Читать книгу "Мост самоубийц - Марина Серова"

высоты. А я утром видела пыльные следы на лестнице — такая пыль только на чердаке. Надо залезть на чердак и проверить. Там должны остаться улики… Ходют и ходют. И вот теперь подозрительные лица в квартире Полины! — Старушка снова недовольно зыркнула на меня.

— Саша наняла меня, чтобы я проверила обстоятельства смерти ее сестры, — продолжала я, хотя участковый делал умоляющие знаки руками, чтобы я оставила в покое эту проблемную соседку. — Вы случайно не видели, чтобы к Полине приходили какие-нибудь подозрительные гости?

— Подозрительные? Да тут все подозрительные! — воскликнула старая следовательница, но тут же запнулась, как будто что-то припомнила: — Про Полину ничего плохого сказать не могу. Хорошая была девушка. Мужиков не водила. Только один был — Леша. Потом и с ним разошлась, уж отчего — не скажу. Но как-то… — старушка стала говорить медленнее, пытаясь яснее передать всплывшее воспоминание, — как-то я увидела, что она ругается на улице с каким-то бугаем.

— Бугаем?

— Здоровый дядька, брюнет, высокий. Лицо оплывшее. На вид за сорок лет, хотя, может, и меньше.

— И о чем они говорили?

— Я же не слушаю чужих разговоров! — возмутилась Ольга Михайловна.

— Ну вы же почему-то решили, что они ругались, — подсказала я.

— Верно. Он кричал на Полину! Я из окна не слышала весь разговор. Только одну фразу и помню: «Пикнешь, — мол, — пожалеешь».

— Пикнешь — пожалеешь? — повторила я. — Так и сказал? Интересно… — А когда это было?

— Давно было, в начале лета еще, — махнула рукой старушка, — но в остальном тихо у нее все было.

— И вы уверены, что это был не Леша? — спросила я.

— Нет, Лешу я знала. Это был кто-то другой. Я потом остановила Полину в подъезде, спросила — все ли у нее хорошо. Она сказала, что повода для беспокойства нет. Недоразумение, мол, произошло.

— Понятно.

— Но потом я этого бугая не видела больше, поэтому и не придала значения. Иначе сразу вызвала бы Петю!

Петр Иванович вздохнул:

— Это точно, вызвала бы.

— Спасибо, Ольга Михайловна, — поблагодарила я.

Старушка в ответ нахмурилась и что-то пробурчала себе под нос. Она все еще смотрела на меня с явным подозрением. Я наконец вняла мольбам участкового, и мы двинулись к выходу со двора, обходя лужи и кучи из бурых листьев, которые сгрудились у обочины.

— Вы зря обращаете внимание, — укорил меня участковый, — Ольга Михайловна, безусловно, заслуженный работник. Но сейчас на пенсии ей все время мерещатся преступления и подозрительные лица. Я в этот дом бегаю только из-за ее непрерывных звонков и жалоб. Больше никто из жильцов не жаловался, что ему докучают. Старушка просто не может забыть о своей профессии.

— Не могу ее винить, — улыбнулась я, представив себя на пенсии. — Мне кажется, я в ее возрасте буду вести себя точно так же. Профдеформация!

Участок находился совсем рядом, буквально в соседнем доме. Теперь понятно, как пухлому капитану удалось так быстро отреагировать на звонок.

Внутри пахло кофе и сладкими булочками. Этот кондитерский запах смешивался с запахом мокрой одежды, старой обуви и сигарет, отчего получался удивительно тошнотворный букет. Я сморщила нос, но ничего не сказала. Булочки и кофе нашлись тут же, на столе Петра Ивановича. Он опять смутился:

— Я собирался обедать, когда позвонили. Пришлось бросить.

— У вас похвальное рвение к работе, — совершенно серьезно сказала я.

— Моя должность, конечно, не мечта карьериста, да и денег платят копейки, но я на большее не претендую. Мне нравится приносить пользу людям, и я горжусь своей профессией, — отчасти с вызовом сказал капитан, приняв мои слова за издевку. Надо было сменить тему.

— Расскажите, пожалуйста, про Полину. Она тоже никогда не обращалась к вам с жалобами?

— Ничего скандального или плохого я рассказать не смогу. Тихая. Приличная. Соседям не докучала. В сомнительных связях не замечена. Сигналов относительно ее квартиры не поступало. И сама она ко мне не обращалась.

— А парня ее вы встречали?

— Один раз я приходил к Ольге Михайловне. Ей опять показалось, что кто-то посторонний прошел на чердак. Полина выходила из квартиры, и с ней был ее парень.

— А как вы поняли, что это он?

— Ну это всегда понятно. Молодой парень, не намного старше ее. Он поцеловал ее у подъезда перед тем, как они сели в машину.

— И это был не бугай?

— Нет, — улыбнулся участковый, и его добродушное лицо еще больше покруглело благодаря этой улыбке, — худощавого телосложения. Бугаем бы его никто не назвал. Ольга Михайловна упоминала как-то этот случай. Но я поспрашивал жильцов — никто не замечал в доме рослых амбалов, и уж тем более никто не видел, как Полина с кем-то ссорилась на улице. Так что, возможно, ничего и не было. Ольга Михайловна могла принять за ссору громкий разговор или сослепу приняла парня Полины за другого мужчину. Зрение ее уже подводит — годы-то не шутка. Вы не подумайте, я не хочу ставить под сомнение слова этой женщины, — спохватился Петр Иванович, — но лучше вам сто раз перепроверить. Я постоянно бегаю в этот дом, потому что ей что-то кажется. И еще ни разу ничего криминального не обнаружил.

— И на чердаке никого не находили? — спросила я с усмешкой.

— Почему же? Находил. Кошку. Ее же собственную кошку, которая там гоняла воробьев. Спустил ее и отдал лично Ольге Михайловне в руки, а она пробурчала что-то — вот как сейчас — и захлопнула дверь.

Участковый не удержался и откусил от булочки.

— Извините, с утра ничего не ел, — сказал он, стряхивая с рук крошки.

— Не стесняйтесь меня, — опять улыбнулась я. — Петр Иванович, кто заходил в квартиру Полины после того, как стало известно о случившемся?

— Следователи и криминалисты были, — пожал плечами толстячок, — сестра Полины Саша.

— И больше никого?

— Квартиру опечатали. Так что там никто не ходил. А потом, после похорон, только Саша наезжала. Но вот тут точно я вам сказать не могу, потому что, сами понимаете, не сижу постоянно у нее под дверью. Если кто и приезжал, то я не в курсе. Поверьте, я был бы и рад сообщить вам что-то полезное, но о Полине больше ничего не знаю.

— Хорошо, Петр Иванович. Спасибо за беседу.

— Уже уходите? — огорчился толстячок и потер шею, покрасневшую от врезавшегося в нее воротничка. — Жалко. Нечасто ко мне заглядывают частные детективы. Особенно такие… такие… — Он засмущался и мгновенно залился краской.

— Детектива ноги кормят, поэтому мне пора, — пошутила я, но сделала только хуже. При упоминании о ногах, участковый машинально перевел взгляд на мои бедра и побагровел еще больше.

— Я еще загляну, — пообещала