Читать книгу "На дальних берегах - Тимофей Грехов"

не создал ни одного заклинания используя целительскую энергию.

— Ооо, — прозвучало от Эмери. — А ты глубоко копнул. Думаешь это происки Католической церкви? — И не успел я ответить, она продолжила: — Думаешь церковь переписала историю после первого века?

Я отрицательно покачал головой.

— Скорее всего это произошло намного раньше. Возможно даже раньше появления веры в греческий пантеон богов.

— Греческий? — уловила мою мысль Эмери. — Не Египетский? — И видимо догадавшись к чему я клоню: — Ты думаешь, что именно их жрецы переписали историю.

— А потом Римская империя, захватив Египет, вывезла все упоминания об этом.

Мама пообещала аккуратно поговорить с митрополитом Кириллом, и отправить мне зашифрованное сообщение. Затронув эту тему, мы обсудили также перевод, которым я занимался с Софьей и то, как он гармонично вписывается в наши выводы. И хоть никаких перспектив из этого знания нам не светило, было всё равно очень интересно узнать ответ на эту загадку.

Наконец-то и я собрался в путь. До Макарова мне предстояло лететь примерно четыре дня. А если повезёт и будет попутный ветер, то ещё быстрее. Перед отлётом я зашёл к брату и принёс извинение за поведение утром. Он принял их и сказал, что не держит обиды. Хотя и попросил впредь думать где и когда я что-то говорю.

Такой ответ слегка ударил по моему самолюбию. Того, что меня начнёт отчитывать Тимофей, мне хотелось меньше всего. Также я посчитал это первым сигналом о том, что брат в будущем постарается мою независимость подмять под себя. Но этого я допускать никак не хотел.

Разумеется, перед уходом я заверил его, что такого больше не повторится. Но глубоко внутри я сделал для себя вывод, что с этого момента я буду с Тимофеем предельно аккуратен. Хоть он и глава рода и, что самое главное, он мой брат, и я всегда приду ему на выручку, но и слепого подчинения от меня он не получит.

— Чего крадёшься? — спросил я у Аяна, смотря на ярко алый закат. Создавалось впечатление, что мы плывём на облаках, волны которых бьются о борт дирижабля.

— Твой слух стал лучше, — уже не скрываясь, спокойно подошла она. — Ты уже не отличаешься от нас, но твоё тело до сих пор изменяется. Ты же в курсе?

Я кивнул. Ковалевская об этом не раз говорила. И она считала, что чем больше я себя физически изнуряю, тем сильнее моё тело перестраивается.

— Ты что-то хотела? — спросил я у Хрущевой.

— Мне просто стало скучно в каюте. Поэтому пошла прогуляться. А тут ты…

— Ясно, — ответил я. — Завтра мы будем пролетать Кемерово, там оставим Космоса и полетим дальше, — стараясь найти тему для разговора произнёс я.

— Угу, — послышалось от Аяны.

Мне показалось, что она хочет что-то мне сказать, но сомневается.

— Если будешь стоять и молчать зачем пришла, то я пойду отдыхать.

— Почему ты не взял с собой Джу Ли? — спросила она.

Я видел, что Аяна не этот вопрос хотела задать, и тем не менее я стал отвечать.

— Меня попросила об этом Эмери. Она сказала, что на Дальнем Востоке, плохо относятся к внебрачным связям и рабству.

Ничего не говоря Аяна протянула мне записку.

— Что это? — спросил я.

— Прочти…

Мне сразу бросился в глаза почерк Самуила. И когда я начал читать, понял почему смущалась Хрущёва.

'Аяна, девочка моя! — начиналось письмо. — Ты уже достаточно взрослая, чтобы говорил я с тобой откровенно. Матвеев не может стать твоим мужем. Проверка показала, что слабыми дети тогда родятся. Думаю, слышала ты, что значит ОТСЕЧЬ ветвь! И именно на такую судьбу ты обречешь детей своих.

С высоты прожитых лет не стану давать тебе советов я. Твоя жизнь и тебе решать, как её прожить. Однако не предупредить тебя я не мог. Ошиблась ты в отношении него.

Прости старика за вести дурные. И постарайся понять. Не туда взор твой устремлён.'

— Зачем ты дала мне это прочесть? — спросил я у неё.

Немного подумав она ответила.

— Чтобы ты знал почему я больше не обращаю внимания на твоего слугу.

— А вы… — не удержался и спросил я.

— Дурак! — воскликнула она. — Разумеется, нет! — и покраснев она покинула моё общество.

