Читать книгу "Королевская школа. Часть 1. Пария - Александра Плен"

Прочитав расписание, я удивилась. Что может быть такого секретного, чтобы обучаться отдельно? На первом же уроке госпожа Нарана, учительница домоводства, пояснила:

– Мальчики будут учиться военному искусству, их занятия спортом будут более насыщенными, чем ваши. Так же в их программу включена более интенсивная верховая езда, владение всеми видами оружия. Вы же освоите азы лекарского искусства, искусство ведения домашнего хозяйства, флористики, рисования, музыки.

– Зачем нам уметь лечить? – воскликнула одна из девиц, по-моему, какая-то ария. – У нас столько денег, что мы можем купить любого лекаря и не одного.

– Пока вы пошлете за лекарем, пока он приедет, пройдет время, – терпеливо пояснила Нарана, – а случаи бывают разные. Вдруг ваш маленький сынишка проглотит шарик или случайно поранится? У вас будет минута, чтобы оказать ему необходимую помощь. Хорошая жена и мать должна знать и уметь все, не только вести дом и выглядеть красиво, – припечатала она строго, и даже у арии не нашлось возражений.

Профессор Нарана была милой и приятной. На нее хотелось смотреть, ее голос хотелось слушать. Красивое ухоженное лицо, манеры истинной леди, безупречное платье, плавная походка. Именно такой, по моему разумению должна быть счастливая женщина, домохозяйка, любящая и любимая жена, мать. Не знаю, ее способность нравиться всем была врожденной, или она ее приобрела за многие годы преподавания, но все первокурсницы восхищались ею, и я была не исключением.

А главное, узнав мое имя, она даже бровью не повела. Относилась ко мне так же ровно и доброжелательно, как и к другим студентам.

Ее предмет и еще математика стали для меня самыми любимыми.

После первого вводного урока по арифметике я подошла к профессору Лейбнику и робко поинтересовалась, когда нас будут учить родовой магии. Полный лысоватый мужчина громко расхохотался. Я нахмурилась, собираясь обидеться, но он вытер слезы в глазах и добродушно произнес:

– Уважаемая герра Крей, владеющих родовой магией сейчас в школе ровно два человека. Вы и арий Зорг, который учится на последнем курсе. Если вы думаете, что для одной вас директор организует отдельные лекции, вы ошибаетесь.

– Но как же тогда мне… – я понуро затихла.

– Само-сто-ятель-но! – по слогам произнес профессор, подняв указательный палец. – В библиотеке вам выдадут любые книги, берите, изучайте, экспериментируйте, – он опять хохотнул, – только тихонько, чтобы никого не покалечить, а то знаю я вас, молодых магов.

После этих слов я прониклась к профессору математики безграничным уважением. Остальные учителя были не столь симпатичны. Ботанику и природоведение преподавала аскетичная хмурая женщина, она цедила сквозь зубы и никогда не улыбалась. Географию – молодой мужчина, почему-то сразу же меня невзлюбивший. Ну да ладно, я сама географию не слишком уважала, так что это было взаимно. Литературу читала пожилая женщина, лебезившая перед ариями и холодно разговаривавшая с остальными, не столь благородными студентами.

Возможно, я бы полюбила чтение, но у нас с Мартой не было книг и купить их было не на что, да и негде. Няня постоянно сокрушалась, что мы ничего не взяли, когда убегали, у нее там была хорошая библиотека, особенно учебная. Поэтому обучала она меня по памяти.

Физику и химию вел один человек – профессор Руперт Гаарон. С этими предметами у меня сразу наметились большие проблемы, так как Марта ничего мне о них не говорила. Но я не была одинока в своем невежестве, так как большинство студентов об этих предметах узнали в первый раз. Профессор заверил нас, что углубляться в них мы не будем (все облегченно выдохнули), химию будем изучать один год, а физика вскоре трансформируется в астрономию и естествознание. А на последних курсах нас ждет вообще разделение. Кто захочет, будет изучать физиологию и анатомию, другие, скорее мужчины, навигацию и механику, и так далее.

Уроки мне показались легкими. Две лекции по полтора часа до обеда, и два практических занятий по часу после. И все свободны. Большинство студентов уезжали в столицу, где жили у родителей или в собственных домах. Мои окна выходили на порт, поэтому после трех часов пополудни я наблюдала вереницу шикарных карет, выезжающих из школы. Несколько раз даже видела паромобили. Это было новейшее изобретение, мой отец участвовал в разработках еще когда строил железную дорогу. Они ехали медленно, страшно чадили, но стоили как десяток карет вместе взятых. Скорее, это был статус, а не удобство.

Как же сейчас я была рада, что Марта не бросила меня учить после того, как мы поселились на хуторе. Иногда, после тяжелого дня на огороде, чистки сарая или дойки коз, я падала без сил, не способная даже умыться. А Марта каждый вечер заходила ко мне в комнату, упорно заставляя повторять квадратные корни и правила правописания. Зимой, когда работы было меньше, мы изучали алгебру и геометрию.

А выходя с няней в лес за хворостом, я перемножала в уме двузначные числа, выкрикивала названия рек, озер и городов королевства, играя с ней в слова. Несколько недель проучившись в школе, я стала понимать, каким прекрасным учителем была моя бывшая няня, гораздо лучше некоторых профессоров, преподававших здесь. У нее не было семьи, детей. Я стала ее семьей.

Она отдала мне всю себя, без остатка, до самого донышка, баюкая мои ночные кошмары, рассказывая сказки, отвлекая от тяжелых воспоминаний. Я так и не сказала ей, что в своем сердце я давно называю ее мамой.

Приеду на каникулы и обязательно скажу. А пока решила написать письмо. Не знаю, дойдет ли, но попытаться стоило. После того, как открыли железную дорогу, в поселке появился почтам, а наш сосед, регулярно ездящий на ярмарку, забирает все письма для хутора.

Медяков оставалось совсем немного, но для одного письма, думаю, хватит.

Да, еще одна проблема и очень серьезная – где достать денег? Форму, проживание и питание мне предоставляет школа. Но есть личные нужды – белье, заколки или та же отправка писем. Впереди зима, не думаю, что школа выдаст шарф или варежки.

Я взяла листок и принялась перечислять способы заработка, доступные мне. После часа бесполезного пыхтения над списком я со вздохом отложила листок. Не густо.

Работу в трактирах я отмела сразу. Вряд ли меня кто-нибудь возьмет, слишком худая и мелкая. А если и возьмут, то сталкиваться с подобными Колаю мужчинами буду довольно часто. Брр. Я вспомнила предупреждение Марты и поежилась.

Смотреть за ребенком? Ночью родители и так дома, получается, только на выходных? Кому понадобится такая странная няня?

Мести улицы? Стоять за прилавком? Я хихикнула, опять же ночью?

Стать компаньонкой старушке? Все не то!

Мне бы что-нибудь несложное, с возможностью работать в выходные, недалеко от школы. Ведь придется ходить пешком. Я посмотрела в окно. Вдалеке виднелись массивные высокие здания Шалира, окруженные кольцом зелени. Сердце сжалось от боли. Две недели назад, в день приезда, я пробежала столицу насквозь, не смотря по сторонам. Мне было страшно увидеть главную площадь, на которой казнили папу, поэтому в столицу я не ногой. Я перевела взгляд в сторону моря. Порт. Вот куда мне нужно.