Читать книгу "Мой горячий Север - Агата Лав"

—  Ни за что.

Он стягивает с покатых плеч пиджак и бросает его на спинку дивана, а потом направляется к широкой лестнице, которая по плавной мраморной дуге уводит на второй этаж. Я смотрю на его спортивный силуэт и замечаю, как проступают бицепсы сквозь ткань рубашки при движении.

—  Спальни наверху, —  бросает он небрежно, поворачиваясь ко мне лицом. —  Главе рекламного отдела точно нужно на них взглянуть.

Он меняет настроение в комнате за одну секунду. От легкого флирта к тяжеловесной прозе жизни. Его последняя фраза звучит как самый обычный шантаж босса. “Хочешь остаться в рекламной отделе? Тогда иди наверх”. Или мне кажется? Или он опять играет роль нахала, чтобы позлить меня?

Черт, я запуталась.

Я делаю несколько размеренных шагов в полной тишине и подхожу к нему вплотную. Заглядываю в лицо и пытаюсь получить хоть один ответ глаза в глаза, но Север мастер непроницаемых масок, как оказывается.

—   Вам нравится дразнить меня? Проходить по самому краю и смотреть, что я посчитаю за оскорбление, а что нет?

У меня в легких есть воздух еще на один вопрос, но меня обрывает резкий звук. Металлический и хлесткий, он накатывает злой волной с улицы и заполняет всё вокруг, заставляя поморщиться. Хотя Север реагирует иначе, я вдруг замечаю странный жест. Он на рефлексах заводит ладонь за спину и замирает, после чего сглатывает ругательство, которое почти срывается с его губ.

—  Что это было?

—  Мы на стройке, что-то упало, —  Север пожимает плечами, стараясь вернуть себе расслабленный настрой.

—  Нет, я о другом. Ты завел руку за спину, когда...

Я вспышкой понимаю, что мне напомнил его жест, да еще такой четкий и отработанный, будто он годы провел в тире! Спал и ночевал там!

—  Что у тебя там?! Оружие? Боже, ты действительно сумасшедший!

Я завожусь и протискиваю руку ему за спину, чтобы проверить свою догадку. Север не противится и даже приподнимает руки, с удовольствием подставляясь под мой обыск. Он смотрит на меня сверху вниз и ждет, когда я успокоюсь и пойму, что у него ничего нет. Как мне это вообще в голову пришло? Надо завязывать с криминальными сериальчиками и вообще больше спать.

—  Ты даже на “ты” перешла.

Во мне потухает недавний шок и я прикрываю глаза, не зная, как еще спрятаться от своего позора. Я всегда была эмоциональной, но он мастерски выбил меня из равновесия шуточками насчет розыска, а потом резкий звук, напоминающий выстрел, и готово! Я сама обнимаю его и лапаю, а он прячет ироничную улыбочку, хотя я прекрасно читаю ее в его дьявольских наглых глазах.

Ненавижу.

Я забираю свою руку, отодвигаясь от него, но ничего не выходит. Север вдруг перехватывает инициативу и отрывает меня от пола, обвивая широкими ладонями мою талию.

—  Что за глупости? Отпусти меня.

—  То есть ты можешь трогать меня, а я тебя нет?

Его вопрос обескураживает меня. Север смотрит прямо в глаза, глубоко и напористо, словно собрался продолжать диалог именно так —  без фраз, а просто-напросто читая меня, как открытую книгу. Я ведь как на ладони. Что стоит прожженному ловеласу просчитать каждый мой выпад и кривой шаг в сторону от намеченного им маршрута?

Черт, не помогает… Я называю его ловеласом и словами похуже, чтобы напомнить себе, с кем имею дело, но его взгляд разбивает мое воинственное настроение как хлипкий заслон. Я из последних сил держу лицо и ничего ему не показываю, но в зеленых глазах Севера столько глубины, что я не знаю, как вернуться назад. Как вынырнуть из дьявольского морока и вспомнить, как раздаются хлесткие пощечины.

Он слишком близко. Критично. Я ведь почти лежу на нем, он поднял меня и обхватил так крепко, что я ощущаю жар металла. Он очень сильный и горячий, а нотки деликатного мужского парфюма раскрываются с новой стороны, если вдыхать его прямиком с белоснежной рубашки. Чем я сейчас и занята собственно. Дышу им, злюсь, но все равно вдыхаю густой аромат с каждым глотком кислорода.

—  У тебя очень красивые глаза.

Мужчина произносит вслух то, что вертится на языке у меня. Правда, я бы выбрала другой эпитет —  опасные у него глаза.

—  Север…

—  Говорили миллион раз, да? Я не всегда оригинален.

—  Можно мне уже вернуться на пол?

Он усмехается и медлит с ответом. То ли ждет моей реакции, испытывая, то ли просто-напросто тянет время. А я зачем-то разглядываю его кривую усмешку в деталях и останавливаюсь на тонких рельефных губах. Вспоминаю, как он зажал меня в машине и сотворил этими губами очень откровенный и страстный поцелуй. Медленно и уверенно ласкал меня, давая прочувствовать, что умеет в сексе и каким тягучим может становиться воздух вокруг, если его желанию дать волю.

Так, стоп...

Я сейчас думаю о сексе?

Нет, правда?

О сексе с ним?

Боже, как всё плохо. И когда всё стало так запущено?

Пока я мучаюсь вопросами, Север прочитывает мое настроение, которое качнулось не в ту сторону, и подхватывает на руки словно невесту в первую брачную ночь. Делает это так ловко и быстро, что я чувствую себя пушинкой на ветру. Черт, он слишком сильный! А еще выносливый, потому что через мгновение он разворачивается со мной на руках и начинает быстро подниматься наверх.

Я не знаю, что делать. Я ведь уже его царапала, била и угрожающе шипела. Не понимаю, почему не сделала выводы после первой же встречи и не купила газовый баллончик, а еще лучше травматический пистолет, но сейчас поздно сокрушаться. Я неосознанно считаю ступеньки и смотрю, как приближается второй этаж. Светлый коридор разбегается в разные стороны и подводит к дверям из беленого дуба. Здесь много спален, прям-таки на любой вкус и аппетит!

—  Север! —  я повышаю голос и дергаю рукав его рубашки. —  Шутка затянулась!

—  Я не шучу. Мы же остановились на том, что нужно посмотреть спальни.

—  Ах, посмотреть? Надеюсь, и только?

—  А что ты еще хочешь?

—  Я хочу освободиться от твоих рук.

Он выполняет мою просьбу вскоре. Толкает плечом двойную дверь, за которой оказывается хозяйская спальня с огромной кроватью, которая притворяется, что спать на ней будет исключительно Людовик 16. От лепных украшений и цветочных орнаментов рябит в глазах, а бархатная обивка на спинке стянута позолоченными пуговицами.

Север опускает меня прямиком на мягкий матрас и забывает отодвинуться, продолжая нависать сверху. Я смотрю на его волевое лицо с идеальными чертами, которые словно высекли из камня, и замираю. Нет, не от восторга, а от упрямства. Он же забавляется, я веселю его пока сопротивляюсь и невольно подыгрываю. А что будет, если игра станет скучнее? Если я перестану биться и мое “нет” останется лишь в моих глазах.

Я злобно выдыхаю ему в лицо, но перестаю вырываться. Даже опускаю голову на шелковое покрывало и пытаюсь отвлечься от широких мужских ладоней, что стягивают то же самое покрывало с двух сторон от моей талии. Север останавливается вслед за мной и смотрит с интересом, пытаясь разгадать мое поведение.