Читать книгу "Помни меня - Фири Макфолен"

бы продолжить отношения после этого?

Робин делает паузу, затем говорит:

– Отношения? Мне… мне кажется, мы не были в отношениях?

Я так поражена, что требуется целая минута, чтобы сформулировать ответ.

Мне с трудом удается выдавить:

– …Что?

– Я полагал, что мы «встречаемся». – Робин изображает в воздухе кавычки. – Не думал, что у нас эксклюзив… что запрещается встречаться с другими людьми. Вся эта сцена не в моем… стиле.

Я вспыхиваю. Одно дело – сотворить со мной такое, и другое – взваливать на меня вину. Притворяться, будто это результат моих неразумных ожиданий.

– Мать твою, ты серьезно?! Ты хочешь вывернуться, притворившись, что наши отношения не существовали? Так врут дети. А дальше ты, как ребенок, закроешь лицо руками, считая, что я тебя не вижу?

Робин нарочито громко вздыхает, недоверчиво трясет головой, приглаживает волосы, обдумывая, что сказать дальше. Этот прием он использует на сцене. Господи, какое бесстыдство – выставлять на всеобщее обозрение член и яйца!

– Я никогда не видел тебя такой прежде, – бормочет он.

У меня снова отваливается челюсть.

– Может быть, мне уточнить, чего я никогда не видела прежде? Ты в своем уме?

Он подбоченивается: Мистер Разумный. Нет, сейчас он уже Мистер Оскорбленный.

– Разве я сказал или сделал что-то такое, что заставило тебя думать, будто я верю в моногамию? Совершенно уверен, я сказал, что не верю.

Я что-то невнятно бормочу. Он словно вор, которого поймали, когда он сунул руку в кассу, а он защищается, утверждая, что все не так, как кажется, и воровства не существует, потому что мы живем с ложными представлениями, созданными ЦРУ. Черт побери, я прихожу в ярость.

– Значит, вот какое у тебя оправдание? Ты думал, что мы оба свободны и можем заниматься сексом с другими?

– Ну да, Джорджина. Условия нашей связи никогда не обсуждались. Откуда же мне было знать, что ты думаешь иначе?

– Тогда зачем прятаться от меня, выключать свой телефон и делать это у меня за спиной?

– Но не тыкать же тебе это в лицо? Это плохие манеры, да? Ты бы вряд ли стерпела репортаж о том, когда и с кем.

– О, МАТЬ ТВОЮ! КАКОЙ ТЫ ЗАБОТЛИВЫЙ!

Мне нужно уйти отсюда, из этой токсичной атмосферы, и самой во всем разобраться.

Я открываю дверь на лестничную площадку и вижу пару лет тридцати и родителей лет шестидесяти. Их внимание уже привлекла какофония в квартире Робина.

Верный своей натуре, которой чужда застенчивость, мой бывший бойфренд стоит перед ними во всей красе и смотрит на них.

Папа говорит:

– Извините! Вы не возражаете против того, чтобы прикрыть ваши интимные детали? Здесь присутствуют дамы.

– Я на своей личной территории. Это моя квартира. И таким образом получается, что вы проявляете чрезмерное любопытство.

– А вы чрезмерно наглы, – отвечает сын (он же Мужчина-Со-Сменой-Часовых-Поясов). Внезапно он становится моим новым героем.

– В самом деле, нет никакой необходимости выставлять ваше хозяйство на всеобщее обозрение, – замечает отец Мужчины-Со-Сменой-Часовых-Поясов.

– Мое хозяйство! Не стоит быть таким чопорным в отношении человеческой анатомии, приятель, – отвечает Робин. – Она прекрасна.

– Заверяю вас, это не так, если смотреть отсюда, – возражает Мужчина-Со-Сменой-Часовых-Поясов.

– Передай мой привет Лу, – обращаюсь я к Робину, выходя на площадку, и услужливо поясняю ошеломленной группе: – Это женщина, с которой я только что его застала. Они занимались сексом.

– О, он наконец-то сделал для вас дубликат ключа? – осведомляется Мужчина-Со-Сменой-Часовых-Поясов.

– Да, но, как выяснилось, у нас никогда не было отношений. – Я развожу руками – дескать, вот какая я дура.

– И в моем баке никогда не было его мусора, – говорит Мужчина-Со-Сменой-Часовых-Поясов. – Он полон дерьма. Совсем как мой бак.

Я с энтузиазмом жму руку Мужчины-Со-Сменой-Часовых-Поясов.

– Приятно было познакомиться.

6

– Это придется сказать мне? Ах, вы парочка… – Клем качает головой, с укоризной глядя на Рэва и Джо. Они безмолвствуют, явно чувствуя себя не в своей тарелке.

Рэв теребит свою темно-синюю манжету, потертую согласно моде. У Джо выражение лица, как у печального мультяшного животного с фермы.

– Что? – спрашиваю я.

Я знаю, они считают, будто я делаю хорошую мину при плохой игре. Однако, как ни странно, я спокойна. Красное вино «Шираз» помогает. Я нашла надежную гавань в бурном море. Это алая кожаная кабинка в пабе под названием «Лескар», вблизи «Бара охотников».

Оказывается, можно пригласить своих друзей выпить в уик-энд без предварительного предупреждения. В том случае, если двое из них вышли из кино, мучимые жаждой, а третья проводит вечер дома, сидя на диете (правда, она все равно уже слопала целый чесночный батон с сыром из «Маркс энд Спенсер»). И если к тому же ты возбуждаешь их аппетит потрясающей историей о коварной измене.

Я не смела надеяться, что этот невероятный вечер пятницы закончится в любимом месте, с моими лучшими друзьями. Однако это так, и я безмолвно возношу благодарственную молитву над свиными ребрышками.

Итак, я снова одна, у меня нет ни работы, ни денег, я живу в съемной квартире рядом с фермой личинок, с худшей соседкой в районе. Зато у меня есть друзья и красное вино.

– Ну же, Рэв, давай! – говорит Клем, и Рэв, кашлянув в кулак, сердито смотрит на нее.

– Что?

– О’кей, если никто из вас не собирается ей сказать, это сделаю я. Джорджина…

– О господи, вы ЗНАЛИ, что он встречается с другими женщинами?! – восклицаю я. Эта мысль – словно нож в спину, но не потому, что Робин это афишировал. Ведь если они держали это в тайне от меня, то этот грязный эпизод значит гораздо больше, чем того заслуживает.

– Нет, конечно, мы не знали, дуреха! – возражает Клем. – Почему бы нам тогда было не сказать тебе?

– О, не знаю, – бормочу я.

– Джорджина! – Клем со зловещим видом втягивает воздух. – Мы все считали, что Робин – мерзкий ублюдок.

– О? – говорю я. – Он вам не нравился?

Рэв снова кашлянул, а Джо уставилась в свой стакан с сидром.

– «Не нравился» – это слабо сказано. Мы его терпеть не могли.

– Клем! – вмешивается в разговор Рэв. – Черт возьми, она только что застукала его в постели с другой.

– Ну я же говорю – ублюдок!

После нескольких минут напряженного молчания я начинаю хохотать. Друзья растерянно смотрят на меня, потом тоже начинают смеяться.

– Я думала, ты зальешься слезами и стукнешь меня, – говорит Клем.

– Мне хочется стукнуть себя, – отвечаю я.

Джо кладет ладонь на мою руку.

– Но это, конечно, ужасно для тебя. Мне жаль, что так случилось.

Я глажу ее руку.

– Скатертью дорога.

– Он действительно утверждает, что у вас свободные отношения? – спрашивает