Читать книгу "И пришла она... 5 - Елена Кароль"

Люцифер вальяжно отпил и прищурился. - Ладно, скажу. Только легче тебе от этих знаний точно не станет. Помнишь ведь, кто я? Вирус. А что делают вирусы в первую очередь?

– Что? - спросила, потому что напрягать мозги было откровенно лень.

– Гурнаша на тебя нет, - фыркнул Люцифер, но издеваться не стал, а спокойно объяснил: - Вирусы создают для того, чтобы либо нарушить работоспособность сети, либо выкрасть секретные данные. Исходя из этого, делаем выводы: вирусы способны проникать в секретные файлы, копировать, либо замещать их иной информацией, и в принципе искажать исходный код. Тут всё понятно?

– Да, - кивнула с максимально умным видом.

– И вот теперь мы подбираемся к сути, - ухмыльнулся самый неоднозначный бог этого мира. - Благодаря своим, не буду скромничать, практически неограниченным системным мощностям (спасибо создателю), я всего за долю секунды обработал большую часть всей необходимой мне информации, поступившей на сервера за последние полтора месяца. В том числе секретные файлы. И вот в ни-и-их… - в мою сторону сверкнули особенно сочным золотым взглядом, - была информация в том числе о тебе. Угадай, в каком контексте?

Позволив себе очередную наглость, я выразительно подперла подбородок кулаком и изобразила повышенное внимание. Мол, вещай дальше, я жду.

– Нахалка, - фыркнул Люцифер. - Впрочем, ты бы всё равно не угадала. А теперь замри и не бомби: ты - пешка. Официально назначенная системой пешка с номером 8391. В момент прихода системы из семимиллиардной биомассы было выбрано ровно десять тысяч пешек, за которыми закрепили персонального куратора, который не только наблюдал, но и в некоторые особенно тонкие моменты помогал, подсказывал и просто отводил опасность в сторону. Вами играли, Настя. Просто играли. На текущий момент живы сто семнадцать таких пешек, включая тебя. Ты, кстати, сейчас в отстающих, сама знаешь почему. Но!

На меня наставили палец, выдержали не самую легкую для моих нервов паузу и только потом продолжили:

– Теперь за вами следят не только кураторы, но и те, для кого ваша жизнь - что-то вроде сериала в режиме онлайн. Вы для них - шоу. А для кураторов - возможность выделиться и подняться на ступень выше в их непростой иерархии. При этом существует ряд условий, которые вроде бы и выполняются, но в то же время старательно обходятся каждым, кто хочет вывести свою пешку в дамки. Подумай сама: сколько шансов у среднестатистической финансистки пережить встречу с двумя неадекватными орками? А ты пережила. Помнишь? А помнишь, почему?

– Портал, - скрипнула зубами.

– Портал, - согласился Люцифер. - Откуда? Возник сам по себе? Бред. Нет, милая моя, его создал твой куратор. И прямиком к колодцу. Случайность? Да-да… - фыркнул и качнул головой. - Нет, конечно. Тонкий расчет. И таких “случайностей” на твоём пути были десятки, включая последний персональный данж, где ты всего за сутки в легкую прокачала аж десять уровней, благодаря чему скакнула с последнего места в рейтинге аж на девяносто третье. Что скажешь? Легче тебе стало от правды?

– Мерзость, - скривилась, не желая даже думать обо всём этом, потому что передергивало уже от одного услышанного. - И что? Сейчас за нами тоже кто-то наблюдает?

– Неа, - широко ухмыльнулся брюнет. - Во-первых, этого места не существует в логах системы. Больше не существует. Скажем… Я присвоил его себе. Ну и тебе. Неплохое ведь местечко, верно? Оно и раньше было экранировано от общего просмотра (кстати, незаконными стараниями твоего куратора), а сейчас скопировано в такие места, куда они никогда не догадаются заглянуть. А если догадаются, то просто не увидят, я позаботился. Я ведь бог, помнишь?

Люцифер самодовольно сверкнул глазами, но на этом не закончил.

– А во-вторых, мой милый и пока единственный жрец, я стер твою папку. Пешки под номером 8391 больше не существует. Умерла от осложнений после простуды. Банальная и позорная смерть, даже упоминать в эфире не стоит. Согласись, мы с тобой слишком уникальны, чтобы об этом знали все, кому не лень. И вообще, тайна личной жизни, все дела… Вдруг уже завтра мы займемся чем-нибудь таким, что поставит этот мир на уши? Зачем нам информировать об этом систему заранее? М?

– А давай не будем, - поморщилась. - В смысле, ставить этот мир на уши. Только-только всё налаживаться началось…

– Лентяйка, - покачал головой бог. - Иногда гляжу на тебя - и поражаюсь. Как с таким подходом к жизни ты до сих пор жива? Не подскажешь?

– Все вопросы к куратору, - скривилась, вроде бы и понимая, что он прав, но всё равно было обидно. - Кстати, как его зовут? Это Роннэ? Или кто-то другой?

– Он, - кивнул Люцифер. - Но больше он тебя не побеспокоит, не переживай. Та ещё мразь…

– Почему? - удивилась.

– А это, любопытная моя, я тебе уже не скажу.

– Почему? - повторила снова.

– Не хочу, - небрежно пожал плечами Люцифер, после чего одним махом допил своё вино, испарил бокал, поднялся на ноги и протянул руку мне. - Идем. Пора.

Несколько секунд я смотрела на его руку, пытаясь решить для себя, по пути ли нам в принципе, но четкого ответа так и не увидела. Очень неоднозначный… кхм, мужчина.

И в то же время действительно понятный.

Падший ангел, пошедший против своего создателя. Прекраснейший из архангелов. Несущий свет. Равный богу… Сумевший стать богом.

Настоящим ли? Надолго ли?

Так ли честны его намерения, как он убеждает меня? Хотя он и не убеждает… Прямо сказал, что двулик.

– Ещё один вопрос, хорошо? - Я все-таки приняла его руку и встала, причем так близко, что ещё сантиметр - и было бы уже совсем неприлично. И так уже видела рисунок радужки в его возмутительно красивых золотых глазах. - Как я пойму, в каком ты настроении? Я сейчас о твоём двойном покровительстве: днем реформаторам, ночью преступникам. Это будет регламентировано четко по часам или как-то иначе?

– Для тебя, Настя, я буду доступен в любое время суток, - доверительно произнёс Люцифер, слегка сжимая мои пальцы. - Ты ведь видишь, я не пытаюсь притворяться тем, кем не являюсь. Я жесток и самолюбив, я амбициозен и силен настолько, что могу позволить себе быть честным. Как считаешь, достойные ли это качества для твоего бога?

– Если бы не жестокость… - прищурилась.

– То я бы не стал тем, кем стал,