Читать книгу "Как жить в эпоху Тюдоров. Повседневная реальность в Англии ХVI века - Рут Гудман"

Использование множества различных порошков для чистки зубов позволяло не только освежить дыхание, но и отбелить зубы. Особенно хорошо с обеими задачами справлялась сажа. Самой лучшей считалась чистая сажа восковой свечи. Ее можно было собрать, поднеся пламя свечи к чистой полированной поверхности — зеркалу, оконному стеклу или глазурованной глиняной посуде. Сажу, которая действовала как мягкий абразив и дезодорирующее средство, наносили прямо на зубы и десны пальцем или небольшим кусочком ткани. Попробовав все методы чистки зубов эпохи Тюдоров, я остановилась именно на саже. Она удаляет налет, не повреждая зубы или десны. Мел и соль также хороши для абразивной чистки и обладают небольшим дезодорирующим эффектом, но с сажей им не сравниться.

Джон Партридж, писавший на разные темы, но в особенности много — об отбеливании, чистке и окрашивании, считал, что пепел, оставшийся после сожжения веток розмарина, особенно эффективно справляется с этими задачами. Он предлагал собирать его в небольшой кусочек льняной ткани и закручивать в маленький мешочек. Им можно было бы натирать весь рот. Тем самым абразивные свойства ткани дополнялись чистящими свойствами пепла. В таком пепле, как и в основных бытовых чистящих средствах, довольно много щелочи, поэтому после его применения нужно очень тщательно прополоскать рот, чтобы не болели десны.

Более сложные зубные порошки, рецепты которых встречаются в книгах, предназначенных для дам Елизаветинской эпохи, часто использовались не только для устранения запаха, но и в ароматических целях. Преобладали порошки на основе гвоздики, возможно, в том числе и потому, что они также облегчали боль. У них сильный запах, который сообщает всем вокруг о том, что вы использовали средство для очищения зубов, совсем как сильный «свежий» мятный запах современной зубной пасты. Другими компонентами порошков были измельченный алебастр, используемый для полировки, и ароматизаторы — цибет и мускус.

В источниках нет упоминаний зубных щеток, но встречаются тряпочки для зубов. Они были похожи на маленькие льняные носовые платки и использовались для натирания зубов и языка перед тем, как полоскать рот. Те, кого особенно заботил вид своих зубов, могли сходить к цирюльнику: тот, помимо прочего, предлагал услуги по очистке и отбеливанию зубов с помощью aqua fortis. Но, как указывает сэр Хью Платт в своей книге «Наслаждения для дам», тому, кто злоупотребляет этим методом, возможно, «придется позаимствовать у кого-то зубы, чтобы пережевывать пищу». Aqua fortis представляла собой сильный раствор щелочи или кислоты (рецепты ее изготовления разнились). Однако любая ее разновидность снимала слой эмали с зубов, что делало их белее. Она также воздействовала на десны. По своему эффекту очень осторожное применение процедуры не уступало некоторым современным техникам отбеливания, однако ошибки или повторное ее использование легко могли привести к потере зуба. Цирюльник занимался удалением зубов, стрижкой волос, бритьем, кровопусканием и мелкой хирургией: он был тем специалистом, к которому следовало обращаться за aqua fortis. У цирюльника была твердая рука, и он привык к испуганным пациентам.

Уход за волосами

В сентябре 1568 года в лондонском порту пришвартовался корабль Ричарда Тайя «Милость Божья». Он прибыл из французского Руана, переплыв Ла-Манш; на борту судна был разнообразный груз, принадлежавший шестнадцати разным купцам. В основном это были холст и бумага, но Джон Ньютон привез также 12 гроссов расчесок (гросс составляет 144 штуки, поэтому в сумме у него было 1728 штук). И не только он. На том же корабле Хамфри Браун привез 20 гроссов расчесок по цене вполпенни. Еще три гросса самшитовых расчесок были среди товаров Джона Челленера. Неподалеку в доке стояла «Мэри Энн», которая всего несколькими днями ранее привезла еще 26 гроссов расчесок по полпенни. Всего за предыдущие двенадцать месяцев в Лондон завезли около 90 тысяч расчесок. Порядка 46 тысяч из них принадлежали Ричарду Патрику: очевидно, тот занимал ведущие позиции в торговле этим товаром. Такие огромные цифры указывают на обыденность и повсеместность расчесок. Они были частью обычного режима личной гигиены. Регулярного ежегодного импорта такого масштаба было достаточно для того, чтобы у каждого в течение жизни было по две расчески, даже если бы их больше не ввозили ни в какой другой порт и не производили бы нигде на Британских островах.

