Читать книгу "Эхо смерти - Нора Робертс"

– Вы близко общались?

– Да, это одна из составляющих руководящей работы. Энтони считался прекрасным хирургом-ортопедом. Его таланта нам будет очень не хватать.

– Только лишь таланта?

– У меня не возникало претензий к Энтони. – Лейк говорила, тщательно подбирая слова. – Я уважала его профессиональное мастерство.

– Страцца был непростым человеком, – вмешался О’Коннор. – И это не секрет. С хирургами часто так бывает.

Он сжал ладонь жены и продолжил:

– Страццу уважали и восхищались его работой, но не любили.

– Были ли те, кто его особенно невзлюбил?

– Так сильно, чтобы убить? – Лейк покачала головой. – Я бы назвала десяток людей, которые могли бы с ним поругаться, даже ударить в сердцах, но чтобы проникнуть к нему в дом и убить? Напасть на его жену? Вряд ли.

Она откинулась на спинку стула, еще раз покачала головой.

– Нет. И людям обычно нравилась Дафна. Можно было бы ее презирать: юная красотка, трофейная жена, погналась за деньгами и статусом… нет, она совсем не подходит под это описание. Она очень милая, добрая, и в ней нет ни грамма спеси. Поначалу она работала волонтером в детском отделении больницы, приходила раз в неделю, затем, через несколько месяцев, Энтони сказал, что ей слишком тяжело.

– Это правда?

– Кто знает? Дафна всегда была очень спокойной, помнила имена всех детей в отделении. А еще устраивала прекрасные приемы и посещала все мероприятия, порой очень скучные, как того требовал долг супруги доктора. Мы не очень хорошо ее знали, но мне она нравилась.

– Мне тоже, – подтвердил О’Коннор. – Милая девочка. И, думаю, забитая.

– Джон!

– Люси! – отозвался он таким же сердитым тоном. – Вы спросили, были ли те, кто особенно невзлюбил Страццу. Да, были. Например, я. Терпеть его не мог. Холодный заносчивый эгоист. Кто-то скажет, что перфекционизм – замечательное качество для хирурга, но я считаю его чересчур заносчивым и требовательным. Это большая разница.

– Согласна. Спасибо за откровенность. У доктора Страццы были размолвки с коллегами, персоналом или пациентами?

– Размолвки случались, однако конфликтов не было, – твердо заявила Лейк. – Мы каждый день работаем в состоянии эмоционального напряжения, находимся между жизнью и смертью. Конечно, бывают размолвки, недопонимание. Я улаживала все официальные и неофициальные жалобы на поведение Энтони, его обращение с другими докторами, интернами, медсестрами, санитарами. То же самое я делаю и для других врачей нашей больницы.

Ева зашла с другой стороны:

– Вы говорите, что Дафну в основном любили. Может, кто-то неправильно расценил ее доброту и захотел большего?

– Любовная интрижка? – Лейк удивленно подняла брови. – Исключено. Поверьте, в больнице сплетни распространяются со скоростью света. Мне бы сказали.

– Давайте вернемся к приему у Страццы. Не было ли там ссоры или, может, неловкой ситуации?

– Нет, вечер прошел прекрасно.

– А какая компания обслуживала банкет?

Лейк нахмурилась.

– Мм… думаю, «У Джако». В прошлом году я спрашивала у Дафны, чьими услугами она пользуется, потому что у той компании, которую мы приглашали раньше, поменялось руководство, и они стали хуже. Да, точно «У Джако», я узнала парочку официантов, мы тоже несколько раз к ним обращались.

Вернулась Пибоди. Ева уловила сигнал и завершила разговор.

– Спасибо за то, что уделили нам время, – сказала она, поднимаясь на ноги. – Если еще что-нибудь вспомните, позвоните мне.

Лейк тоже встала.

– Пожалуйста, дайте знать, когда можно будет заняться похоронами Энтони. Дафне понадобится помощь. Хоть мы и не дружили, я была его начальником.

– Скоро должны приехать его родители, так что…

– Родители? – Лейк сдвинула брови. – Мне казалось, они вычеркнули его из своей жизни. Не хотят иметь с ним ничего общего.

– У меня возникло другое впечатление, когда я сообщила им о смерти Энтони. С чего вы взяли?

– Я… Мне сказал Энтони. Говорил, что отказался потакать их капризам, и они перестали с ним разговаривать.

Интересно, подумала Ева.

– А как насчет его бывшей жены?

– Я ее плохо знала. Она была очень замкнутой и, я бы сказала, нервной. Она… по словам Энтони, она пыталась очистить его счета, и у нее было слишком много любовников. Думаю, она сбежала в Европу. Конечно, у меня нет доказательств, – торопливо добавила Лейк. – Я не вмешиваюсь в личную жизнь персонала. Дело в том, что Энтони сам откровенничал о своем разводе, ему даже пришлось взять месячный отпуск, чтобы все уладить. Впрочем, вам это вряд ли интересно.

– Любая информация может пригодиться, спасибо еще раз.

Пибоди подождала, пока они с Евой не сядут в машину.

– Они вернулись домой в половине двенадцатого. Заперли все замки. До семи утра никто не входил и не выходил, а ровно в семь пришла Элис. Между прочим, она их обожает, я узнала. Работает у них почти тридцать лет, уже как член семьи. А вот Страцца ей не нравился. Не то чтобы она его хорошо знала, но он бывал здесь на приемах, как и многие другие. С прислугой болтать не любил. Не похожи они на подозреваемых.

– Я тоже не могу представить, как О’Коннор тайком выскальзывает из дома, проникает в дом Страццы, избивает его жену… Он явно ей симпатизировал, по-отечески. Вряд ли он убил Страццу, а потом обошел дом и собрал ценные вещи… Зато благодаря нашему разговору я отчетливее вижу всю картину. Давай-ка сперва заедем в больницу. Держу пари, наши два доктора поспешат за нами.

– Какую еще картину?

– Страцца был той еще сволочью, его уважали, но не любили. А еще, похоже, он очень много лгал. Утверждал, что родители от него отказались, чему я совершенно не верю. И тому, что его бывшая жена меняла любовников, тоже. С таким мужем, как Страцца? Он и одного не стал бы терпеть. Нам нужно поговорить с бывшей женой и родителями Страццы.

– Ненавижу, когда жертва оказывается мерзавцем.

– Да… Скорее всего, прием обслуживала компания «У Джако». Уточни и достань список всех, кто работал на банкете.

– Хорошо.

Пибоди достала коммуникатор, а Ева направилась в больницу. Две чашки кофе помогли не уснуть, но Ева подумывала об уколе чистого кофеина. В конце концов, они ведь едут в больницу, так? Хотя Ева терпеть не могла уколы, она согласилась бы уколоться ради хорошего заряда бодрости.

Еве пришлось показать жетон, чтобы пробиться к регистратуре приемного покоя, и после некоторого замешательства ей сообщили отделение и этаж, куда перевели Дафну Страцца. Ева поднялась туда и еще раз пустила в дело жетон.

– Мне нужно поговорить с доктором Ноблом, – сказала медсестра.