Читать книгу "Дневник Симоны - Барбара Ханней"

Девушка придирчиво посмотрела на красный костюм, но юбка показалась ей слишком короткой, пиджак — со слишком глубоким вырезом… Можно надеть синий брючный костюм. Глубокий цвет удачно оттенит ее глаза, но… она будет выглядеть скучно и официально.

А как насчет белого?

Она потянулась за белым платьем без рукавов, висевшим в самом темном углу гардероба, прижала его к себе и нервно изучила свое отражение.

Да, сам цвет действовал успокаивающе. Симона внезапно почувствовала себя в безопасности. Наверное, что-то все же скрывалось за легендами о белом цвете — символе невинности и добродетели.

Прекрасная идея!

ГЛАВА ПЯТАЯ

Райан вовсе не преувеличивал, когда говорил о том, что у него не самая роскошная квартира. Общее впечатление от района складывалось удручающее: старомодные урны на тротуарах, обнажившиеся кирпичи в стенах домов и облупившаяся краска. Слишком скромно для сына миллионера.

Интересно…

Открывшаяся дверь впустила девушку в мир божественных ароматов. А сам Райан выглядел так аппетитно, что она не отказалась бы от него в качестве главного блюда.

На нем были вытертые джинсы, чуть великоватые в талии, и белая рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами. Закатанные рукава открывали мускулистые предплечья.

Но самое опасное заключалось в его глазах. Под выгоревшими на солнце волосами глаза теплого карего оттенка с янтарными искорками излучали тепло и добродушие.

Райан улыбнулся и произнес:

— Ты замечательно выглядишь!

Симоне комплимент понравился, хотя она постаралась не показать этого. Девушка вежливо пожала ему руку и шагнула в маленькую прихожую, украшенную только старым зеркалом и неровным рядом крючков-вешалок.

Следующие три шага привели Симону в огромную комнату, которая являлась одновременно кухней, столовой и гостиной. Доска для серфинга и сноуборд мирно стояли в дальнем углу, на потертом столе расположился ноутбук, рядом какие-то бумаги с записями.

Да, наверное, ей следовало все же надеть джинсы.

Два стула были придвинуты к небольшому столику, накрытому простой бледно-голубой скатертью. На нем уже стояли столовые приборы из красного фарфора и хрустальные бокалы. Картину довершали белые льняные салфетки. В центре стола на глиняной подставке возвышалась зажженная свеча, а в вазочке — розовые тюльпаны.

Симона уставилась на цветы в полном недоумении. Райан потрудился сервировать стол не хуже, чем в любом ресторане.

Она посмотрела на окна в светлых рамах, которые были настежь распахнуты навстречу позднему вечеру, и сделала глубокий вдох. Пахло тюльпанами и специями, и девушка почувствовала, что начинает расслабляться. Но она не должна этого делать!

Райан повернулся к кастрюлькам на плите и убавил газ.

— Так ты не шутил, когда сказал, что умеешь готовить…

Мужчина улыбнулся и слегка пожал широкими плечами.

— К сожалению, блюд в моем поварском списке не так много. Надеюсь, ты ничего не имеешь против бараньей вырезки?

— Если на вкус это так же чудесно, как пахнет, то ты и сам можешь догадаться, — скрестив руки на груди, Симона опасливо шагнула поближе к плите. — Серьезно, пахнет просто божественно! Ты действительно сам это приготовил?

Райан удивленно поднял брови.

— Что за вопрос?

— Ну, я…

— Решила, что я просто заказал еду в каком-то ресторане и поспешно рассовал ее по кастрюлькам?

— У меня есть друзья, которые пользуются подобными трюками. Я и сама как-то раз так поступила. — Только произнеся эти слова, Симона поняла, что польстила его мужскому самолюбию. Она строго уставилась на него: — Мы хотели поговорить о чем-то важном, почему бы не начать сейчас?

— Через несколько минут. Не хочешь ли выпить вина? У меня неплохое белое, — он открыл холодильник. — Еще есть пиво.

— А у тебя есть какой-нибудь сок или минеральная вода?

Райан озадаченно посмотрел на Симону.

— Тебе не кажется, что что-нибудь покрепче поможет тебе расслабиться?

— Я и так расслаблена. — Плохо, слишком резко… — Я же тебя предупредила, что это не свидание, Райан, — уже мягче добавила она.

— Успокойся, — Райан взял небольшую вазочку с фисташками. — Поставь ее, пожалуйста, на кофейный столик.

Симона даже обрадовалась этому небольшому заданию.

— Присаживайся, — широким жестом пригласил он. — Я принесу напитки и присоединюсь к тебе.

Симона осторожно опустилась на изящный стул с мягким сиденьем, который так и манил откинуться на обитую бархатом спинку и расслабиться. Но девушка упрямо села на край, сжав вместе колени. Воплощение строгости и чинности.

Райан поставил пиво на столик и протянул ей бокал. Потом опустился на стул напротив и поднял свой бокал:

— Твое здоровье.

— Твое здоровье.

Он откинулся на спинку стула, вытянув ноги под столиком. Симона по-прежнему сидела выпрямившись.

— Думаю, можно начать, — произнесла она, сверля Райана взглядом.

— Сначала ты должна пообещать, что не сбежишь, как в прошлый раз. По крайней мере до того, как попробуешь мои шедевры.

Симона виновато поежилась.

— Не волнуйся, — ответила она, пытаясь говорить легко и беззаботно. — Я ни в коем случае не лишу себя возможности попробовать издающие столь восхитительные ароматы блюда, приготовление которых к тому же стоило тебе таких усилий.

— Рад слышать.

Симона посмотрела в его теплые, сияющие глаза и почувствовала, как по телу прошла непрошеная дрожь.

— Кстати, — произнес Райан, указывая на некрашеный книжный шкаф. — Вон там твой дневник и обретался в тоскливом одиночестве все те дни, собирая пыль. Я пролистал пару страниц в надежде, что обнаружу имя владельца, но я его не читал, клянусь тебе! Да еще в тот день, когда ты его потеряла, я мчался за твоим такси через полгорода.

— Правда?

— Мой шофер несколько раз проскочил на красный. Если бы не дождь, мы бы тебя, может, и догнали.

Как можно продолжать верить, что он — враг, когда этот мужчина обезоруживает ее каждым словом?

— Ты, кажется, собирался убедить меня в том, что я не должна публиковать твою историю в нашем разделе о холостяках? Полагаю, в таком случае ты расскажешь мне больше о своей семье.

— Надеюсь, это останется между нами?

— Разумеется.

Райан задумчиво посмотрел на девушку и, очевидно, пришел к какому-то решению.

— Что ж, я уверен, ты многое успела узнать о моем отце, пока проводила свои изыскания. Но что ты знаешь о моей матери?