проверено, — говорит Лёва и достаёт из кармана железный болт.

Затем он ставит перед собой болт на большую шестигранную шляпку, делает вокруг него кольцо из больших и указательных пальцев обеих рук, напрягается, что видно по его покрасневшей физиономии, и особенно по опухшему рубиновому уху…

Через пару - тройку секунд, однако, болт отрывается от столешницы и зависает в воздухе.

— Слабовато, — говорит Марго с явным намерением подзадорить Лёву.

Болт продолжал дрожать в воздухе, Лёва выдыхает, и болт громко падает.

— Это уже не слабовато, к твоему сведению, — отвечает Лёва. — С утра, когда у меня всё стоит в вертикальном положении, тогда я легко могу приподнять его двумя пальцами одной руки.

Девушки смеются, я тоже улыбаюсь.

— Он всегда притягивается к твоей ладони? — спрашиваю я.

— Нет. Только тогда, когда я захочу. Вот смотри.

Лёва снова ставит болт на шляпку и подносит к нему раскрытую ладонь. Болт даже не покачивается.

Лёва убирает руку и снова подносит её к стоящему на шляпке болту. Физиономия Лёвы заметно напрягается, и железный болт отрывается от столешницы и прилипает к ладони.

— Здорово! — гворю я, искренне удивляясь такой способности его организма.

— А у тебя какой дар, Олег? — спрашивает меня Лёва.

— Честно говоря, толком ещё не знаю, — говорю я, продолжая улыбаться. Мне становится приятно общество этих симпатичных молодых людей.

— Как это не знаешь, Олег, ты ведь граф и наследник знаменитого русского рода? — посмеивается Софи.

— Между прочим, выше двух тысяч метров на этой горе время замедляет ход, а железо прибавляет в весе, — говорю я с победоносным видом и ухожу от ответа.

— Откуда ты это знаешь?— спрашивает Лёва.

— Лично убедился, когда на такой высоте рыбачили с Мефом.

— Хотя да, все знают, что на такую высоту аэропланы уже не залетают… А вот мой паромех пойдёт спокойно.

— И не заглохнет? — спрашиваю я.

— Конечно нет. Соображай. У паромеха – паровой двигатель. Там никакой искры не требуется. Только вода, и огонь, чтобы поджечь пирамидки Мефа… Кстати, если бы их не было, не было бы и моего паромеха. Твой прадед самый лучший химик, алхимик и механик в нашей империи. Я в этом твёрдо убеждён.

— Да, Мефодий Аристархович удивительный человек, — говорит Софи, грациозно выгибает спинку, и я вижу, как темнее ложбинка у неё ниже талии… Меня это заводит. Я ловлю её взгляд и понимаю, что она это сделала для меня…

Чёрт возьми! И здесь эта низкая талия в моде у девчонок, как когда – то была модной в прошлом мире…

— Отец говорил, что предпочтение при поступлении в гимназию будут отдавать молодым людям с даром пиромантии, псионики, аэромантии и артефакторики, — продолжает грациозная блондинка.

— Софи, говори проще, магии огня и воздуха, — говорит Марго.

— Брат говорил, принимать будут тех в первую очередь, кто может быть полезен русской армии, — высказывается Лёва...

— Я ещё слышала, что в этом королевстве, помимо золотых монет, кофе очень ценится, — говорит Софи. — Прихватите с собой хотя бы по баночке. Может быть, удастся обменять там на что – нибудь ценное в магическом отношении.

Мы договариваемся отправляться на склон Лысой горы через пару дней, в субботу утром.

------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

— А кто такая эта Софи? — спрашиваю я Мефа, когда мы возвращаемся домой.

— А что, понравилась девка? — улыбается Мефодий. — Она дочка нашего губернатора графа Сперанского, такого же известного либерала, каким и дед его был. Как-то заезжали они ко мне в прошлом годе по делу.

— Понравилась. Симпатичная барышня, — соглашаюсь я.

Идти пешком километров пять, и в этот раз на подъём. Но Мефодий не стал запрягать свою тележку. Респектабельной двуколки, или автомобиля у него нет, а трястись и громыхать в телеге представителям известного графского рода в городских условиях как – то неловко. Я это хорошо понимаю…

— Ребята там, в Коурлинге говорили, будто наверху Лысой горы существует настоящий хронопорт, связующий времёна. И отряды моего отца его охраняют. Это правда, Меф?

— Люди разное говорят. Я сам не видел, врать не буду, но чудеса там случаются, да и вокруг моего подворья частенько бродит всякая нечисть по ночам. Да и не только бродит, но и пролетает… Но мой заборчик особый. Крупных тварей отгоняет, а мелких, что пролезут, Стёпка по двору гоняет… Однажды троллик как – то молодой заходил с германской стороны. Стёпке хотел морду начистить. Это у них первое дело – медведей гонять. Они это любят. Загривок Стёпке успел подрать. Пришлось мне дробью мелкой влепить ему под зад, чтобы Стёпку не задрал.

— Троллик? — переспросил я.

– Ну да. Молодой, глупый. Они любопытные, — говорит Мефодий. — Много здесь у нас разной уникальной живности. Эта гора из – под земли поднялась не так давно, как говорят, по меркам истории. Её образуют разные пласты полезных ископаемых, редкие руды и, я думаю, все без исключения химические элементы из таблицы господина Менделеева. Особенно хороша здешняя сера. Находится в открытых залежах повыше двух тысяч метров и очень годится для производства взрывных веществ, что будут посильнее обычного пороха. И наши и германцы посылали туда наверх геолого – разведывательные экспедиции. Однако, в последнее время, никто из этих геологов больше наверх идти