Читать книгу "Я тебя у него заберу - Элла Савицкая"

Ей нужно поучиться прятать собственные желания, потому как они идут в разрез с просьбой. А мне необходимо контролировать свое. Во всяком случае сейчас. Каждую мышцу выкручивает от потребности плюнуть на все и поцеловать. Затащить в спальню и одним движением сделать своей. Вот только такой способ с ней не сработает, да и мне не нужно силой. Нужна вся она, не только тело.

— Не могу обещать того, чего не собираюсь выполнять.

Дождавшись ответа, Мариам шумно сглатывает, разворачивается и уходит.

А мне нужно снова покурить. Чувствую, сегодня снова останусь без сна.



Глава 10

Четыре года назад

— Мариам, Давид с парнями сегодня займутся гаражом после обеда. У тебя вроде по средам нет факультативов?

Отец заводит двигатель, и мы плавно отъезжаем от дома.

— Английский в шесть, — отвечаю, направляя взгляд в окно, чтобы не выдать прорывающуюся улыбку от новости, что сегодня увижу Демьяна.

В последнее время он приходит нечасто. Думать о его личной жизни для меня слишком мучительно, поэтому я стараюсь занимать себя уроками и прогулками с Олей.

— Тигран, ты действительно думаешь, что это хорошая идея, чтобы дочка оставалась наедине с парнями? — мамин голос звучит недовольно. Так обычно происходит, когда дело касается друзей брата.

Если бы не настояние отца принимать их в доме как своих, она бы и на порог ребят не пускала.

— А что в этом такого? — непонимающе пожимает плечами папа, — парни свои. Давид тоже рядом.

— Свои — это Нарек Симонян, — попрекает мама, не замечая как повышает голос, — в крайнем случае Артур Багрикян. Но никак не эти!

— Лусине, хватит! — тон отца не приемлет пререканий, впрочем, как и всегда, когда мама пытается навязывать свою точку зрения. — Эти ребята еще ни разу не заставили нас в себе усомниться. Поэтому не нужно искать плохого там, где его нет. Для Мариам они не представляют никакой опасности. Это тебе не шпана из подворотни. Оба из достойных семей. И общаться с ними я сыну запрещать не собираюсь.

Мама молча отворачивается к окну, а я бросаю на отца благодарный взгляд. Только при его поддержке я тоже могу приглашать домой Олю.

— Мариам, приготовь что-нибудь, чтобы им не пришлось голодать.

— Конечно, пап.

Я направляю взгляд в окно на проносящиеся мимо здания города, куда мы переехали всего полгода назад. Здесь все совсем иначе. Другое мировоззрение, культура. Но мне нравится это место, несмотря на то, что не все ребята в классе меня понимают и принимают такой, какая есть. Хотя многие проявляют тепло и гостеприимство, за что я им очень благодарна.

Время за занятиями пролетает незаметно. На протяжении всех уроков все, что я могу — это заставлять себя не думать о Демьяне.

— Эй, подруга, ты где летаешь? — Оля толкает меня локтем, вырывая из грез и глазами указывая на то, что я пропустила половину текста, продиктованного учителем.

Черт, нужно взять себя в руки. Быстро дописываю текст, а потом шепчу Оле.

— Не хочешь сегодня ко мне в гости? Я собираюсь печь пахлаву. Поможешь.

На самом деле я зову ее не только ради помощи, а еще и потому что рядом с ней чувствую себя более уверенно.

Голубые глаза загораются, и подруга охотно кивает.

— С радостью. Хоть кто-то научит меня готовить.

Домой мы приезжаем, когда парни уже во всю выкладывают шлакоблоки. Отец сначала собирался нанять людей для строительства, но брат предложил все сделать самим, и сейчас уже издалека видя спину Демьяна, я чувствую, как сердце начинает биться чаще.

— Привет, ребят, — подойдя, Оля здоровается первой.

— Привет, — парни нестройным хором кивают в ответ, а я чувствую легкий укол разочарования.

Демьян занят разговором по телефону, поэтому просто мажет по нам приветственным взглядом.

Злюсь сама на себя за нелепые ожидания. Чего я жду постоянно? Знаю ведь, что между ним и мной огромная пропасть. Что мне самой и жить с моими неуместными чувствами, а все равно глупо надеюсь хотя бы на взгляд.

Оказывается, ребята уже поели, но от пахлавы не отказываются. Процесс приготовления у нас занимает примерно два часа вместе с остыванием. По-хорошему, нужно дать ей остыть до самого конца и пропитаться, но в нашей семье повелось её есть теплой.

Когда десерт выложен на блюдо, мы с Олей завариваем чай и выходим на задний двор, чтобы позвать всех.

— Пахлава и чай на столе.

Оля широко улыбается, довольная оттого, что впервые испекла что-то сама. Мама не пускает девчонку к плите, аргументируя тем, что может все испортить, а я с удовольствием объяснила подруге азы нашей национальной выпечки. По-моему каждой девушке полезно уметь готовить.

— Отлично, я как раз проголодался, — Саша спрыгивает со стремянки и отряхивает руки.

— Я тоже. Спасибо, девчонки, — Давид следует за ним, но пройдя пару шагов оборачивается.

— Демьян, идешь?

Демьян, кажется, даже не собирается присоединяться. Набирает шпателем цемент и размазывает его по кирпичу.

— Идите. Я доделаю этот ряд и подойду.

Давид, пожав плечами, отправляется со всеми в дом.

Я зачем-то остаюсь стоять на месте.

— Может, сделаешь перерыв? — предлагаю, наблюдая за тем, как Демьян поднимает шлакоблок и опускает его на нижний ряд.

Мышцы на крепких руках напрягаются, вздувая тугие вены, и действуют на меня подобно гипнозу.

Понимаю, что слишком пристально осматриваю мужское тело, когда он ловит меня с поличным резким поворотом головы.

— Я не устал.

— Просто… чай остынет, — выпаливаю первое пришедшее в голову.

— Ничего, попью холодный.

— И пахлава. Она очень ароматная, когда теплая.

Губы Демьяна вдруг разъезжаются в хитрой ухмылке, полностью меня обезоруживая.

— Ты соблазняешь меня сладостями, Котенок?

Дыхание спирает, а внутри словно огромный камень разрывается на тысячи крошечных осколков, врезающихся мне в нервные окончания. Котенок… Он снова назвал меня так. И только попав в фокус хитрых карих глаз, до меня доходит смысл сказанного, вынуждая кровь прилить к щекам.

— Я не соблазняю. Просто помню, что ты любишь пахлаву.

Прячу взгляд и понимаю, что лучше будет уйти, потому что веду себя навязчиво и неподобающе, когда он внезапно говорит:

— Люблю. Но видишь этот цемент, Мариам? — Демьян указывает на железную миску, в которой парни развели цемент. — Нужно его добить. Пока я сейчас вымою руки, избавлюсь от грязной одежды, поем, потом снова переоденусь — он застынет. А тут делов на полчаса. Справлюсь и приду, — я понимающе киваю, уже готовая отправиться в дом, когда слышу: — разве что можешь накормить меня здесь, если утверждаешь, что я много потеряю, не попробовав твою пахлаву теплой.