Читать книгу "Dominium Mundi. Властитель мира - Франсуа Баранже"

Вся семья поехала в Нахор проводить его, но родители предпочли не заходить в космопорт из опасения, что нервы Эммы сдадут на глазах у всех. Семье их ранга не подобает давать повод думать, будто она не оказывает крестовому походу полной и искренней поддержки. Поэтому родители попрощались с ним перед выходом на посадку, а вот его сестра Ниса пошла вместе с ним к стойке регистрации офицерского состава, чтобы провести с братом несколько лишних минут, пока он стоит в очереди.

– Мать никогда не смирится, верно? – сказала она Танкреду.

– Никогда, ты права. Как и не откажется от попыток при каждом моем возвращении домой убедить меня уйти с действительной службы.

– Может, однажды ты так и сделаешь?

Порыв сквозняка бросил один из локонов на лицо Нисы. Танкред мягко отвел прядь и заложил ее вместе с другими сестре за ухо.

– Не знаю. И что я буду делать целыми днями? Думаешь, нам еще не поздно снова играть в рыцаря – убийцу ведьм в папоротниковом лесу?

При этом воспоминании лицо сестры осветилось.

– А почему бы и нет? Ты и впрямь стал великим воином, зато не знаешь, что я стала ужасной ведьмой!

– Нет, прекрасно знаю.

– Грубиян! – бросила она, рассмеявшись.

Танкред был счастлив видеть, что хоть толика радости вернулась на лицо сестры. Пусть она, в отличие от матери, явно этого не показывала, но он знал, что Ниса за него тревожится. Вся семья привыкла видеть, как он уезжает на войну, но эта кампания к звездам таила в себе куда больше опасностей, чем сражения на средиземноморских склонах.

– Ты мог бы управлять родовым имением, – заметила она, вновь обретя серьезность.

– Наш отец уже это делает, и я не собираюсь занимать его место. И потом, разве я похож на управляющего? Организовывать сбор урожая, продавать рассаду ультрапонных культур или концессии на пошлины, поднимать налоги на фабрики и тому подобное?

– Да, на мой взгляд, очень даже похож. Мне даже кажется, что тебя первого удивит, как скоро ты начнешь получать от этого удовольствие. А что до отца, он будет только счастлив передать тебе эстафету. К тому же я могла бы тебе помогать…

У Танкреда сжалось сердце. Он хорошо понимал, куда клонит Ниса. Учитывая, с какими трудностями она столкнулась в связи с собственным замужеством, сестра явно начинала привыкать к мысли, что ей предстоит стареть одной в родовом поместье, и надеялась, что Танкред рано или поздно там обоснуется.

Хотя они и принадлежали к очень старинному роду – одному из редких в НХИ, чье генеалогическое древо могло претендовать на то, что его корни уходят во времена до Войны одного часа, – семья Отвиль – Бонмарши уже несколько лет пребывала в весьма плачевном финансовом положении, и выгодные женихи не толпились, чтобы завоевать расположение Нисы. А главное, бедняжка была бесплодна. И в этой области, учитывая, что Господь рассудил лишить данную особь способности к размножению, никто был не в праве что-либо изменить. Танкред часто размышлял о том, что, если бы подобное несчастье пало на мужчину, ничто не помешало бы ему выбрать себе супругу, а потом, чуть поступившись самолюбием, найти способ сделать ее беременной, в то время как у женщины, объявленной бесплодной, шансы обрести семью сводились практически к нулю. А поскольку честь семей страдала меньше, если одна из дочерей становилась монахиней, то многие из этих несчастных в конце концов принимали постриг. Танкред знал, что его родители никогда не стали бы принуждать сестру удалиться в монастырь, но опасался, как бы она сама в один прекрасный день не сочла себя обязанной это сделать.

На протяжении последних лет несколько отпрысков достойных семей проявляли к ней интерес, но потом, узнав об ее «ущербности», убегали со всех ног. И пусть даже Танкред испытывал к ним за это глубочайшее презрение, по крайней мере, ни один не выдал тайны, оберегая тем самым честь девушки. Однажды Ниса призналась ему, что готова выйти за любого плебея ради счастья создать свой очаг. К несчастью, она прекрасно понимала, что родители никогда не решатся позволить ей сочетаться браком с кем-либо, не соответствующим ее положению. Танкред, не склонный обращать внимание на социальный статус, находил такой подход абсолютно нелепым и обещал себе как-нибудь поговорить об этом с отцом. Однако до сих пор ему так и не представился случай, и он укорял себя в некотором эгоизме. Сестра страдала, и он считал своим долгом любым способом помочь ей.

Когда он был ребенком, Ниса, как и большинство старших сестер, поначалу выступала в роли второй мамы. Потом, взрослея, они стали товарищами по играм, проводя бо́льшую часть времени вместе и придумывая всяческие состязания и необыкновенные истории. Они не расставались даже во время учебы, делили одних и тех же учителей и бок о бок корпели над латынью или математикой. Но когда Танкреду исполнилось четырнадцать, возраст, в котором братья и сестры обычно начинают цапаться, постепенно завоевывая собственную независимость, он отбыл в военную школу. Прошло четыре года, прежде чем они увиделись снова, и это долгое отсутствие упрочило ту особую связь, которая их объединяла. На сегодняшний день, когда Танкреду уже минуло тридцать три, а Нисе – тридцать шесть, они по-прежнему были очень близки.

Лицо сестры сияло улыбкой, но Танкред прекрасно понимал, что она чувствует. Он надавил указательным пальцем на кончик ее носа, как частенько делал, желая ее развеселить:

– Тебе не обязательно ждать, пока я вернусь к гражданской жизни, чтобы по-сестрински заняться семейными владениями, к тому же я уверен, что скоро ты найдешь достойного тебя мужчину!

На лице Нисы мелькнула скептическая гримаса.

– Может, ты думала, что я не замечу, как часто в последнее время ты наведываешься к одному торговцу тканями из Сен-Марселя? Или в тебе внезапно вспыхнула страсть к вязанию, или же эта страсть связана с сыном торговца, а? Как там зовут этого молокососа, Антуан Куржемель, кажется?

Щеки Нисы заалели. В отместку она ткнула своего гиганта-братца в плечо:

– Дурачина несчастный! Его зовут Антуан Киргмель, и он вовсе не молокосос! Очень приятный парень, и он, по крайней мере, не придает такого значения внешности, как эти размалеванные индюки из молодых аристократов!

Потирая ушибленное плечо, Танкред подумал, что и сам не описал бы точнее тех претендентов, которых видел увивающимися вокруг сестры.

– Но в любом случае это не имеет значения, – продолжила Ниса, – Антуан не благородного происхождения, и отец никогда не согласится даже познакомиться с ним.

– Я просто тебя дразнил. Я его немного знаю, он честный и трудолюбивый человек. К тому же он займет хорошее положение, когда отец передаст ему свое дело. А еще я знаю, что он придумал новые «умные» синтетики, которые поставляются даже ко двору. Наш отец мог бы пересмотреть свое отношение к такой партии, пусть скромной, конечно, но вполне достойной.

Выражение лица Нисы показывало, насколько маловероятным ей кажется такое предположение. Когда подошла его очередь предъявить командировочное предписание, Танкред добавил: