Читать книгу "Услуги по-соседски - Ядвига Благосклонная"

может и несколько), жена, проводящая свои вечера и ночи в одиночестве, дети, которые рано или поздно вырастут и будут занимаются своей жизнью.

Как по мне, сомнительная эта сказка. Я себе такую не хотела. Именно поэтому не мирилась с изменами, поэтому работала, как папа Карло, чтобы быть в состоянии сама себя обеспечить.

Не то чтобы я не хотела замуж. Однако точно не для галочки. Для меня семья не пустой звук. Семья — это когда ты приходишь домой и понимаешь, что тебя любят и ждут. Это тепло и уют. Я ничего не имела против своих родственников. Упаси господь! Каждый имеет право так жить, как он того желает.

Теперь когда стервятники узнают, что от меня ушёл мужик к другому мужику, съедят с потрохами. И косточек не оставят! Я уже представляю все эти насмешки и высокомерные взгляды.

Просто фантастика!

Как, ради всего святого, я там появлюсь одна?

Черт. Черт. Черт.

Может, не поехать? Сказать, что заболела. Или умерла. Впрочем, мать меня из самой преисподней достанет.

Может, эскорт? Ну знаете, эти красивые мальчики, которые составляют вам пару на вечер. Правда, мне моих грошей хватит разве что на задохлика какого.

Вариант попросить бывшего даже не рассматривается. Хотя, безусловно, я на свадьбу собиралась идти с ним. Утереть нос этим зазнавшимся кретинам! Доказать, что самостоятельная женщина вполне себе может построить счастливую личную жизнь. А получается, меня как паршивого котенка будут тыкать в собственное…

Ну, вы поняли.

Какая я наивная! А ещё вчера я думала, что хуже уже быть не может…

* * *

К часу дня я выбираюсь из дома, чтобы вынести мусор и купить продуктов, а заодно проветрить голову. На мне спортивный костюм, дутая куртка и шапка с бубоном. Мама ненавидит этот наряд. Возможно, поэтому я его так люблю?

Сколько себя помню, во мне всегда была эта нотка протеста. Я шла наперекор родителям и, чего уж греха таить, порой самой себе. Я съехала от них в семнадцать. Поступила и переехала в общагу. Это их сильно задело. Ещё бы! Ведь я поступила не в медицинский, а в обычный университет на менеджмент.

Это был первый взрослый поступок. Помнится, тогда я была чертовски горда собой. Больше я гордилась собой только, когда купила квартиру. Конечно, для родителей это не было достижением, ведь я по-прежнему не была замужем.

Полностью погруженная в свои мысли, выхожу из лифта и плетусь на выход. Передо мной идёт здоровый мужик, открывает дверь и только я хочу проскользнуть следом, как он ее резко захлопывает, а моя рука, кажется, хрустит.

— Проклятье! — ору не своим от боли голосом, отскакивая.

Мужик в испуге оборачивается и подскакивает ко мне.

— Девушка, извините!

Прикусив губу, смотрю на свою ушибленную руку, пока мужик что-то тараторит. Я не могу понять, что он говорит. Рука пульсирует, в голове шумит…

— Девушка, вы меня слышите? — слегка сжимает он мое плечо. — Вам нужно в больницу.

— Нет-нет, все в порядке.

Что угодно, только не больница.

Да и вообще, не так уж и больно. Подумаешь, ерунда какая…

— Я вас отвезу. Пойдёмте, — подталкивает меня в спину, но я упираюсь ногами.

— Все в порядке, — цежу сквозь зубы.

— Не упрямьтесь, — хмуро отрезает и уже, похоже, собирается взять меня на руки, как раздаётся знакомый и крайне сердитый голос.

— Какого черта здесь происходит?

Мужик, хотя, нет, парень отступает и с самым несчастным видом признается:

— Я девушку прибил.

— Ты что? — вытягивается в изумлении лицо Амурского. Отпихнув рукой парня, сосед вырастает передо мной. Бросает мрачный взгляд на руку и спрашивает, — Горошек, что стряслось?

— Руку прибило дверью, — собравшись с силами, отвечаю. — Все нормально. Пройдёт.

— Ага, до свадьбы заживёт.

Только не до Альбининой. Мало того, что без парня припрусь, которого вообще представила своим женихом, так ещё и покалеченная.

— Тебе нужно в больницу.

Амурский не спрашивает. Он констатирует факт. И тем не менее, я отвечаю:

— Нет.

— Брось, Горошек, ты что до сих пор боишься врачей?

В школе, когда мы ездили к зубному или же просто делали прививки, я едва не падала в обморок от страха.

— Нет, не боюсь. В этом нет необходимости.

Хмыкнув, он наклоняется, кладет одну руку на спину, а второй подхватывает меня под колени. Секунда, и я уже у него на руках.

— Амурский, отпусти!

— Пампушка, прекрати выскакивать из рук. Не хватало тебе еще увечий.

Усадив меня на заднее сидение своего тигра, он садится за руль, а его знакомый вперёд.

— Так, вы знакомы? — с интересом поглядывая на меня в зеркале, спрашивает парень.

— Да. Горошек моя соседка снизу.

Парень поворачивает голову к Амурскому и ухмыляется.

— Случайно не вам, девушка, Сева машину ремонтировал?

Прижимая пульсирующую руку к груди, удивленно отзываюсь:

— Случайно, мне.

— Волков, — с какими-то предупреждающими нотками рычит Амурской.

— Понял-понял, — улыбаясь, словно сорвал джек пот, бросает. — Мы так и не познакомились. Я, кстати, Гордей.

Повернувшись, протягивает мне руку. Я смотрю на неё и вскидываю бровь. Серьезно?

— Кхм, да, извини.

Как быстро мы перешли на «ты», однако.

— Ася.

— Ася-я-я, — протягивает мое имя, будто смакуя его на языке. — Так как машина? Помощь не нужна? Я всегда рад помочь красивым девушкам.

Он, что заигрывает со мной?

А что, если я его притащу на свадьбу? Вполне симпатичный, хоть и выглядит как с перепоя, но это поправимо. Умоем, причешем, в костюм упакуем.

— Волков, — раздраженно выплевывает Сева.

Тот в ответ только смеется.

Может, это не мне нужен врач?

Глава 9

Сева

Что я там собирался сделать, не напомните?

Ах, да…

Точно!

Заняться сводничеством. Мне же не хватает своих забот и игр. Видимо, много свободного времени.

«Я, кстати, Гордей!» - мысленно прокручиваю слова Волкова в голове.

Это вообще как понимать? Что за чертовщина?

— Ты пытаешься испепелить взглядом стену? — насмешливо кидает Волков.

— Что? — кидаю на него злобный взгляд исподлобья.

— Эй, полегче, парень, — отходит от меня на несколько шагов. — Ты сейчас всех врачей распугаешь. Некому будет лечить твою барышню.

Мы стоим в травмпункте посреди коридора возле кабинета рентгена. Травматолог уже осмотрел руку Аси и дал направление. Оставалось надеяться, что перелома все-таки нет.

—