«И что сейчас было?» — подумал я.

Не скрываясь мы приземлились в том месте, где в прошлом году была обнаружена лаборатория. Судя по густой и высокой растительности, сюда больше никто не приходил.

— Ну что? Готов к воссоединению с семьёй? — спросил я.

Космос смешно мяукнул и на моём лице появилась улыбка. Пока приземлялись *зрением* я заметил две ауры, принадлежащие семейству кошачьих, о чём я сразу передал мыслеобраз Космосу, и он, ожидая, когда же ступит на землю, метался из стороны в сторону.

Мне было жаль оставлять его здесь. За этот год я успел к нему привязаться. К тому же благодаря Космосу я уже дважды оставался жив. Ведь именно он предупреждал, когда на меня напали кровососы. Я предупредил Космоса, что если он устанет от родительской опеки, то он может поцарапать крест накрест дверь, ведущую в лабораторию, и отправляться в замок Тьер. Не буду рассказывать сколько времени пришлось обмениваться с ним мыслеобразами, главное то, что Космос меня понял.

До места, где я заметил семейство кошачьих, мы шли втроём. Хрущёва побоялась, что со мной что-нибудь может случиться в лесу и пошла с нами.

У меня и у неё было активировано магическое зрение, и когда в нашу сторону, заходя с тыла и фронта, сместились две ауры одаренных животных, я поставил вокруг нас магический щит.

— Они что нападать на нас собрались? — спросила меня Аяна.

— Аяна, они могли просто не запомнить меня. Мы зашли на их угодья, к тому же с нами Космос, которого они могли посчитать за конкурента.

Наверное, такое объяснение её устроило. Но на всякий случай Аяна достала клинок и приготовилась в случае чего отражать нападение.

Когда спереди к нам быстро стала приближаться аура большой кошки, Космос громко зашипел. И в туже секунду из зарослей появилась вопросительная морда рыси. Иначе его слегка изогнутую набок шею я истолковать не мог.

— Мяу? — послышалось от взрослой рыси.

— Мяуууу, — ответил Космос, после чего побежал, как я понял, к отцу.

— Ты же говорил, что Космос не слышит? — спросила Аяна.

— А он и не слышит, — начал отвечать я. — Мне кажется он сопровождает голосом свои мыслеобразы. Ведь когда он подрос я показал ему при каких обстоятельствах он попал ко мне в руки. Его отец, — указал я на большого, по сравнению с Космосом, кота, — передал мне своего сына, когда тому было всего пара дней отроду. И хоть у него слегка приоткрылись глазки, ничего не видел. И конечно ничего не запомнил.

К этому моменту я снял щит, и большой рысак встал напротив меня. Он посмотрел мне в глаза, и в голове всплыла картина, где он лижет меня по голове.

— Пожалуйста, — ответил я, понимая, что рысак благодарит меня за своего сына. В этот момент со спины к нам спокойно просеменила мать Космоса. Она обнюхала нас, и мне показалось, что она задержала свой взгляд на мне, после чего пошла ластиться к сыну.

Дальше я почувствовал себя лишним, и попрощавшись с Космосом мы вместе с Аяной пошли обратно к дирижаблю. Уже когда мы взлетали нас подошло провожать семейство рысей. Однако их было уже не трое, а пятеро. Скорее всего они каким-то неведомым образом созвали семейный сбор. По крайней мере я к пришёл именно к таким мыслям.

Наконец-то началась сравнительно долгая дорога к Макарову. На обучение у единственного магистра водной стихии, живущего в Славянской империи, у меня были большие ожидания.

После того, как Макаров пригласил меня к себе, я узнал, что он довольно-таки знаменит. И этот дедок прославился задолго до гражданской войны.

До централизации власти в руках Рюриковичей таких понятий как регулярная имперская армия и флот не было. Да и сейчас эти понятия только начинают зарождаться. Именно поэтому Талию Де Тьеру, моему отцу, приходилось самостоятельно воевать против Вольных Баронств.

Макарову Степану Осиповичу удалось договориться с прибрежными великими родами Славянской империи и объединить флот. На его счету две славные победы, при которых он потопил эскадры пиратов.

Он пресёк нарушение границ по морю, и рыбаки из Империи Тан больше не заплывали на нашу территорию. О Макарове у меня сложилось впечатление как о человеке, который обладает большой властью в дальневосточных землях.

Также от Серека я знал, что Макаров никогда раньше не занимался обучением кого-то не из своего рода. Однако тем заманчивее было его предложение. Ведь помимо знаний,