Читать книгу "Дэниел Мартин - Джон Фаулз"

— Он не сказал — она молодая?

— Нет.

Она протягивает руку, берёт из его пальцев сигарету, затягивается, возвращает сигарету ему. Дэниел говорит:

— Во время войны — совсем мальчишкой — я помогал урожай собирать, так там кролик под нож жатки попал. — Он замолкает.

Она смотрит не на него — на реку.

— Я понимаю, что ты хочешь сказать. Это как ночной кошмар.

— Это всё, что я о том дне запомнил. Из всего лета.

Джейн опирается спиной о ствол ивы, чуть повернувшись к нему, откидывает голову. Тёмные очки она оставила в лодке. Чуть погодя она закрывает глаза. Он смотрит на её лицо, ресницы, губы… на эту — такую серьёзную — девушку, которая порой изображает возмутительницу спокойствия. Она тихонько произносит:

— На берегах спокойных вод…

— Вот именно.

И наступает молчание. Ещё две лодки проходят по реке, возвращаясь в Оксфорд. Густеют облака; огромная перламутрово-серая дождевая туча горой надвигается с запада, из-за Кумнорских холмов, скрывая солнце. Он смотрит на небо.

— Тебе не холодно?

Она качает головой, не открывая глаз. Над ними рёв: низко, под облаками — огромный американский бомбардировщик, «летающая крепость», медленно летит на запад, направляясь на базу в Брайз-Нортон. Может, Эндрю прав и там, в самолёте, летит убийца? В бейсбольной кепочке, он не переставая жуёт резинку, вглядываясь в панель управления. Самолёт уже ушёл далеко, теперь это всего лишь чёрное пятнышко на небосклоне, когда Джейн вдруг произносит:

— Может, так и надо было. Чтоб именно мы её нашли.

Он поворачивается к ней, видит, что глаза её открыты и внимательно глядят на него.

— Как это?

— Ну, просто… То, как мы все жили эти три года. И какова реальность.

— Эти три года — самые замечательные в моей жизни.

— И в моей.

— Я ведь встретил Нэлл… Тебя. Энтони. — Он разглядывает собственные ботинки. — И вообще.

— Какое отношение всё это имеет к реальности?

— Я полагал, у нас договор: не лезть в метафизику.

Она на миг замолкает.

— Я тут Рабле перечитывала. Вчера вечером. «Fais ce que voudras»[27].

— С каких пор это считается грехом?

— Возможно, то, чего мы хотим, вовсе не существует. И не может осуществиться. Никогда.

— Но мы же и правда делали то, что хотели. Хотя бы отчасти.

— Живя где-то… внутри литературы. Вроде Телемского аббатства. В мире, далёком от реальности.

Он тычет большим пальцем назад, за спину:

— Ты что, хочешь сказать, что это — реальность?.. Да Бог ты мой, какая-то девка из Карфакса, которую подобрали…

— А тот твой кролик, что в жатку попал?

— Какое это к нам имеет отношение?

— А ты уверен, что не имеет?

— Конечно, уверен. — Он коротко усмехается. — Энтони был бы возмущён до глубины души, если бы слышал, что ты такое говоришь.

— Так, может, это его беда, а не моя?

— Вот расскажу ему всё, слово в слово.

Она ласково ему улыбается, потом низко наклоняет голову и говорит, уткнувшись лицом в укрытые крестьянской юбкой колени:

— Просто я очень боюсь, что эти три года окажутся самыми счастливыми в нашей жизни. Для всех четверых. Потому что мы любили, взрослели, хорошо проводили время. Никакой ответственности. Театр. Игра.

— Но ведь время-то мы проводили хорошо.

Она подпирает подбородок руками, смотрит на него внимательно. Потом неожиданно поднимается, идёт назад, туда, где лежит бутылка шампанского, поднимает её за золотистое горлышко. Возвращается с бутылкой к Дэниелу и, опять совершенно неожиданно, размахивается и швыряет бутылку в реку. Всплеск; бутылка погружается в воду, потом на миг выскакивает на поверхность и погружается снова, теперь уже насовсем.

Он смотрит на девушку удивлённо:

— Зачем ты это?

Глядя на реку, туда, где ушла под воду бутылка, она отвечает вопросом:

— Вы с Нэлл собираетесь пожениться, а, Дэн?

Он вглядывается в её застывшее лицо:

— С чего это ты вдруг решила поинтересоваться?

Она опускается на колени рядом с ним, отводит глаза.

— Просто так.

— А что, Нэлл говорила, что не собираемся?

Она качает головой:

— Вы же всё от нас скрываете, всё у вас секреты да тайны.

— Ты хоть понимаешь, что ты — единственная девушка, кроме, разумеется, Нэлл, с которой я отправился вдвоём на прогулку за последние полтора года? — Он легонько подталкивает её локтем. — Ох, Джейн, дорогуша, ну ради Бога… Хоть вы и сиротки заокеанские, и родные у вас далеко — по ту сторону Атлантики, нет нужды играть роль ужасно ответственной старшей сестры. Я хочу сказать, зачем же, по-твоему, я так упорно ищу работу здесь, в Оксфорде, на будущий год?

— Упрёк принят. Прости, пожалуйста.

— Нэлл вообще-то считает, что замужество и учёба на последних курсах — вещи несовместимые. Я с ней согласен. А официально объявлять о помолвке — это, извини… — Он умолкает, прикрывает глаза рукой. — Ох ты Боже мой! Ну и ляп. Это же надо — ляпнуть такое!

— Ты считаешь, это vieux jeu[28]?

— Ох, Господи.

— Да нет, по-честному?

— Ты прекрасно знаешь, что я хотел сказать.

— Что мы с Энтони — ненормальные?

— Да вовсе нет. Просто… Ну, что ты — не Нэлл. А Энтони — не я.

Потупившись, она принимает его объяснение:

— Ясно.

Он внимательно изучает её лицо, выпрямляется:

— Джейн, поэтому ты и придумала эту прогулку вдвоём?

— Более или менее.

— Ну и глупышка же ты!

— Просто курица-наседка.

— А Энтони знает?

— Он сам и предложил.

Дэниел отворачивается, насмешливо фыркает, разглядывая Кумнорские холмы.

— Теперь всё ясно. Завтра он вернётся и умыкнёт Нэлл. По-тихому. Паршивцы. Заговор обручённых.

— Обращаем язычников в свою веру.

— Я думаю, Энтони просто иначе не может. Но, должен признаться, о тебе я был лучшего мнения.

Она улыбается, а он добавляет: