Читать книгу "Мать-одиночка для Темного Князя - Надежда Соколова"

После десяти-пятнадцати минут в небе Лена поняла, что для полетов оделась слишком легко: у нее замерзли ноги, не согретые, в отличие от прикрытых кофтой рук, ничем.

— Мальчик, лети к хозяину, — попросила она, стуча зубами, и только потом подумала, а поймет ли ее пегас. А даже если и поймет. Мало ли, где мог находиться женишок. В том же городском борделе сесть можно только на крышу.

«Вот вечно я так: сначала сделаю, потом думать начну», — проворчала про себя Лена, надеясь, что замерзшие руки не отпустят поводья и она не свалится мешком картошки на голову какому-нибудь несчастному путешественнику.

Как ни странно, пегас понял поставленную перед ним задачу и вскоре начал спускаться. Мелкие точки превратились в ели и кипарисы, окружавшие широкую поляну. Другие детали Лена рассмотреть не успела: пегас благополучно приземлился на ярко- зеленую траву.

— Прилетели, мальчик? — уточнила Лена.

— Представьте себе, — ответил ядовитый голос. — Что вы здесь делаете, да еще и верхом на моем животном?!

— Арчибальд, кто же так с дамами разговаривает, — добродушно прогудел некто, и в поле зрения Лены появилась туша, больше всего напоминавшая медведя. Этакой разговорчивый мишка с цепким взглядом и чересчур приторной улыбкой. — Добро пожаловать, леди, в мою скромную обитель.

«В каком веке она была скромной», — проворчала про себя Лена, уже понимая, что влипла. Лучше б то был бордель. Еще одного правителя Лена просто не выдержала бы.

Глава 11

Пурпурный лист на дне бассейна

Сквозит в воде, и день погас…

Я полюбил благоговейно

Текучий мрак печальных глаз.

Твоя душа таит печали

Пурпурных снов и горьких лет.

Ты отошла в глухие дали, —

Мне не идти тебе вослед.

Максимилиан Волошин. «Пурпурный лист на дне бассейна».

Арчибальд внимательно разглядывал стучавшую зубами невесту и все больше понимал, что однажды где-то перешел дорогу какому-то сильному богу. Просто так подобных безмозглых идиоток никому никогда не подсовывают. Это ж не женщина, а ходячее недоразумение, опасное в равной степени и для себя, и для окружающих. Вот какого беса она решила полетать в легком платье?! Хорошо хоть кофту догадалась накинуть, иначе вместо невесты сюда долетела бы ледышка.

— Мы пойдем, — Арчибальд резким движением бесцеремонно сдернул невесту с пегаса, открыл портал в замок и засунул ее в него, отдал ментальный приказ Дымку, коротко кивнул явно заинтригованному Мариусу и зашел следом за невестой.

— Я вас в комнате запру, — пригрозил он ей, сидевшей в кресле. — Вы мне до свадьбы живая нужна.

— А потом… могу… умирать… — попыталась эта дура гордо вскинуть подбородок, не смогла и снова сжалась калачиком.

— Прочитаете брачную клятву и делайте, что хотите, хоть голой летайте, — огрызнулся Арчибальд. — Это додуматься надо было — без спецодежды на пегасе летать!

Закончив высказываться, он прошептал негромко заклинание, и в его руках оказалась горячая кружка с лортаном, лекарственным средством гоблинов и троллей.

— Пейте, — Арчибальд практически насильно втиснул кружку в руки невесты. — Желательно залпом, но можно и глотками. Что? Не отрава это. До свадьбы точно доживете.

Невеста недоверчиво хмыкнула, но кружку ко рту поднесла, начала неспешно глотать жидкость. Что ж, и то хлеб. Сейчас согреется, и можно будет ее к себе отпускать…

— А ты ничего так, симпотный, — прервал мысли Арчибальда голос невесты. — Брюнет, главное. Других, блин, брюнетов не нашлось. Тебя подсунули. За каким хреном, спрашивается?

Арчибальд нахмурился, внимательно посмотрел на невесту. Она изменилась: стала развязней, наглее, перестала следить за тем, что произносит. И вообще, жутко смахивала на пьяную.

«Лортан — напиток безалкогольный, он не может давать таких побочных…», — додумать Арчибальд не успел — невеста с грациозностью беременной медведицы поднялась из кресла и стала целеустремленно к нему приближаться.

— Ну что, женишок, поцелуемся? Прямо в губы? А? Ты куда?! Мы с тобой это… обручены уже. Куда, гад?!

Портал — и Арчибальд в столичном доме. Целоваться с этой пьяной идиоткой, владеющей вербальной магией?! Он не самоубийца!

Женишок, не особо церемонясь, стащил ее с пегаса, и Лена сделала себе еще одну зарубку показать ему, что с женщинами так обращаться не стоит. Но это позже, а пока она, поджав для большего тепла ноги, уселась в кресло, стараясь согреться. «Хоть бы воспаление легких не подхватить, — запоздало проснулось в ней чувство самосохранения, — хороша я буду, чихающая и кашляющая. В замке и так холодрыга».

— Пейте, — в руки ей ткнулась кружка с непонятным оранжевым напитком. — Не отрава это. До свадьбы точно доживете.

Лена подавила вздох: с каждым днем свадьба была нужна ей все меньше и меньше. А уж брачная ночь с этим нахалом — тем более.

Горячая жидкость обожгла пищевод, и по телу начало разливаться столь желанное тепло. Дрожь стала уходить. Лена согревалась, чувствуя на душе приятную легкость. Теперь жених больше не выглядел нахалом. Наоборот, Лена отметила, что ему невероятно идут и рога, и хвост. Этакий миленький самодельный демоненок. Что называется, собери себе демона из доступных деталей.

— А ты ничего так, симпотный, — заявила Лена, уверенная в правильности своих действий. — Брюнет, главное. Других, блин, брюнетов не нашлось. Тебя подсунули. За каким хреном, спрашивается?

Она попыталась встать, но кружившаяся голова упорно не позволяла быстро подняться. Мир вокруг почему-то плыл.

— Ну что, женишок, поцелуемся? Прямо в губы? А? — все же кое-как поднялась из кресла Лена, шагая к жениху и держась при этом за стоявший неподалеку журнальный столик. — Ты куда?! Мы с тобой это… обручены уже. Куда, гад?!

Перед ее носом захлопнулся портал, Лена грязно выругалась. Вот урод. Напоил и оставил одну.

В коридоре послышались чьи-то голоса, шаги…. Кого еще там несет?

— Мама? — в голосе Миши послышалось удивление. — А мы думали…

— Мам, — оборвала брата Даша. — Тебе плохо?

— Мама устала, дети. Мы с ней сейчас пойдет в ее комнату, потом я вернусь к вам, — демон, друг этого козла женишка, взял Лену за руку, не обращая внимания на ее сопротивление, открыл портал, затащил ее туда, усадил на кровать в комнате. — Вы что пили? Нельзя же так в хлам перед детьми.

— Отвянь, — огрызнулась Лена, сама удивившись своей грубости. Обычно она вела себя более сдержанно, а тут ее прямо несло. — Нашелся учитель. Они, между прочим, мои дети! Я им молодость отдал, — к горлу подкатил ком, на глаза навернулись слезы. Лена всхлипнула. — Молодость, да. Ненавижу! Всех ненавижу! Уроды мужики!