Читать книгу "Вычеркнутый из жизни - Арчибальд Кронин"

— Но почему? — вырвалось у Пола. — Почему это случилось? Виделся он с Джилеттом?

— Ах! — многозначительно произнес Прасти. — Лучше не спрашивайте!

Он допил кофе и еще тише продолжал:

— Я всего несколько раз видел Суона после того, как он вышел из тюрьмы. Но однажды вечером он явился в мой магазин. Он, видно, пил несколько дней подряд и был изрядно под мухой. Войдя, он постоял у двери, раскачиваясь из стороны в сторону и не раскрывая рта. Потом вдруг говорит: «Знаешь что?» — «Нет, Джимми», — ответил я в тон ему. «Так вот, — сказал он. — Никогда не пытайся учить ученого». Да как захохочет! Так, не переставая хохотать, он и вышел из магазина. Страшно даже вспомнить этот хохот.

— А что он еще сказал? — вырвалось у Пола.

— Ничего… Ни тогда, ни потом… Ни единого слова. Ей-Богу, не знаю, прав я или нет, а только кажется мне, что он стал таким из-за дела Мэфри.

Наступила долгая тишина. К горлу Пола подкатил комок. Он, не шевелясь, сидел на своем стуле. Потом голова его снова запрокинулась и взгляд устремился в потолок. Все было туманно, мрак сгустился сильнее прежнего, и тем не менее, несмотря на эту тьму, он чувствовал, как в груди его что-то ширится и растет, побуждая к действию.

— Уже поздно. — Прасти бросил окурок сигары в камин и посмотрел на часы. — Я не хочу вас торопить, но если вы не поспешите, то опоздаете на поезд.

Пол поднялся.

— Я не могу сегодня уехать, — твердым голосом сказал он. — Я должен узнать… что могут сообщить мне Суон и Джилетт.

Глава VIII

Утро настало свежее и ясное. Пол проснулся рано — ночевал он в гостинице «Христианской ассоциации молодых людей», где еще накануне днем, выйдя из лавки Прасти, снял номер. Позавтракав, он написал и отнес на почту коротенькое письмо к матери, в котором просил ее не беспокоиться, затем деловито зашагал к центру города. Табачник, давно уже почти не выходивший за пределы своего квартала, понятия не имел, где живут Суон и Джилетт, однако, порывшись в бумагах, нашел адрес конторы адвоката, помещавшейся на Темпл-лейн, а также номер дома возле Хлебного рынка, в котором, насколько ему известно, Суон жил года два назад.

Около половины десятого Пол подошел к дому номер пятнадцать по Темпл-лейн и, на свое счастье, увидел мужчину в сером бязевом переднике, — тот, должно быть, как раз открыл помещение конторы и старательно начищал медную табличку у двери.

— Скажите, здесь контора мистера Уолтера Джилетта?

Привратник оторвался от своего занятия. Это был грубый с виду субъект, кривоногий, с налитыми кровью глазками.

— Была здесь, — довольно любезно ответил он.

— А теперь он, что же, перебрался отсюда?

— Совершенно верно.

Оба помолчали.

— А вы не знаете, куда?

Привратник искоса глянул на Пола.

— Знаю, конечно.

— Где же я могу его увидеть?

— Сомневаюсь, чтобы вы могли его увидеть. — Он еще раз покосился на Пола. — А впрочем, попытайтесь: попытка не пытка. — Он задумчиво потеребил нос. — Медяка не пожалеете?

Пол сунул ему шиллинг из своих оскудевших запасов.

Привратник ловко подбросил монету и отер губы тыльной стороною ладони.

— Вы найдете его на Орм-сквер. Отсюда недалеко, в старом городе, возле собора. Дойдите до конца Темпл-лейн, поверните направо и потом идите все прямо и прямо. Там увидите его фамилию. Не беспокойтесь: мимо не пройдете.

Пол никак не ожидал, что все выяснится так быстро и легко. Он повернулся и, чувствуя на себе взгляд привратника, поспешно зашагал по длинному переулку, мимо бесконечного ряда контор.

Орм-сквер Пол нашел без всяких затруднений. Место это, как и сказал привратник, находилось возле собора. Собственно говоря, это было кладбище, живописное старое кладбище с деревянной, черной с белым сторожкой у входа, затененного высокими вязами. До Пола не сразу дошло, почему привратник прислал его сюда. Потом вдруг он понял: Джилетт на кладбище, он мертв. Пол вспыхнул от досады: на какой-то миг у него возникло желание вернуться и задать хорошую трепку человеку в бязевом фартуке. Но ничего подобного он не сделал, а пошел на кладбище и через полчаса набрел на предмет своих исканий — белый мраморный памятник, затерянный в дальнем углу. Пол пробежал глазами краткую эпитафию:

ЗДЕСЬ ПОКОИТСЯ СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ

УОЛТЕР ДЖИЛЕТТ

Родился в 1881 г. — Умер в 1330 г.

Достойный член нашего общества, он был почитаем при жизни и оплакан после смерти.

Дела человеческие не пропадают втуне.

Пол машинально несколько раз повторил про себя последнюю фразу: он понимал, что теперь, раз Джилетт мертв, надо приложить все усилия, чтобы разыскать Джеймса Суона. И, решительно повернувшись, пошел к воротам.

Через некоторое время он уже стучал в дверь одного из домов за Хлебным рынком. На лестнице, ведущей в подвальное помещение, показалась приличная с виду женщина средних лет в синем клетчатом халате.

— Мне нужен мистер Суон… мистер Джеймс Суон, — возможно более деловитым тоном произнес Пол. — Насколько мне известно, он жил здесь.

— Да, — призналась женщина. — Он несколько месяцев снимал здесь комнату. Но вот уже два года как переехал.

— А куда?

Она помедлила.

— Я не имею никаких претензий к бедняге: он исправно платил за квартиру, когда мог. Вы что, ищете его за какую-нибудь провинность?

— О нет, — поспешил заверить ее Пол. — Совсем наоборот.

— Ну, тогда ладно… Он живет в меблированных комнатах на Уэйр-стрит. Номера я не знаю, знаю только, что дом принадлежит человеку по фамилии Харт.

Уэйр-стрит находилась приблизительно в полумиле оттуда; это была длинная убогая улица в густо застроенном районе города — здесь теснились дешевые лавчонки, тележки торговцев загораживали проезжую часть, с грохотом проносились трамваи. Пол зашел в ближайшее почтовое отделение и, заглянув в справочник, без труда отыскал меблированные комнаты Харта.

Это оказался высокий кирпичный дом в глубине грязного двора, окруженного высокими закопченными зданиями, — попадали туда через узкую подворотню. Ручка от звонка была оторвана — на ее месте в стене зияла дыра; никакого другого приспособления для стука или звонка на шаткой двери не было. Пол несколько раз постучал по ободранной обшивке. Наконец появился мальчишка лет двенадцати с грязным лицом и распухшей шеей, обмотанной красной фланелью.

— Никого нет дома, — хрипло объявил он, еще прежде чем Пол успел раскрыть рот.

Затем, в ответ на расспросы Пола, пояснил, что болен и не ходит в школу, а все мужчины, живущие в доме, — сейчас на работе, на металлургическом заводе. Никакого Суона ом не знает. Но в четыре часа придет мама — она-то уж, конечно, знает всех.