Читать книгу "Размышления о богослужении - Георгий Петрович Чистяков"

чтобы сеять в их сердца семена добродетелей. И мы с вами тоже должны уходить в пустыню во время вечернего правила только для того, чтобы там испытать свою совесть, а затем вернуться из этой пустыни для того, чтобы жить среди людей. Повторяю: наше вечернее правило – это остановка на жизненном пути для того, чтобы испытать себя и вернуться в мир наутро лучшим, чем ушел из него вечером.

Прокомментируйте, пожалуйста, те случаи, когда люди не возвращались из пустыни в мир, как, например, афонские монахи.

Прежде всего, мы об отшельниках, если они оставались в пустыне на долгие годы, знаем очень мало. Поэтому очень часто бывает невозможно понять, почему и для чего он там остался. Но все-таки у нас есть замечательные тексты об отшельниках, из которых мы кое-что можем понять. Прежде всего, это книга о преподобном нашем отце Силуане Афонском, русском монахе, нашем почти современнике, человеке, который жил в XX веке, греческом святом. Теперь, к счастью, он почитается и нами: по благословению Святейшего Патриарха его имя включено в наш молитвослов, хотя прославила его Греческая Церковь. Так вот, преподобный Силуан действительно с Афона не вернулся в мир, он так там и остался навсегда. Но, не вернувшись в мир физически, он всю свою жизнь в пустыне посвятил миру, он всего себя распахнул навстречу людям. И я думаю, что каждый, кто прочтет книгу о преподобном Силуане, поймет, что, наверное, таков путь почти каждого пустынника: не возвращаясь к людям физически, он там живет для людей и ради людей и «вытаскивает» людей силой своего подвига.

Итак, повторяю, что те молитвы вечерние, о которых мы с вами говорили сегодня, – это остановка среди бегущего времени. Действительно, мы с вами переживаем каждый день то, что Гораций называл fuga temporum, бег времен. Страшный, фантастический бег, за которым мы не всегда поспеваем. Но мы, в общем, тоже бежим вместе со временем. И вот наступает вечер, и настает этот момент, когда надо остановиться, быть может, на полчаса, быть может, на двадцать или даже на пятнадцать минут – остановиться, задуматься и испытать свою совесть, спросить у Бога помощи. Только для одного: чтобы завтра вернуться из этой пустыни в мир, вернуться из этой пустыни к людям лучшим, чем ушел оттуда вчера вечером.

Утреня. Шестопсалмие

Мне сегодня хочется поговорить с вами об утрене, о той части на самом деле вечернего богослужения, которая уставом отнесена к раннему утру. Поэтому и называется эта служба: утреня. Но только так получается на практике, что в соединении с вечерней, образуя всенощное бдение, утреня совершается вечером. Хотя если служится не всенощная, если служится только утреня, то иногда во многих храмах, особенно сельских, утреня как раз совершается на заре, перед обедней (литургией), и тогда она оправдывает свое название.

Но, в конце концов, не так важно, когда на практике совершается та или иная служба, важно, какое назначение она имеет. И именно об этом, о том, для чего мы совершаем утреню, давайте поговорим сегодня.

Еще темно, в храме горят светильники. Без свечей ничего не видно, заря еще не наступила. Светильники гасятся. В руках у чтеца, который стоит посередине храма, горит только одна свеча, и он, чтец, начинает читать Шестопсалмие. Шесть псалмов, которые положено читать в начале утреннего богослужения. Во-первых, Шестопсалмие, во-вторых, 50-й псалом («Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей»), в-третьих, канон, особая песнь в честь праздника или святого и наконец – Великое славословие («Слава в вышних Богу, и на земли мир в человецех благоволения») составляют основную часть утрени. К этим четырем частям присоединяются ектении, которые произносит на амвоне диакон или священник и на которые хор или весь молящийся народ отвечает словами «Господи, помилуй»; присоединяются тропари, песнопения, посвященные сегодняшнему дню, когда служба совершается, присоединяются стихиры. Но, повторяю, основу утреннего богослужения составляют Шестопсалмие, 50-й псалом, канон и славословие. Об этих четырех частях утрени надо говорить прежде всего.

Афанасий Великий в IV веке говорит своим читателям: «Имей Псалтирь и изучай псалмы, а восходящее солнце пусть видит книгу в руках твоих». Значит, видите, уже в IV веке христиане знали, что восход солнца им надо встречать с книгой псалмов в руках. Именно этому и посвящено Шестопсалмие. И древние церковные писатели: во-первых, Иоанн Златоуст, во-вторых, уже названный мной святитель Афанасий и Иоанн Кассиан (один из знаменитых отцов «Добротолюбия», монах с Запада, укоренившийся на Востоке, человек, соединивший в своем молитвенном и иноческом подвиге духовность западную и восточную), – упоминают о 62-м псалме как о псалме, который обязательно входит в утреню. И действительно, в нашем Шестопсалмии, которое сейчас читается в каждом храме во время утрени, 62-й псалом занимает третье, можно сказать, центральное место. Сначала 3-й, потом 37-й, 62-й, 87-й, 102-й и 142-й.

62-й псалом начинается словами: «Боже! Ты Бог мой, Тебя от ранней зари ищу я; Тебя жаждет душа моя… в земле пустой, иссохшей и безводной». Здесь, в этом псалме, говорится о той жажде Бога, которая охватывает человека, о той жажде Бога, которую можно уподобить только жажде, испытываемой нами в пустыне, когда пить хочется безумно, а воды нет. Вот такой же жаждой Бога должен жить христианин. И если кому-то из нас открывается, что это такое, тогда действительно у нас появляется надежда стать христианами. Это 62-й псалом, центральный псалом Шестопсалмия, с удивительной, потрясающей жаждой Бога. Итак, повторяю, мы начинаем Шестопсалмие с 3-го псалма, псалмы идут в порядке возрастания номеров. Иными словами, эти шесть псалмов включают в себя как бы всю Псалтирь в сокращении.

Есть в Церкви и другие способы читать Псалтирь в сокращении. У христиан Запада сохранился обычай читать семь покаянных псалмов (septem psalmis paenitentialis): 6-й, 31-й, 37-й, 50-й, 101-й, 129-й и 142-й. Видите, таким же образом, как и в Шестопсалмии, псалмы идут в порядке возрастания номеров: от 6-го до того самого 142-го, которым кончается наше Шестопсалмие. Причем интересно, что в семи псалмах центральное место занимает 50-й («Помилуй мя, Боже»), тот самый псалом, который занимает центральное место в нашей утрене. Значит, эти семь псалмов представляют собой аналог византийскому утреннему богослужению.

Сохранился еще один чин чтения Псалтири в сокращении – чин двенадцати псалмов, «поемых в скорби душевной»: 26-й, 31-й, 56-й, 33-й, 38-й, 40-й, 69-й, 70-й, 76-й (видите, опять-таки в порядке возрастания номеров расположены псалмы в этом чине, за одним только исключением), дальше 101-й, молитва Манассии и славословие, к ней прибавленное, и