Многие товары, привезенные Ричардом Патриком и другими купцами, обозначены как «пенни штука» или даже «полпенни штука», а инвентарные списки лавочников говорят о большом ассортименте расчесок по разным в принципе невысоким ценам. Некоторые гребни продавались в кожаных футлярах или маленьких деревянных коробочках. Гребни делали из самшита или коровьего рога, а также кости, в том числе даже слоновой. Большинство были двусторонними: с одной стороны их зубцы были широко расставлены, а на другой были очень тонкими и могли удалять блох и вшей. Когда были обнаружены обломки «Мэри Роуз», корабля, за крушением которого с ужасом наблюдал с берега король Генрих VIII в июле 1545 года, на борту в маленьких матросских сундуках и среди останков нашли 82 расчески. Все они, кроме одной, были из самшита и были частью личных вещей в повседневном обиходе обычных людей. Все пособия по уходу за здоровьем и по этикету сходились в том, что расчесывать волосы нужно не реже одного раза в день; важно было сделать это утром после пробуждения, но советы предписывали повторять расчесывание время от времени в течение дня.

Многие современные авторы утверждают, что жители Британии эпохи Тюдоров поголовно страдали от блох, головных и платяных вшей. Я не знаю, откуда им это известно. Действительно, гребнями вычесывали вшей; конец эпохи (тогда было создано подавляющее большинство картин повседневной жизни) оставил нам изображения женщин, проверяющих головы детей на наличие вшей и гнид; конечно, есть сатирические сочинения о грязных, зараженных людях. Но значит ли это, что ими страдало большинство населения? Это указывает на то, что проблема была достаточно серьезной, чтобы принимать меры предосторожности. Однако, без сомнения, это говорит о том, что люди стремились не иметь вшей и блох. Чтобы испытать укус блохи, не обязательно быть зараженным блохами: достаточно случайной встречи с животным. Часто говорят, что всего в двух-трех метрах от современного лондонца найдется крыса. Поэтому мы не можем сослаться на распространенность Черной смерти как на доказательство, что тела людей кишели насекомыми. Тщательное расчесывание гребнем с тонкими зубцами — очень эффективный способ удаления головных вшей; ежедневное расчесывание гарантирует, что случайно попавшая вошь не задержится и не отложит яйца. Вероятно, мы снова имеем дело с режимом личной гигиены, который работает до тех пор, пока его придерживаются.

Некоторые не хотели или не могли его придерживаться. Да, гребни были дешевы и доступны, но всегда были те, кто не мог себе позволить даже этого. Заключенных в тюрьмах иногда называют «вшивыми». Известна нам и печальная история 1608 года о Мэри Даффин из Нориджа. Согласно протоколам суда мэра города, ее хозяин, ответственный за ее здоровье, пока она была связана с ним договором службы, содержал ее «очень грязной и со множеством вшей». Уильям Буллейн в своем трактате «Руководство для здоровья» утверждал, что «простые деревенские люди — возчики, молотильщики, землекопы, рудокопы и пахари — редко находят время помыть руки, о чем свидетельствует грязь на них, и очень мало расчесывают волосы, что заметно по колтунам, гнидам, жиру, перьям, соломе и подобным вещам, которые висят на их волосах». Однако Мэри Даффин, о которой было записано, что она полна вшей, было всего около двенадцати лет, и она считалась жертвой несправедливого и неприемлемого обращения. Суд мэра освободил ее от обязанностей по отношению к такому нерадивому господину и вместо этого отдал ее в ученицы к Энн Барбер, которая, как ожидалось, будет придерживаться общепринятых норм приличия. В этой связи утверждение Уильяма Буллейна о простолюдинах отдает снобизмом и предрассудками. Обратите внимание: он считает, что эти люди не мыли руки или не расчесывали волосы. Но он не спрашивал их об этом. Тем его «простым людям», что ворочали солому, ухаживали за скотом или перевозили уголь, было прекрасно известно, что день можно начать чистым и ухоженным, но покрыться грязью уже к обеду. И когда лондонца Хамфри Ричардсона публично назвали в 1598 году «вшивым подлецом, подлецом со вшивыми штанами, негодным подлецом со вшивыми штанами», он был глубоко оскорблен. Конечно, вши и блохи были частью жизни (например, блох обнаружили среди образцов наносов, взятых с «Мэри Роуз»), но по реакции Ричардсона понятно, что с ними энергично и упорно боролись.