Читать книгу "Порно - Ирвин Уэлш"

6. «…неприличные секреты…»

В глазах у Рэба — кремневая твердость, качество, которое намекает на что-то еще. Он тщательно взвешивает слова, типа как старые пердуны в местном пабе взвешивают про себя, можно ли пропустить еще по рюмашке или уже пора остановиться. Он явно обхаживает Лорен, но она вся насторожена, словно бродячая кошка, готова шипеть и кусаться, так что он осторожничает. Она пытается оправдать желание, которое испытывает к нему, и как-то избавиться от беспокойства — а ее явно тревожит, что он сейчас с нами, когда мы должны были быть одни, то есть мы с ней вдвоем или, может, она с ним вдвоем, без меня. Мы живем с ней в одной квартире, так что я знаю, что Рэб сейчас получает по полной программе все прелести ее предменструального синдрома. Как у настоящих сестер, у нас даже месячные начинаются в одно время, и Лорен изыскивает причину, чтобы превратить свое желание в неприязнь.

Бедный Рэб, у него на буксире две бешеные коровы. Я чувствую, что у меня сносит крышу, и еще я заметила утром, что у меня на подбородке появляется прыщик. Мы с Лорен немного взволнованы, потому что в квартиру завтра въезжает новая девушка. Ее зовут Диана, и она вроде как ничего; изучает психологию. Пусть только к нам со своей психологией не лезет, мы сами себе доктора. Мы даже решили немного прибраться дома в честь ее переезда, но после пары стаканов я понимаю, что этому не суждено случиться. Студенческий клуб заполняется, но никаких шумных попоек не намечается, все просто сидят и тихонечко выпивают. Роджер за барной стойкой лениво курит. Два парня, которые играют в бильярд, пялятся на меня, один толкает другого локтем, и тот ухмыляется. Ничего выдающегося, как говорится, на пенни — десяток, но я всерьез подумываю о том, чтобы малость с ними пофлиртовать, хотя бы потому, что мне не нравится поворот нашей беседы.

— Мне кажется, если бы я был девушкой, я бы был феминисткой, — говорит Рэб, отражая одну из атак Лорен. Сегодня в клубе несколько лесби, и их присутствие, кажется, пробуждает в Лорен все самое худшее, заставляет ее стать совсем уже правильной. А фишка в том, что большинство этих крутых лесбиянок превращаются в тихих пай-девочек, когда ездят домой на каникулы. Вся бравада и битье в грудь копытом проходят здесь, в безопасной среде, в этой лаборатории реальной жизни.

В общем, атмосфера унылая, и мы решаем переместиться в паб. Выходим на улицу — вечер чудесный, хотя, когда мы углубляемся в темные недра города, солнца уже не видно, и только маленькие кусочки синего неба напоминают о том, какая сегодня замечательная погода. Мы заваливаемся в «Корову», бар, который считается очень пижонским местом, хотя, может быть, это уже устарело недель так на несколько. М-да. Зря мы выбрали этот бар, очень зря. Потому что первое, что я вижу, когда мы заходим, что здесь мой любовник, или бывший любовник, Колин Эддисон, доктор философии.

У Колина на голове начес, отчего он похож на студента. Кстати, мое влияние, потому что до нашего с ним знакомства он ничего подобного не носил. Конечно, на нем эта спутанная шевелюра смотрится по-идиотски. Мы только взяли напитки и сели, и тут он подходит ко мне.

— Нам нужно поговорить, — выдает он.

— Нет, не нужно, — отвечаю я, глядя на пятно от помады у себя на стакане.

— Нельзя, чтобы все закончилось вот так. Я хочу получить объяснения. Хоть это-то я заслужил.

Я качаю головой и поджимаю губы. «Хоть это-то я заслужил». Ну и придурок. Как это скучно и даже немного неловко, а я ненавижу, когда мне скучно, и не люблю, когда меня ставят в дурацкое положение.

— Уходи.

Колин весь надувается и показывает на меня пальцем, тряся им в воздухе, чтобы подчеркнуть свои слова:

— Тебе пора повзрослеть, ты, мелкая сучка, и если ты думаешь, что ты можешь вот так вот просто…

— Слушай, парень, тебе лучше уйти. — Рэб встает. В глазах Колина мелькает вспышка узнавания, и я знаю, о чем он думает: это всего лишь студент, а на студентов есть Университетский сенат, и всегда можно пригрозить исключением, если ему попытаются нагрубить. Черт подери, он бы лучше побеспокоился о том, что сенат может сделать ему: преподавателю, который трахается со студентками. Похоже, что с тех пор как я его бросила, Колин зациклился на своей идее, что мне пора повзрослеть. А что же случилось с теми зрелыми отношениями, коими мы наслаждались в те безмятежные дни… э-э… еще на прошлой неделе?

Я уже готова забыть обо всем, но тут Лорен решает вмешаться. Ее лицо скорчилось в неприветливую гримаску, взгляд — злой и жесткий, и она говорит:

— Мы тут сидим, приватно выпиваем.

Я начинаю глупо и пьяно хихикать, пытаясь представить себе, как можно выпивать приватно в общественном заведении.

Но мне не требуется помощь общественности. Колина я могу отшить самостоятельно.

— Меня от тебя тошнит, Колин. Меня тошнит от твоего вялого алкоголичного пожилого члена. Меня тошнит от того, что я себя чувствую виноватой за то, что он у тебя не стоит. Меня тошнит от твоей жалости к самому себе, потому что жизнь прошла мимо тебя. Я выжала из тебя все, что могла. А теперь я хочу просто выбросить на фиг иссохшую оболочку. Я сейчас не одна, как видишь, поэтому сделай нам всем одолжение и отъебись. Чтобы я тебя больше не видела. Очень тебя прошу.

— Ах ты сука, блядская тварь… — говорит он, его лицо становится багровым, как кровоподтек. Он самодовольно оглядывается.

— Ах ты су-у-ука. — Я подражаю его скулящему голосу. — И это все, на что тебя хватает?

Рэб пытается что-то сказать, но я перебиваю его и снова обращаюсь к Колину:

— Слушай, ты что, недотягиваешь до уровня нормального человеческого разговора? Даже за этим столом? Пожалуйста, уходи.

— Никки… Я… — говорит он примирительным тоном, снова оглядываясь по сторонам, нет ли где его учеников, — …я просто хочу с тобой поговорить. Если между нами все кончено, ладно. Просто не хочется, чтобы все закончилось именно так.

— Хватит ныть. Найди мне на замену очередную наивную дурочку, которая будет тобой восхищаться. Если протянешь до конца лета, через пару месяцев появятся новенькие. Боюсь, я не настолько себя не люблю, чтобы продолжать с тобой общаться.

— Стерва, — огрызается он. — Блядища! — И пулей вылетает за дверь. Дверь захлопывается за ним с громким стуком, я на пару мгновений краснею, но это быстро проходит, и мы смеемся. Девушка за стойкой смотрит на меня, я пожимаю плечами.

— Ни стыда, ни совести, Никки, — шипит Лорен.

— Ты абсолютно права, Лорен, — говорю я, глядя в глаза Рэбу. — Заводить роман с преподавателем… это не смешно. А в моей практике это уже второй. Первый был в Лондоне, когда я там училась. Профессор английской литературы. Забавный был тип, а если сформулировать поточнее, то просто повернутый.

— Ой, нет… — начинает Лорен. Она уже слышала эту историю.

Но я снова рассказываю историю Майлса, хотя знаю, что Лорен будет смущаться и злиться.