Читать книгу "Other Side. Когда туман сгущается - Макс Аст"

Логово Филина представляло из себя памятник ранней постсоветской эпохи, а именно тому периоду, когда в обиход вошло слово «евроремонт». Все – от мебели и до посуды, принадлежало когда-то либо покойному деду Сашки, либо прежним квартиросъемщикам. Заделавшись полноправным хозяином, Филин оставил все как было не из ностальгических сентиментальных чувств, а просто потому что вещам он не привык придавать никакого значения, кроме функционального.

Бесконечные шутки, крепкое португальское и в меру пошлые застольные игры усыпили окончательно тревожного спорщика в душе Андрея. Ему даже начало казаться, будто он сам растворяется в этих увеселительных субстанциях. Тем труднее ему далось возвращение к действительности, когда Филин внезапно заметил, что сигареты у всей компании подходят к концу. Мысль, о том чтобы выдрать себя из объятий тягучего, теплого и многообещающего вечера и доверить свой изнеженный алкоголем и женским вниманием организм холодной сентябрьской ночи – даже на десяток минут, казалось кощунством. Но делать нечего, и двое хмельных джентльменов отправились в ларёк. Однако ночь, одетая в колдовской туман, с вереницей фонарных столбов в роли путеводных огней, оказалась неожиданным подарком им обоим.

– Мне вдруг вспомнилась, – заговорил Сашка, шагая в ласковой серой мгле, – моя с недавних пор любимая книжка – сборник ирландских сказок. Там, в числе прочих историй, была легенда о мальчике, попавшем в мир эльфов.

– Чего это ты вдруг?

– Согласно поверьям, именно туман размывает границу между нашим миром и волшебной страной вечного лета. И при большой удаче – хотя это как посмотреть, ведь далеко не всегда эти сказки кончались хэппи-эндом… В общем, при такой погоде можно отыскать дверь в иной мир.

– А чем тебе наш мир не угодил?

– Не пойми меня неправильно, но порой мне кажется, что он какой-то… Не настоящий, что ли. Я попробую объяснить. Что-то с ним явно не так, я чувствую, что мы не воспринимаем его полностью, слишком многое упускаем. И то, что мы упускаем, и есть настоящий мир.

– Уж не Олеговы бредни на тебя так повлияли?

– Ты про его попытки найти Посредника? Это очень соблазнительно. Только мне кажется, что это всего лишь один из способов попасть на Ту Сторону.

– И ты туда же! Что вам на этой-то стороне не сидится? Здесь совсем неплохо: есть друзья, девушки, выпивка. Да много чего есть.

– Не в этом дело. Просто все чаще стало казаться, что за пеленой нашей куцей и скучной реальности скрыто нечто большее.

– А вот это уже похоже на симптом. У меня есть знакомый врач, сам к нему когда-то ходил, специалист по неврозам…

– Психолог! Я тебе про иллюзорность бытия, а ты… – он немного помолчал, – забавно даже. Каждый, видимо, и вправду думает в меру своей испорченности. Я, когда примерно об этом со своим начальником говорил… Мировой мужик, кстати: как-то после смены у него в баре вдвоем зависли. Так вот, он сказал: мытарства эти от отсутствия покаяния. Дескать, кесарю кесарево, а Богу Божие. Если нет мира в душе, извне его получить не выйдет без покаяния.

– Кто бы мог подумать, что хозяин ночного клуба и казино окажется таким верующим. Несколько лицемерно, тебе не кажется?

– Не совсем, там длинная история.

Он замолчал, дожидаясь, пока Андрей втолкует свою просьбу сонной продавщице, застигнутой врасплох их настойчивым стуком по завешенному рекламой окошку. Отойдя от ларька, выхваченного светом ближайшего фонаря из беспроглядного мрака, друзья притормозили у крытой площадки с мусорными баками, дабы выбросить обертку от вскрытых только что пачек. Прикуривая, Филин первым нарушил тишину.

– Я, собственно, не к этому вел. Ты ничего странного после вчерашней ночи не замечал?

Туман, как живой, обступил приятелей со всех сторон, будто вслушиваясь в их беседу.

– Пообещай никому не говорить то, о чем я сейчас расскажу.

Дождавшись утвердительного ответа от удивленного Сашки, он вкратце изложил свою версию вчерашних событий. Пару минут после этого приятели молча прорезали своими фигурами леденящую взвесь.

– Значит, мы прошли ритуал Открытия? – синие глаза Сашки чуть ли не фосфоресцировали от переполнявших его эмоций.

– А еще нас всех поубивали. Тебя, между прочим, первого.

Видя, что напоминание о смерти не остудило нездоровый, как казалось Андрею, пыл приятеля, он решил зайти с другого конца.

– Если мы вообще принимаем за правду мои галлюцинации, вызванные странными таблетками и алкоголем.

– Когда с нами случаются по-настоящему важные вещи, отрицание – это первая реакция. Уж ты-то, как психолог, должен и без меня это знать.

– Все несколько сложнее, чем тебе кажется…

– Да забей… Главное, что теперь я точно знаю, что мне следует делать.

– Это пугающе звучит.

– Прости, но пока я не могу сказать тебе больше. Но если все пойдет, как надо, ты мне еще спасибо скажешь.

Андрей не хотел оставлять разговор на такой тревожной ноте, но они стояли уже на пороге, за которым их ждали девушки и слегка начатая вторая бутылка красного. Ночь плавно перетекла в прежнее уютное русло, а свою нарастающую тревогу ему вновь удалось усыпить крепленым вином. Разговор не состоялся и на следующее утро, когда помятые гости стали разъезжаться по домам. Проводив Риту, Андрей убил все воскресенье на то, чтобы привести себя в порядок после насыщенных выходных.

Рабочая неделя проходила в бесконечных личных встречах с заводчанами и последующим заполнением документации. Но, как и предсказывала Катя, толку из его нового подхода не вышло. Хоть медаль ей вручай: «За житейскую мудрость». Единственным мало-мальски ценным источником информации оказалась Оля – не замолкающая ни на минуту начальница отдела кадров. Но использовать для дипломной работы сплетни и слухи (иногда вполне интригующие) было, увы, невозможно.

Зато неблагодарная деятельность, связанная с учебой, избавляла от необходимости выполнять свои прямые обязанности. Еще в начале месяца Андрей, скорбно склоня голову, пошел к директору с сообщением, что в ближайший месяц ему понадобится больше внимания уделять учебе. Вопреки ожиданиям, Сергей Иванович воспринял эту новость с преувеличенным энтузиазмом. И даже прочитал высокопарную сорокаминутную лекцию о необходимости и значимости высшего образования для руководящих должностей (к каковым Андрей, разумеется, не принадлежал).

Впрочем, номенклатурными страстями рабочая неделя не ограничивалась. Были еще изумительно веселые и познавательные обеды в компании Риты. А внезапно пришедшее в город бабье лето стало восхитительной наградой за муторные будни. Каждый вечер они проводили за пешими прогулками до Андреева жилища – окольными, естественно, путями. Затем ужинали, пользуясь услугами бесчисленных служб по доставке готовой еды, ни на минуту не прекращая бесконечные свои диалоги. И каждый из этих вечеров кончался горячей и не менее познавательной (для Андрея, по крайней мере) ночью. Чем дольше длилось это взаимопроникновение душ и тел, тем больше у влюбленных складывалось ощущение особой связи, духовного родства. Все чаще в сознании Андрея пробегала кощунственная для себя прежнего мысль, что, возможно, он встретил Ту Самую. Он отгонял ее, как назойливую муху, втайне надеясь, что такое положение дел будет вечным.