Читать книгу "Тайны Пантеона - Марина Суржевская"

не дадите эмоциям взять вверх над разумом.

– Что вы имеете в виду?

– Чувства, Дамир. Вы знаете, что инквизиция не терпит сантиментов. Вы знаете это. Наша миссия священна, и долг – превыше чувств. Скверна может поглотить наш мир, если мы перестанем с ней бороться.

– Я готов отдать жизнь за служение Святому Воинству. Я помню догматы, Ваше Святейшество. Меч, обагренный нечистой кровью. Огонь, пожирающий скверну. Дух, свободный от зла.

– Замечательно. Но лучше живи, будь начеку и присматривай за Кассандрой. Она очень… своевольна. Сообщай, если заметишь любую странность. Будь внимателен, сообщай обо всех изменениях, даже самых незначительных. Помни, что любая мелочь может иметь значение!

– Думаете, Кэсси знает больше, чем говорит? Они провели вместе довольно много времени. – Дамир постарался скрыть эмоции, но я слишком хорошо его знала. И уловила нотки ревности.

– Он подарил ей часть своей души. – После долгой паузы произнесла Аманда со страной интонацией. Я так и не смогла разобрать, что слышу в ее голосе. Усталость? Сожаление? Или нечто иное? – Подобная связь сама по себе необычна. А связь с разрушителем и вовсе… Такого никогда не случалось. Никто не знает, к чему это приведет и как отразится на Кассандре. Твоя любовь к ней может стать ее спасением. Но помни, что Кэсс нестабильна. Ее линии Духа изменчивы и ненадежны, как черные пески у стен Равилона. И так же губительны. Я бы не хотела, чтобы ты… пострадал.

Я скривилась. Да уж… У Дамира изумительный талант нравиться моим родителям.

– Тогда распорядитесь ускорить наше венчание, – быстро произнес Норингтон. – После свадьбы я смогу лучше присматривать за Кэсс. Церемонию можно провести уже сейчас, не дожидаясь лета.

– Я обдумаю ваше предложение, – снова перешла на официальный тон его собеседница, а я стукнулась головой о стену, чтобы сдержать желание кого-нибудь придушить. – А сейчас мне пора идти. В Кастеле еще ждут дела. Надо кое-кого навестить.

– Конечно, Ваше Святейшество…

Но дальше я слушать не стала. Кое-кого навестить? Так это же она обо мне! Наверняка Аманда направится прямиком в мою комнату! И я должна оказаться в ней раньше незваной гости!

Внимательно осмотрела камни внизу, но двор был пуст, и я упала с карниза. Короткое парение – и ноги коснулись земли. Я присела, тронула пальцами влажную землю. Вскочила и бросилась к северной башне.

По лестнице я пронеслась вихрем, хлопнула дверью своей комнаты, оправила форму и схватила какую-то книгу, решив сделать вид, что все это время безмятежно читала. Когда войдет Аманда, надо изобразить недовольство и гнев, в конце концов, она заточила меня в этом проклятом Кастеле! Интересно, что хочет сказать мне архиепископ? Может, она даже извинится? Хотя на это, пожалуй, не стоит рассчитывать…

В любом случае, улыбаться ей я точно не буду.

Перевернула книгу, поняв, что держу ее верх ногами.

Откинулась на спинку кресла. Посмотрела на спящего в носке Опиума. Пригладила волосы.

Посмотрела на закрытую дверь.

Над башнями Кастела катилась луна.

И каблуки архиепископа не стучали по ступеням башни. С чего я вообще вязла, что Аманда собирается навестить меня? Она заставила всех поверить в свою смерть и была вполне счастлива, живя далеко от мужа и дочери. Так с чего бы это должно измениться?

Во рту стало горько, горло перехватило.

Я отбросила книгу, стянула форму, умылась.

Залезла на кровать, запрещая себе коситься на дверь. Она оставалась закрытой. Конечно же.

Я перевернулась на другой бок, сухими глазами уставилась в окно.

Мне не хватало крылатой тени Люция. Но он остался в Аннонквирхе, на террасе комнаты, которая больше не была моей. Это странно – тосковать по статуе с выкрашенными черной краской крыльями, но я тосковала.

По крайней мере, в чувствах к Люцию я могла себе признаться и даже погрустить, скучая. Бездушная статуя заслужила такое право. А вот скучать по живым людям нельзя, это слишком опасно. И – больно.

Нельзя скучать по женщине, что когда-то пела мне колыбельную, а потом исчезла, как не было.

Нельзя скучать по отцу, которого враги империи заботят больше, чем родная дочь.

Нельзя скучать по друзьям, которые однажды предадут.

У королевы нет привязанностей, только свита…

И самое главное – нельзя скучать по человеку с глазами темными, как крылья Люция.

Я гнала от себя любую мысль, любое воспоминание, которое так и норовило проскользнуть в мою голову, стоило отвлечься и забыться…

Я не заметила, как уснула.

Мне снились волки.

Глава 4. Озерный Дом

…Брюхо под моей щекой медленно поднимается на вздохе и так же медленно опадает на выдохе. Внутри зверя что-то бурчит, верно, переваривается зайчатина, которую мы съели на ужин. Я – обжарив мясо на костре. Хантер удовлетворился сырым. От его шкуры слабо пахнет еловыми ветками, едва уловимо – дымом. И зверем. Больше всего пахнет зверем. Волком. Этот запах невозможно описать словами. Но каждый в лесной чаще, почуяв его, поспешит убраться с дороги ночного охотника.

Приоткрыв глаза, я некоторое время смотрю на мощные волчьи лапы, вытянутые на еловой подушке. Заметив мое пробуждение, Хантер поднимает морду и недовольно ворчит. Ему не нравится, что использую его брюхо вместо подушки.

Зевнув, я осматриваюсь. Снег все еще падает, но буря прошла. Тяжелые белые хлопья медленно кружат в воздухе, опадая на ветви и землю. Подтаявший наст лег коркой, в дырах снег кажется розоватым, словно лепестки цветущих вишен…

Холодно.

Стая сбилась тугим коконом, согревая меня. За спиной – несколько молодых волков, у ног и головы – волчицы. Если бы не звери, я не пережил бы бурю. Но укрытый живым и горячим серо-белым одеялом, сейчас лишь продрог.

Хантер снова ворчит. Не знаю, зачем я дал вожаку имя, но надо же хоть как-то его звать.

Имя ему тоже не нравится.

– Да, я знаю, – ежась от зябкого зимнего воздуха, сажусь, и вожак тут же вскакивает. Щерит желтые клыки, но я лишь отмахиваюсь. Мы уже выяснили, кто здесь главный. И оба знаем, что Хантер не нападет. Не после того, как сохранял мне жизнь своим теплом. И своим умением добывать в лесной чаще пищу.

Я стараюсь не думать о этом. О том, что во мне заставляет дикого волка рисковать жизнью и стаей, лишь бы спасти человека.

Несколько дней они вели меня через чащу, добывая еду и согревая ночами. Но лес редеет. Если бы не буря, уже сегодня я мог бы выйти на склон, откуда видны крыши